Весь путь к нему я как-то себе представлял, что он крепко прикован к земле, словно обивка, которую пришпандорили к мебели с помощью степлера, и неподвижно лежит на боку. Реальная ситуация выглядела совсем по-иному. Цепь Глейпнир удерживала Фенрира скорей не как жесткие путы, а наподобие кандалов, в которые заковывают преступников при перевозке. Сияющая цепочка вилась вокруг всех четырех его лап, но с достаточным припуском, предоставляя ему возможность бродить вокруг, а часть её, связывавшая когда-то ему пасть, вообще растянулась и теперь висела свободной петлей у него на груди. Кроме того, цепь ни к чему не была привязана, и я вообще не врубался, что удерживает Фенрира па острове, если, конечно, здесь не соорудили по всему периметру каких-нибудь невидимых ультразвуковых преград, наподобие тех, что удерживают собак на строго ограниченной территории.

Я бы на месте бога Тора очень был недоволен таким дрянным результатом. Рукой ведь чувак пожертвовал, чтобы Фенрира смогли связать, и нате вам. Неужели у асов не нашлось какого-нибудь приличного бога узлов?

Я повернулся к друзьям.

—Ну, и где настоящий Фенрир? По-моему, этот поддельный.

—Нет, - с такой силой сжала топор Самира, что рука у нее побелела. - Это он. Я чувствую.

Волк повернулся на звук голосов. Глаза у него засверкали знакомым голубым светом, словно вдарив мне с двух сторон по ребрам полицейской дубинкой.

—Ну и кто это к нам пришел? - осведомился он густым басом, и черные его губы растянулись в ухмылке, которая очень смахивала на человеческую. - Кого, интересно, боги отправили на сей раз, чтобы я подзаправился?

Впечатление мое о Фенрире несколько изменилось. Да, он был, можно сказать, обычных размеров. Не испепелял вис лазерными лучами, но в глазах у него светилось столько ума, сколько я не встречал до сих пор ни в одном существе ни животное, ни человеческого происхождения. Нос ею, словно учуяв мой страх, задрожал. А вкрадчивый бас, такой мягкий и гладкий, обволок меня словно патокой. Теперь мне было понятно, почему таны в Вальхалле не позволили Сэм сказать ни слова в свою защиту. Они страшились обезоруживающего красноречия детей Локи.

Я совершенно не собирался подходить к Волку, однако в самом звучании его голоса слышалось: «Да чего ты боишься? Иди сюда. Мы все здесь друзья».

Диаметр кратера был не больше ста ярдов, и внизу меня не могла отделять от Фенрира достаточно безопасная дистанция, но я все же начал спускаться. Ноги мои оскальзывались на вереске, и мне несколько раз казалось, что сейчас полечу по склону прямо под лапы Волка, но в результате все обошлось.

Мне удалось заставить себя не отвести взгляда от волчьих глаз.

—Я Магнус Чейз, - объявил я совсем но па-то чным голосом. - И у нас с тобой встреча.

Фенрир оскалился:

—А ведь и впрямь сын Фрея. У потомства ванов такой любопытный запах. До сих пор-то мне удавалось полакомиться лишь детьми Тора, Одина и моего старого друга Тюра.

—Ну, извини, что разочаровал.

—Да нет, напротив. - Волк ходил взад-вперёд, и цепь поблескивала между его лапами, лишь слегка сковывая его движения. - Я очень даже доволен. Давно уже этого жду.

Харт, находившийся от меня слева, ударил несколько раз посохом по камням. Цветы вереска засияли, подсвечивая туман, который поднялся над нами словно вода, распыленная оросителем для газонов.

—Цветы образуют тюрьму. Оставайся внутри, - показал мне рукой, свободной от посоха, эльф.

— А эльф-то мудрый, - засмеялся волк. - Противник, конечно, он для меня никакой, силенок не хватит, но про вереск все абсолютно точно. Терпеть его не могу. Но странность-то в чем. Множество смертных пренебрегли его спасительной для себя полосой. Кто хотел испытать свои силы, а кто и проверить, по-прежнему ли я связан, - он плотоядно глянул на Блитцена. - Твой отец был одним из таких. Благородный гном, одержимый самыми благородными намерениями. Кости его лежат где-то здесь.

У Блитцена вырвался сдавленный крик. Он кинулся бы на Волка со своим гарпуном, если бы мы с Самирой его не удержали.

—Гнусная, надо сказать, история, - задумчиво произнес Фенрир. - Отца твоего, кажется, звали Били? Ну да. И он был абсолютно прав. Эта смешная цепь уже множество лет назад начала становиться слабей и слабей. Когда-то я вовсе не мог ходить. Несколько столетий спустя уже удавалось чуть-чуть, ковыляя, двигаться. Теперь - сами видите. Вот только полоса вереска для меня по-прежнему непреодолима. Чем дальше я отхожу от центра острова, тем сильнее натягивается цепь, а это ужасно больно. Но все равно прогресс налицо. Настоящий прорыв наступил два года назад, когда мне удалось избавиться от проклятого намордника.

Сэм дернулась.

—Два года назад?

—Ну да, сестренка,- склонил голову набок волк.- Да ты наверняка и сама догадалась. Именно тогда я и стал нашептывать Одину во снах, каким бы отличным ходом было сделать дочь Локи валькирией. Лучшего, мол, не придумаешь, чтобы потенциальный враг превратился в ценного и надежного друга.

—Чушь, - отрезала Сэм. - Один бы даже слушать тебя не стал.

—Ты так уверена? - самодовольно оскалился Волк.- Вот это-то больше вечно меня потрясает в так называемых благородных и добрых душах. Вы слышите только-то, во что вам хочется верить, и принимаете этоза голос совести, хотя на самом-тоделе подчиняетесь голосу Волка. Л ты молодец, сестренка. Замечательно у тебя подучилось привести ко мне Магнуса.

—Я никакая тебе не сестренка! -выкрикнула в отчаянии Сэм. - И Магнуса не для тебя привела!

—Жаль, - улыбнулся ей с грустью Фенрир. - Я чую кровь оборотней в твоих жилах. Ты могла бы стать очень сильной. Наш отец бы гордился. Зачем ты борешься с этим?

Зубы Волка по-прежнему устрашали, взгляд был жестким, но голос... Он обволакивал. В нем звучали одновременно симпатия, сожаление, искренняя жажда принести пользу Сэм. Так и слышалось: «Я же твой старший брат, доверься, позволь мне помочь тебе».

Сэм, как загипнотизированная, шагнула вперёд. Я клешнями вцепился в Её руку и выкрикнул:

—Фенрир! Это ты отправил в нашу квартиру волков той ночью, когда погибла мама?

—Конечно, - кивнул мне он.

—Тебе нужно было меня убить?

—Вот уж совсем не нужно, - уставился он на меня, и в его холодных глазах отразилось все, за что я себя ненавидел - трусость, слабость, эгоизм.

Никогда не прощу себе, что поддался маминым уговорам, сбежал, когда она во мне так нуждалась.

— Ты был важен и ценен для меня, Магнус, - продолжал Волк. - По тебя следовало выдержать, как вино. Лишения потрясающе стимулируют развитие силы. Гляди-ка, как ты преуспел моими стараниями. Первое дитя Фрея, которое смогло найти Меч Лета. Вот ты и доставил мне средство избавиться наконец от этих проклятых пут.

Я будто вновь оказался верхом на Стенли и, лишенный возможности хоть за что-то схватиться, ухнул вместе с ним в бездонную пропасть. Точка опоры ушла у меня из-под ног. Фенрир отправил своих подручных волков убить не меня, а маму. Все оказалось гораздо хуже, чем я представлял себе раньше. Знала бы мама, что, жертвуя жизнью, способствует планам этого зверя выковать из меня своего харбингера—полубога, которому будет по силам доставить ему Меч Лета.