Робер Пиге, его ассистент, в конце концов обратился в Синдикат Высокой моды с просьбой выделить ему пенсию, учитывая его заслуги и все то, что он сделал для развития французской моды. Жанна поддержала эту просьбу вместе с некоторыми коллегами – Люсьеном Лелонгом, Мадлен Вионне и Эльзой Скиапарелли, но противодействие Жака Ворта, президента Синдиката, положило конец этому начинанию.

Он критически относился не только к легкомысленной непрозорливости Пуаре, но был довольно сурово настроен и против старого Ворта, чьим доверенным лицом когда-то был[673]. Кто был настроен более дружелюбно, скинулись на некоторую сумму и организовали выставку, после чего нашлось немало желающих стать организаторами следующей, а для Пуаре это означало два месяца спокойствия.

Дом Ланвен все же держался на плаву. Весной 1933 года, судя по документам, работал даже филиал в Мадриде, бутики в Довиле, Биаррице, Пари-Плаже, Каннах и Барселоне, как показывают отчеты о телефонных переговорах по семи линиям и прямой телеграфной линии, «ЖАННАЛАНВЕН— Париж 123». Количество новых моделей каждый год оставалось прежним в течение всех 1930-х годов – около восьмисот. Трудности появлялись, когда дело доходило до экспорта. Начиная с 1920-х годов Жанна рассылала свои модели по всему миру через филиалы и через систему «скупщиков».

Жанна Ланвен за работой, 1930-е годы

Особенно много таких агентов было из Соединенных Штатов, представители больших магазинов эксклюзивных товаров приезжали в Париж, чтобы следить за появлением модных новинок. Они выбирали модели, покупали их в большом количестве, разных размеров, чтобы потом продавать за океаном, подгоняя их под размеры клиенток при помощи местных ателье. Элен Бюлер, поступившая на стажировку к Жанне Ланвен, рассказывала об одном визите деловитых господ, которые, кстати говоря, очень восхищались Хозяйкой и чуть ли не упали перед нею ниц, когда она вошла в зал для показов. Она же, как нетрудно представить, спокойно приняла восторги, казалось, они ее не очень тронули, но после того, как ей показали список выбранных ими вещей, милостиво обронила: «Они знают, что покупать, эти американцы»[674].

Крах на бирже и экономический кризис заставили Соединенные Штаты резко ограничить импорт иностранной продукции, особенно всего, что касалось предметов роскоши, в том числе нарядов haute couture, которые облагались налогом в 90 %. Можно было подумать, что Новый мир распрощался с парижской модой, но интерес и желания клиентов были велики. Парижские кутюрье адаптировались к новой системе, стали продавать модели не как готовую одежду, а выкройки, право на их тиражирование агенты американских магазинов выкупали. Как и некоторые из ее коллег, Жанна не упустила этот момент. В 1920-е годы в американском Vogue можно было увидеть фотографии моделей, созданных на улице Фобур, 22, а купить их можно было в известных магазинах Bergdort Goodman на Манхэттене. В 1928 году этот магазин разместился на Пятой авеню в бывшем «Замке» Вандербильта[675]. Еще до 1914 года Жанна училась у дам Вандербильт стилю и элегантности, а меньше чем через два десятилетия потомки «королей железных дорог» продали свой дом, самый экстравагантный в городе, и там стала продаваться одежда под грифом Дома моды Жанны Ланвен.

Линия кризиса

Просчитанные последствия экономического кризиса в Америке, да и по всему миру, укладывались в план работы, составленный кутюрье.

В результате, особенно благодаря продаже духов и косметики, экономический спад не стал катастрофой для ее Дома моды.

Конечно, как и во все смутные тяжелые времена, в обществе поднялась волна пуританизма, что нельзя было игнорировать. Новые настроения были хорошо понятны, судя по тенденции удлинять юбки и увеличивать линию плеча.

Модель от Ланвен, 1937

У Ланвен эти изменения очень видны в моделях для дневного времени суток, в платьях для послеобеденного времени с пышными рукавами, скрывающих формы под мягкими складками. В них чувствуется какая-то искусственная усталая веселость. Такова, например, модель «Весенняя». Крупное телосложение, вошедшее в моду, плохо соответствовало тому идеалу хрупкой женственности, который был символом модного Дома Ланвен. Новые пристрастия публики модельеры пытались обыграть при помощи пышных складок на плечах, воланов – модели «Воспоминание», «Божественность», «Пасифая[676]»; огромных ромашек – «Танагра[677]»; или меховых вставок – «Воплощение». Все эти модели созданы в 1933 году. Форма рукавов поменялась: у платья «Дьявол» красного цвета на рукавах резкие складки, заканчивающиеся серебряными треугольниками, свисавшими вниз, а у зеленого пальто «Волшебница» рукава подчеркивались каракулевыми лентами.

Украшения из ткани на локтях и складки на жакете в костюме «Лазурный берег»; цветные вставки в модели «Арсенал» и широкие меховые складки, напоминающие крылья, в модели «Воробей». Следуя моде на широкую, спортивного вида фигуру, длинные платья снабжались складками сверху и снизу, огромными воротниками, иногда спадавшими почти до щиколоток: пальто «Фривольность», «Воздушное», «Конго», «Туманность».

Акцентировать область шеи было необходимо, так как верхняя часть платья получалась довольно широкой. В начале 1930-х годов у Ланвен шилось много платьев без рукавов, иногда с капюшоном, с треугольным вырезом декольте и высокой талией: «Ясная туманность», «Голубой Дунай», «Апофеоз» или «Кохинор». В этих моделях чувствуется такой же эффект иллюзорной фигуры, как в начале века, когда при помощи позумента получался силуэт, где как бы половина фигуры.

Она возвышалась, словно стояла на постаменте.

Эта форма давала возможность использовать украшения огромного размера и забавную отделку, характерные для стиля Эльзы Скиапарелли. В 1936 году у Ланвен экспериментировали с колышущимися складками и странными формами, как в модели «Расспросы» – черное платье с белым поясом, длинными рукавами и большим воротником почти пятнадцати сантиметров в высоту.

Вечерние туалеты сохраняли радостную свежесть и простоту, сохранялось глубокое декольте, глядя на которое задаешься вопросом, призвано оно скрывать прелести владелицы или обнажать их: «Меланхолия» – черное длинное платье, широкое внизу, сверху украшено сеткой из лент; «Прекрасная маска» – модель того же цвета, с глубоким декольте, украшенным маленькими хитрыми бантиками, которые едва-едва скрывали соски.