— Это кузнечик, — ответил Росс.

— Что? — удивился жевавший мужчина. — Ты что, шутить надумал? Со мной шутки плохи! Может быть, быка звали Кузнечик?

— Зачем мне шутить. Я сказал правду: это мясо обычного кузнечика. Недавно убил его в перелеске.

— Ты принимаешь меня за идиота? Какой же должен быть кузнечик, если ты вырезал кусочище мяса, вроде окорока!

— Ты же хочешь правды, так? Я тебе её и говорю: это мясо кузнечика. Телятины у нас нет.

По тону сказанного и виду Росса мужчина понял, что ему не врут. По его лицу прошла судорога, он схватился за живот, и его тут же вырвало на пол…

Но оружие с Росса незнакомец не сводил, отёр губы сорванным с крючка полотенцем и жестом показал, чтобы тот вёл его дальше.

Скоро они вышли на лужайку перед бункером. Мужчина принялся озираться, бормоча:

— Так вот как ныне выглядит город! Одни развалины, одни развалины!

Затем он ахнул, увидев пролетающую стайку стрекоз. Перевёл изумлённый взор на Росса:

— Они все стали такими?

— Стрекозы? Да, они всегда были такими.

— Вижу по всему, для тебя это привычно. Значит, ты не врал мне про кузнечика. Кузнечик тоже такой же?

— Кузнечики куда больше.

Мужчина скривился, погладив живот.

— Значит, вот как повлияла радиация-вадиация облака Немезиды!..

Росс проник в сознание одной из стрекоз и направил её в сторону незнакомца: похоже, он никогда их не видел. Пусть лучше разглядит.

Через глаза гусеницы он видел себя с сумками и мужчину возле бункера, лицо которого исказилось от страха… Росс успел выйти из головы насекомого за мгновение до выстрела лучемёта, луч которого опалил тулово стрекозы, срезал ей слева крылья. Она упала комком обугленного мяса.

— Ты видел, она кинулась на меня! И получила своё! Так будет с каждым, кто осмелится ко мне приблизиться! Учти это и ты.

В душе Росса шевельнулась было жалость к несчастному насекомому, чью смерть он спровоцировал, но вспомнил о матери и его чувство переменилось.

Стал направлять других стрекоз на незнакомца, а тот безжалостно резал их лучом лучемёта, пока не осталось ни одной.

Пользуясь тем, что мужчина сражался с врагами, Росс проник в его сознание. Тот этого даже не заметил. Никакими экстраординарными способностями незнакомец не обладал, но имел совершенно необыкновенные знания. Он был из старых людей, которые жили перед Катастрофой, и жил уже свыше пяти веков, хотя внешне выглядел сорокалетним человеком. Звали его Ион Бессараб.

Тот торжествующе встал рядом с грудой туш убитых им стрекоз.

— Вот как я их уделал! — похвастал он и,облизнув губы, жёстко потребовал: — Отойди в сторону от сумок.

Росс прочёл в его голове родившийся замысел и остался на месте.

— Отойди от сумок! Ты слышишь⁈

— Что ты намерен со мною сделать? — спросил Росс.

Ион переступил с ноги на ногу, по лицу его прошла зловещая усмешка.

— Скажу насчёт тебя… Знаешь, когда прошла первая сотня лет в моём заточении, то я был готов стать родным братом любому, кто освободит меня. Ещё через пару веков я бы облобызал даже пятки своему освободителю. Но шло время… вернее, убийственно медленно тянулось, так медленно тянулось, что ты своим скудным умишком дикаря даже представить себе не можешь! И я поклялся себе, что убью того или тех, кто меня освободит. Не дам никому пощады за те пятьсот лет, что я пробыл в заточении! Да, в настоящем заточении! Это было моей камерой-одиночкой. Я жил совершенно один! Вечно молодой и вечно пьяный! Слышал такую песню? Нет? А я слышал! Тысячи раз! И возненавидел её! Правда, сейчас я практически трезв и пьян только от осознания свободы! Это пьянящее чувство свободы! Нет, тебе такого не понять!

Росс оглядел сумки:

— Похоже, ты давно собирался к выходу на свободу. Упаковал всё необходимое.

— Конечно, я давно был готов к такому случаю. Только мне надоело отвечать на твои вопросы. Правда, я соскучился по собеседнику, но наговорюсь с другим. Ты же не один в этом мире, а принятые решения я привык исполнять.

Росс ждал. Он ясно видел в голове Иона намерение убить его, но не мог поверить, что тот решится на такое в ответ на освобождение из настоящего заточения, в котором он пробыл свыше пяти веков. Умопомрачительный срок. Никогда и никому такого тюремного срока не давали и никто столько не сидел в узилище!

— Что ты молчишь? От страха язык проглотил? Отойди от сумок.

Ион опасался, что сумки с его добром окажутся забрызганными кровью, потому и хотел убить в стороне от них.

Росс подумал и сделал несколько шагов туда, куда ему указал Ион и остановился, глядя в глаза палачу.

— Ну, может быть, ты хочешь что-то сказать напоследок?

Ответом было молчание.

— Молчишь! Ну, молчи! Хотел бы я знать, что ты сейчас думаешь! Скажешь ты или нет: что ты думаешь⁈

— Я думаю, что мне с тобой делать, Ион?

— Ты знаешь моё имя? Откуда⁈ И ты мне грозишь? Да я тебя!.. — вскричал мужчина и осёкся, вдруг осознав, что не может навести на цель руку с лучемётом — она застыла неподвижной в непонятном для него параличе. Судорожно начал пытаться перехватить оружие левой рукой, но и та онемела.

Росс спокойно подошёл, легко выдернул лучемёт и принялся осматривать незнакомое ему оружие. Попутно он извлекал из памяти Иона нужные ему сведения: вот здесь предохранитель, так-так, а рядом регулятор мощности испускаемого луча. Самым слабым можно разжечь костёр, а максимальный резал каменную колонну, как горячий нож масло. В сумке дополнительные элементы питания. Их он возьмёт позже…

Повернулся к несостоявшемуся убийце, который не стал таковым только по той причине, что в самый последний миг был остановлен и обезоружен. Приказал:

— Сними рюкзак.

Тот показал на руки: