Можешь поделиться, чем угодно, если требуется опять же, — настаивал Адияль, не чувствуя отдачи со стороны собеседника. Внезапно в этот момент Адияль ощутил те самые чувства, как тогда, на вечере у семьи Лузвельт, когда он выслушивал дочь барона Лисан. В душе что-то ёкнуло.

Артур не отвечал. Молчал. Адияль начал гневаться. Да что ж за тихоня сидит рядом со мной! — скрежетало внутри него. Почему-то Леонель в крайней степени был заинтересован в том, чтобы сблизиться с этим юношей.

— Слушай, если тебе проще сидеть молча — ради Бога! Я не собираюсь терпеть канюченье очередного благовоспитанного сынка с комплексом неполноценности! — резко бросил Адияль и уже готовился встать и идти, как из уст его вымученного собеседника вырвалась долгожданная реплика:

— Да что ты вообще можешь знать обо мне?! чтобы говорить так… О чем я могу тебе рассказать?! Я сирота, у которого нет никого! который в этом мире ничего не значит, от кончины которого не изменится ровным счётом ничего! Я — пустое место! А пустышки не говорят! Так и ты иди прочь! Не думай, что если я настолько жалок, то можно надо мной потешаться! Иди к своим друзьям!

В огромном подвале, где они и находились повисла тяжёлая немота. Все с изумлением ожидали продолжения этого представления. Более всех пришёл в исступления от эмоционального срыва Артура Адияль. Он глазел на него яростно, оскорбленно, даже, можно сказать, с обидой, его челюсть шла дрожью. Казалось, он вот-вот разорвётся и непременно попытается ответить наглецу той же монетой, ведь и ему было что сказать. Но Леонель сдержался, отвернулся и ушёл в другую сторону, глядя вниз. Присутствующие разошлись хохотом. Они смеялись с того, как мулат опозорил на глазах у огромной толпы белого парня.

Как только Адияль ушёл, Артур уже заплакал, не сдерживаясь. И ему было стыдно за своё поведение. К тому времени все прочие уже забыли о произошедшем.

Временем позже в подвал, называемый казармой, спустился человек в военной форме. Он был низок ростом, однако каблук на его ноге, который издавал пугающий звонкий звук, заставлял всех сторониться и с замиранием наблюдать за тем, что сделает или скажет этот почтенный господин. И он заговорил глубоким басом громко и чётко, как положено всякому офицеру или полковнику:

— Приветствую! Молчать всем! ибо повторять я не намерен! Вы все добровольно пожаловали на турнир в надежде заполучить признание или просто от безысходности. В любом случае позорить столь почитаемое в княжестве событие я не позволю. Потому сразу говорю: кто сомневается — прошу на волю. Здесь должны остаться лишь самые смелые и доблестные воины, те, кто готов быть убитым под радостные вопли толпы на трибунах. В этом суть турнира. Либо смерть, либо победа и заветный титул с приличной суммой в придачу. Иного исхода быть не может. Итак, кто покинет нас сейчас? Это последний шанс, — произнёс он и холодным, строгим взглядом обвёл всех собравшихся юношей. Парочка подошли к нему и со стыдливым видом прошептали что-то. Военный кивнул и те поплелись по лестнице наружу. Минуту никто более не подходил. Артур мялся, он уже хотел было пойти, сделал шаг и почему-то остановился. — Что же, видно, все прочие согласны на эти условия. Очень хорошо. Сейчас мы находимся в общем помещении прямо под Центральной Ареной Лерилина. В этом подвале на следующий день вы будете ожидать уже своей очереди на бой. Однако до того момента вы все будете разделены на две секции. В каждую из них определяться те персоны, которые между собой сражаться не будут на первом этапе. Это необходимо для того, чтобы в первый же день не были показаны все самые интересные бои. Делю я сам, согласно тому, что я сейчас увижу. Прошу всех взять в руки оружия, доспехи и приготовиться к боям. Можете делиться на пары.

После этих слов все зашумели. И это большое помещение с однотонными каменными стенами стало похоже на муравейник.

Вскоре все поделились. Адияль встал в пару с мускулистым парнем на вид года на три старше его. Но, кажется, Леонель ещё не до конца понимал всю суть его сумасбродного решения принять участие в этой бойне на сцене.

Бои прошли относительно быстро. Военный просмотрел все. На это ушло около часа. Наконец он поделил всех ребят на группы. В так называемую первую секцию вошли все те, кто понравился с точки зрения боевых навыков военному. Туда вошёл и тот парень, что любил плеваться, и некоторые другие, которые также демонстрировали вполне приличные умения. В другую секцию попал Адияль, Артур и те прочие, что менее пришлись по вкусу мужчине в форме. Леонель был возмущён подобным решением, однако спустя время, сам не понимая почему, стал холоден к этому и воспринимал обстоятельство уже как данное. Артура же подобный исход ни капли не поражал. Более того, он был рад тому, что попал в тот отряд людей, которые, предполагалось, должны проиграть в первых сражениях.

— Обе группы должны разойтись теперь в разные казармы. В ту, что по правую руку от меня идёт первая группа. В ту, что по левую, идёт вторая. После этого я вас запру. Ближе к вечеру я открою казармы, чтобы вы поели. Затем вновь закрою уже до следующего дня. Всем всё понятно? — огласил военный.

Парень, что вечно ходит с голым торсом, спросил:

— А как к вам обращаться?

— Я ваш куратор и организатор турнира. Я — полковник Зиррен. Так и зовите, — ответил он, затем подождав, громко произнёс в приказной манере: — Разошлись!

Полковник Зиррен закрыл казармы. В них, впрочем, было довольно просторно. На всех хватало коек и были места для хранения оружий и брони.

Артур и Адияль пару раз обменялись стыдливыми взглядами, подобно тем, что бросают друг на друга обиженные дети, готовые помириться, но никак не признать свою вину. Так и эти двое ни за что бы не стали каяться друг перед другом, хотя оба чувствовали, что неведомая сила будто притягивает их полюса.

В вечеру куратор сдержал свое слово и открыл чугунные двери казарм. И на удивление, в той аудитории, где они были сначала, появились столы, а на столах — тарелки с мятой картошкой и помидорами. Также был и хлеб, и бурдюк с водой, который разрешалось еще и унести после с собой.

После того, как все шумно отужинали, им было велено разойтись обратно. Но вдруг Артур упал: прямо перед носом Адияля его специально толкнул, подставив вдобавок ногу на пути, парень с