– Да, у него не было шансов выжить, – покачал головой правитель. – Но как он туда попал?

– Мы не знаем. Бергс двадцать лет провёл в крепости и выучил все смертельные ловушки наизусть, – ответил заключённый.

– Действительно, странно. Хотя я начинаю догадываться о том, что здесь произошло, – злобно прошипела Великая Ведьма в теле Мауроса.

В тот момент в тронный зал, опустив головы, вошли шестеро заключённых, посланных за Хилем. Они вернулись с пустыми руками и ожидали суровой кары.

– Господин, Хиль сбежал из крепости. Потайная калитка открыта, от неё ведёт цепочка одиноких следов. Мы прошли по ней до границы на холмах и вернулись, помня о вашем приказе. Судя по следам, проклятый предатель бежал на юг.

– Значит, он надумал предупредить эльфов, – верно предположил Чёрный Властелин.

– До них ещё надо добраться живым. И добиться того, чтобы тебе поверили, – не удержался Дитхор.

– Справедливые замечания, – благосклонно кивнул правитель и обратился к собравшимся: – Для нас его жалкий мятеж не имеет значения. Нашу крепость эльфийской армии не взять. Подлого предателя мы покараем позже, если его не убьёт пустыня. Сегодня отдыхать, а завтра приступить к активным военным учениям. Разойтись!

– Слушаемся, наш Великий Господин, – гулким эхом тысячи голосов пронеслось по залу.

Рабы строем вышли из тронного зала и разбрелись по территории крепости. Всем не терпелось обсудить произошедшее. Кроме хвалебных речей в адрес Чёрного Властелина никто ничего не произносил. Выражать недовольство или сомнения никто не решался, будучи уверенным, что об этом сразу донесут хозяину крепости. Разговоры об одном и том же быстро наскучили, и ссыльные предпочли выспаться перед началом активной боевой подготовки. Но в крепости не все погрузились в сон. Четыре командира больше не нуждались в отдыхе. Они разошлись по сторожевым башням и заступили в дозор.

Чёрный Властелин остался один в тронном зале. Он запер входную дверь изнутри. В случае необходимости следовало звонить в железный колокол, висевший над входной дверью. Маурос зашёл за трон и приложил руку к гладкой стене. В ней открылась потайная дверь. Никто даже не догадывался о её существовании. За ней располагались личные покои Чёрного Властелина. Помещение было обустроено с весьма специфическим комфортом. Оно как две капли воды походило на пещеру Нуардис в горе Туррос, в которой Великая Ведьма провела последние земные дни. Рядом с кроватью стоял столик с серебряным подносом и тринадцатью серебряными колокольчиками. На ручке каждого было выгравировано имя. Нуардис взяла колокольчик с именем вольного ветра Гурсу, нетерпеливо трижды позвонила, поставила изящную вещицу на место, расположилась в кресле и стала ждать.

Магические колокольчики служили для связи со специальным отрядом мятежных духов. Даже находясь за пределами царства Гурсу, духи слышали зов хозяйки и могли явиться к ней. Гурсу прилетел по первому зову. Он не привык видеть Нуардис в теле Мауроса и не знал, как к ней обращаться. Он слегка замялся, низко поклонился и произнёс:

– Приветствую вас, моя госпожа!

– Ты ослеп? Или я похож на женщину? – рявкнул Чёрный Владыка.

– Бренное тело не способно изменить сущности души, а тем более такой великой души, как ваша, – ещё ниже склонился вольный ветер.

– Ба! Да ты у нас философ! – с иронией заметил Маурос.

– Вы сами так говорили, я лишь повторил вашу гениальную мысль, – сказал слуга, с подобострастием глядя на господина.

– Что-то не припоминаю, хотя идея глубокая, значит, явно моя, – скептически заметил Чёрный Властелин и махнул рукой, давая понять, что тема исчерпана.

Гурсу вздохнул с облегчением. Он понял, что слегка ошибся с приветствием, но сумел выкрутиться. Ветер давно сделал один нехитрый вывод: выдай свою мысль за идею твоего оппонента и назови её гениальной – спор и закончится. По крайней мере, со старой ведьмой этот способ срабатывал безотказно.

– Ладно, сейчас не до философии. Называй меня Чёрным Владыкой.

– Слушаюсь, Чёрный Владыка, – бодро ответил Гурсу.

– Вот и славненько. Скажи, где ты был во время моей коронации?

– Я наблюдал за происходящим с главной сторожевой башни и охранял границы царства.

– А кроме тебя последить было некому? – язвительно уточнила Нуардис.

– Дозорные бросили наблюдательные посты и побежали на центральную площадь, услышав звуки рога. Так предписывал устав крепости. Вы его сами написали.

– Да помню я, помню, – нехотя согласился с ним хозяин крепости. – То есть ты остался на посту один?

– Не совсем. Вскоре у ворот крепости появился вольный дух пустыни Айшу.

– А ты не заметил ничего странного? Например, двух заключённых, которые бежали к воротам крепости? – осведомилась Великая Ведьма.

– Одного заключённого, которого вы отправили с важным донесением?

– Не поняла, то есть не понял? – замотал головой Маурос, сбитый с толку.

– Взаимно, – кивнул Гурсу. – Когда церемония на площади закончилась, из боковой двери выбежал один ссыльный и поспешил к границе.

– Почему его не остановили? – прошипела ведьма.

– Мы попытались преградить ему путь, устроили бурю в пустыне, а он сел на землю и расплакался, – принялся разъяснять хозяин миниатюрного царства в пустыне.

– Что сделал? – не расслышала Великая Ведьма.

– Начал ныть: мол, у него важное донесение, а силы природы на него ополчились и сорвут всю операцию, – пытаясь воспроизвести интонацию ссыльного, захныкал Гурсу.

– И вы, два дурня, решили, что он послан со срочным донесением, и пропустили предателя? А то, что он жестоко расправился с товарищем, заманив в смертельную ловушку – вас не смутило? – взревел Чёрный Властелин.

– С каким товарищем? В какую ловушку? Я ничего не видел, – отнекивался ветер.

– Значит, как раз в это время ты болтал с вольным духом пустыни, – предположил Маурос.

– Я отвернулся всего на минутку! – воскликнул Гурсу.

– Ну, парню повезло! Хотя печати с датой освобождения у него нет и эльфийские стражники убьют его на границе. Ха! Променял одну смерть на другую! Глупец!

– Чёрный Владыка, мы допустили серьёзную ошибку? – робко спросил Гурсу.

– Надеюсь, нет. Но впредь не выпускай из крепости ни одного раба без моего личного приказа, – распорядилась Нуардис. – Бдительность прежде всего! Иди, ты свободен.

Гурсу поклонился и покинул покои Нуардис, радуясь, что избежал наказания. Он чувствовал себя виноватым и поклялся не спускать глаз с ворот крепости: «Больше отсюда никто не выйдет!»

Но его клятва запоздала. Все, кому это было нужно, уже покинули пределы его царства. Эльф по имени Хиль со всех ног спешил к границам Северной пустыни, чтобы предупредить эльфийских королей. Две неприкаянные души мчались к новому господину, Великому Хозяину Пустыни, с дурными вестями.