– А во время телефонного разговора он, случайно, не упомянул, что там было написано?

Пеллетт пристально посмотрел на окружного прокурора, после чего произнес:

– Сдается мне, вы ведете себя чертовски глупо. Даже с учетом всех обстоятельств. Если вы хотите узнать, что там было написано, почему бы вам так прямо и не спросить Сквинта Харли? Ведь это он отдал Джексону ту самую бумажку. Впрочем, насколько я понял, вы хотите немного поизмываться надо мной. И еще я понял, что у вас нет при себе той бумажки, иначе вам не пришлось бы допрашивать Харли или меня. Похоже, бумажка тю-тю. Да?

– Я не знаю. У меня ее нет. А у вас?

– Так-то лучше, – одобрительно кивнул Пеллетт. – Люблю прямые вопросы. Тоже нет. Будь у меня веская причина вам лгать, я не преминул бы это сделать, но зачем мне вам лгать? Я не видел, что там было написано, а Дэн по телефону ничего толком не объяснил. У него в конторе я был как в тумане. Если я и видел тот самый листок, то абсолютно ничего не помню. Ну а Дэн не отдавал мне бумажку в руки, и я определенно ничего не уносил с собой. Вы ведь на это, похоже, намекаете? Стало быть, бумажка пропала?

– Мы не нашли никакой бумажки, – нахмурился Бейкер. – Почему Джексон захотел вам ее показать? И почему ему нужен был ваш совет?

– Он понимал, что я лицо заинтересованное и смогу помочь. Ведь те детективы, на которых целый год тратилась моя сестра, отчитывались не только перед ней, но и передо мной. Ну а я никогда не верил в виновность Сквинта Харли в убийстве Чарли.

– А почему не верили?

– Ну, если не считать доказательства с пулей, я хорошо знал Сквинта Харли и что он за человек. Я много лет получал от него интересные экземпляры: койотов, вилорогов и других. Короче, я его отлично знал.

– Он умеет читать?

– Что? Читать? Конечно умеет.

– Откуда вам это известно?

– Сам видел. Ну, я бывал с ним в горах, добывал шкуры животных и показывал, как с ними обращаться. Я привозил ему старые журналы и разные вещи…

– Он умеет читать написанное от руки?

– Насчет этого точно сказать не могу. – Пеллетт снова задумчиво поджал губы. – Что-то не припомню, чтобы я когда-нибудь видел, как он читал написанное от руки. Хотя я должен… Ой, теперь понимаю! Вон оно как! Он не смог сказать вам, что было написано на той бумажке, потому что не сумел прочитать? Господь всемогущий!

– По крайней мере, он именно так утверждает. Значит, вы никогда не верили, что Харли мог убить Бранда?

– Нет, не верил. И не верю.

– А у вас имеются хоть какие-то предположения, кто мог убить Бранда?

– Нет. Моя сестра угрохала целое состояние на дорогущих детективов из Сан-Франциско, а они даже не напали на след.

– Может, у вас имеются какие-нибудь предположения, кто убил Джексона?

– Да. Имеются.

– Правда?

– Минуточку. – Пеллетт покачал головой. – Само собой, я не могу назвать конкретного человека. Вчера я уже излагал свои мысли по данному поводу Биллу Таттлу и вот сегодня, когда вы сказали, что бумажка исчезла, еще больше укрепился в своем мнении. Конечно, то обстоятельство, что Дэна убили всего через несколько часов после того, как он получил от Сквинта Харли ту самую бумажку, могло быть чистой воды совпадением, но если бумажка исчезла, значит ее украли, а это уже само по себе не может считаться простым совпадением. Тут и к бабке не ходи. Чарли и Дэна убил один и тот же человек. Более того, тот самый человек, который во вторник днем дал мне по башке, когда я поднимался по лестнице. Именно тогда-то он и свистнул у меня сумочку с лежавшим там револьвером. Я уже сто раз пожалел, что отнял у того бомжа сумочку. Тогда, по крайней мере, моя племянница не была бы замешана в этом поганом деле. – Губы Куина превратились в ниточку, плечи еще больше поникли.

– У меня имеются некоторые возражения. В вашей версии есть кое-какие нестыковки, – не сводя глаз с Пеллетта, заметил Бейкер.

– Понимаю. Я об этом уже думал. Почему убийце настолько понадобился револьвер Делии, что для этого он даже стукнул меня по башке? И откуда он узнал, что револьвер у меня? Может, убийца видел, как я отнял у бомжа сумочку? Или, скажем, преступник охотился вовсе не за револьвером, но, столкнув меня с лестницы, обнаружил сумочку с револьвером внутри и решил им воспользоваться. Но тогда возникает другой вопрос: почему убийца меня поджидал, чтобы напасть из засады? Он не мог спутать нас с Джексоном даже в темноте, поскольку должен был знать, что Дэн находится у себя в кабинете. И еще одна вещь. Если убийце настолько приспичило получить ту бумажку, что ради этого он замочил Дэна, тогда почему он еще раньше, гораздо раньше, не прикокнул Харли, чтобы ее получить? Конечно, я знаю, что у вас имеются возражения, но, если нет возражений, гипотеза перестает быть гипотезой. И ваша задача – все это выяснить.

– Я собирался спросить вас о том, как вас стукнули по голове, – буркнул Бейкер. – У вас имеются предположения, кто бы мог это сделать?

– Если бы они у меня были… – Пеллетт в очередной раз поджал губы, после чего сказал, как отрезал: – Нет, не имеются!

– Может, вы что-то уловили или хотя бы мельком кого-то заметили?

– Кроме куска серебряной руды, угодившего вот сюда, – Пеллетт показал на повязку на голове, – я абсолютно ничего не заметил. По крайней мере, Дэн и доктор говорили, что это был кусок серебряной руды.

– Так вы считаете, вас ударил тот самый человек, который убил Бранда и Джексона?

– Да, считаю. И, кроме того, считаю, что вы продвинулись бы куда дальше, если бы не потеряли целых два дня, приняв как само собой разумеющееся… посадив за решетку мою племянницу и обвинив ее в убийстве…

– Учитывая обстоятельства, любой счел бы это само собой разумеющимся. Ее сумочка на письменном столе, револьвер в руке…

– Вы еще вчера днем, почти тридцать шесть часов назад, узнали, что сумочку украли.

– Мы узнали это от вас. Родного дяди подозреваемой. При полном отсутствии других свидетелей. – Окружной прокурор развел руками. – Впрочем, признаюсь, мы действительно сплоховали и, видит бог, действительно упустили драгоценное время. Я вам крайне признателен за вашу гипотезу, и мы непременно проверим ее наряду с другими. Кстати, насчет других версий.