— Ты в порядке, — прошептал он. — Подобный трип заставляет кровяное давление зашкаливать. — Сейчас ты в полном порядке. Прочисти мозги.

Я перевернулся на живот. И хотя стук в голове не прекращался и каждый мускул во мне болел, я наконец почувствовал, что полностью восстановил контроль над телом.

Я увидел перед собой Гуляку. Он лежал на животе у вершины холма и смотрел в бинокль ночного видения. Куид подал мне знак следовать за ним, и мы подползли к нему, стараясь не шуметь.

Никогда не забуду существ, которых я увидел в лежащем внизу ущелье. Никогда, даже в худших кошмарах, мне не встречалось такое. Если это адское место издали внушало такой ужас, я мог лишь догадываться, каким оно будет вблизи.

Но долго догадываться мне не придется. Скоро я узнаю.

Там, среди зла и хаоса, меня ждал конец.

Хотя до того момента я никогда не боялся огня, мне пришло осознание того, насколько он может быть пугающим. Огни, окружающие ту старую церковь, что стояла под нами, вне всякого сомнения, являлись адским пламенем.

И они горели в честь меня.

Я проверил пистолеты. Один оказался пуст. Я отбросил его в сторону, а другой засунул сзади за пояс.

— Вы доставили меня сюда, — сказал я остальным, — ваша работа выполнена.

— Тебе нельзя идти туда одному, — произнес Куид.

— Они не убьют меня. Он не позволит.

— Ты не можешь знать наверняка.

— Могу.

Я был рад слышать, что Куид хочет сопровождать меня, и все же осторожность мне не помешает. Гуляка более опасен, чем Куид, а еще непредсказуем. Риск того, что он сорвется, был гораздо выше, и этого я хотел меньше всего. Другая проблема заключалась в том, что он продолжал триповать. Отсутствующий взгляд и кровавая маска делали его похожим на психа.

— Так, Гуляка, ты остаешься здесь. Следи за тем, что происходит.

Он был явно недоволен. А может, просто сбит с толку. Мысли у него все еще путались.

— Если мы все трое спустимся туда и что-то пойдет не так, нам кранты, — пояснил я, не уверенный, достаточно ли хорошо он меня понимает. — Ты останешься, чтобы прикрывать нас и приглядывать за «Ленд-Ровером». Если что-то случится, мы уже не выберемся отсюда.

Прошло некоторое время, прежде чем он согласно кивнул.

— Куид, — сказал я, — ты идешь со мной.

Мы вдвоем вскарабкались на вершину холма и пригнулись. Я оглянулся на Гуляку.

— Ты покинешь свой пост только в случае крайней необходимости, понятно? Если завтра, в это же время, мы не вернемся, уезжай. Вероятно, нас уже не будет в живых. В этом случае постарайся привести сюда представителей власти.

Внизу нас ждала старая каменная церковь — длинное, относительно невысокое здание с крошащейся колокольней в одном конце. Ее окружала полуразрушенная каменная стена высотой примерно по пояс. За церковью, под углом друг к другу, были припаркованы две обшарпанные машины: внедорожник и пикап, возможно, тот же самый, который я видел на записи в доме миссис Дойл. Перед зданием простирался открытый, усыпанный редкими кустами участок земли, длиной как минимум сто ярдов. Позади лежала погруженная во тьму пустыня. Человек пятьдесят, если не больше, рассредоточились на территории перед церковью. Молча стояли и ждали нашего прибытия. В свете луны и ближайших костров они походили на бледных призраков. Головы обриты налысо — как у мужчин, так и у женщин. Изможденные тела облачены в грязную одежду — чаще в какие-то лохмотья. Ноги босые, лица лишены эмоций, горящие, как у одержимых, глаза. От одного их вида у меня по телу пошли мурашки. Но это было лишь начало.

Куид передернул затвор дробовика.

— Они нас увидели.

— Постарайся сохранять спокойствие, — сказал я.

— Ты шутишь? Джонстаун — курорт по сравнению с этим местом.

— Мы не ищем драки.

— А чего мы ищем?

— Скажу, когда найду.

Мы начали спуск с холма, двигаясь целенаправленно, но осторожно, не уверенные, как на наше появление отреагирует толпа.

В конце ближайшего к нам участка, окруженного с обеих сторон парой горящих факелов, в землю были вбиты два длинных деревянных кола, напоминающих межевые знаки. На них было что-то насажено, но я не мог разглядеть, что именно. Немного приблизившись, я понял, что это человеческие тела. Лишенные головы, рук и ног торсы были нашпилены на колья шеями вниз и оставлены гнить, как куски мяса. В нескольких футах были выкопаны ямы, в которых горел огонь. Благодаря им местность довольно неплохо освещалась. Между ними и церковью стояли два грубых деревянных креста, футов десять высотой, на каждом был распят обнаженный мужской труп. Их бритые головы указывали на то, что это, вероятно, бывшие члены культа.

В песке у дальних границ участка гнили конечности, головы и тела, сваленные друг на друга, словно груды мусора. Они были настолько обезображены воздействием природы и бесчисленными предсмертными пытками, что в них сложно было узнать людей.

«Господь всемогущий», — подумал я. Мартин истребляет свою же паству.

Затем на нас обрушились запахи. По мере нашего приближения они становились все сильнее. Запахи болезни и смерти, фекалий и мочи, немытых тел и рвоты, мусора, гниющей плоти и горящего дерева. Взяв дробовик в одну руку, Куид вытащил из заднего кармана бандану и завязал ее на лице, закрыв нос и рот, словно бандит из старого вестерна. Я подавил в себе искушение сделать то же самое, позволил смраду этого места наполнить меня. Я не видел Мартина, но знал, что он наблюдает за мной. Ощущал на себе его взгляд. Но я не доставлю ему удовольствие. Чем больше я дышал этим ужасом, тем менее едким он становился. Но я чувствовал его вкус, в глазах появилось жжение.

Чем ближе мы подходили к людям, тем отчетливее их видели. Они не просто побрили себе головы, они удалили с тел все волосы, включая те, что на лице, под мышками, на руках и ногах. Но в большинстве случаев удаление проводилось примитивными средствами, поскольку на многих виднелись подсохшие и свежие раны, оставшиеся после торопливого обращения с бритвами.

Некоторые держали в руках простейшее оружие — ржавые ножи, мачете, дубинки, бейсбольные биты и даже самодельные копья — вроде того, которым был убит Руди, — но ничего более сложного, ничего огнестрельного. И большинство вообще не были вооружены.

Все как один они наблюдали за нами. Их дикие глаза двигались синхронно, словно являясь отдельными частями огромного единого организма. Они смотрели пристально, но никто из них не шевелился.

Мы прошли мимо торчащих из земли кольев и горящих факелов и направились к церкви. Она вырисовывалась перед нами, на расстоянии меньше ста ярдов. Очень старое строение, казалось, оно могло рухнуть в любой момент, и все же было в нем что-то вызывающее и зловещее. В основной части здания имелось несколько окон, довольно изысканной формы, хотя все стекла или ставни давно исчезли. В проемах горели огни. Я видел мерцание пламени.