Теперь же я видел только Дашкино лицо. Ее светящиеся теплом глаза. Ее искрящуюся улыбку.

Я не знал, как откажусь от нее. Я должен был отказаться от части самого себя.

Правильно ли я поступаю?

Мне хотелось верить, что правильно.

Я закричал – не от ярости, а от осознания собственной слабости.

После долгого холодного душа и еще одной бутылки минеральной воды, которая нашлась в баре, физически мне стало лучше. В полдень я покинул отель и поехал домой. Родители были на работе, поэтому мне не пришлось отвечать на тонну дурацких вопросов. Сидя на подоконнике в своей комнате и куря, я думал о Дашке и Савицком – пытался взвесить все за и против. Понять, какой линии поведения стоит придерживаться, и есть у меня пути к отступлению. Я должен был успокоиться и решить все на свежую голову – так я привык делать раньше. Но всего лишь один звонок от Димки, который с ума сходил из-за Лизы и из-за того, что полиция положила на его показания болт, и я снова потерял мнимое душеное равновесие. До изнеможения бил по груше, вымещая на ней всю свою ярость, но физические нагрузки не особо помогали. Час икс близился, о чем любезно напомнил Савицкий по телефону.

Оставив в покое грушу и снова куря, я вспоминал наш разговор. Забавно, но этот урод оказался прав. Не зря говорил, что дружбы между мужчинами и женщинами не существует. Каролина отмочила фокус, которого я меньше всего от нее ждал. Еще ни один друг не умолял меня переспать с ним.

Криво усмехнувшись, я стряхнул пепел вниз, на улицу.

Думая об условии, которое Савицкий поставил, взамен обещая спасти Дашку, я почему-то вспомнил, как странно они с Каролиной смотрели друг на друга. Вчера я был не в состоянии думать логично и связно – страх сковал сознание. Но сейчас понимал, что в нашем разговоре было слишком много странностей. Слишком много моментов, которые я упустил из виду.

Да и рожа Савицкого всегда казалась мне знакомой.

Где же я его видел? А не в инстаграме ли? Меня посетила дикая мысль. И я тотчас решил проверить ее.

2.40

Я взял телефон и зашел к Каролине на страничку – стал искать старые фото, те, на которых она была не одна. Однако нужных не нашел – Каролина удалила много старых снимков, что заставило меня задуматься о своей догадке еще больше. Тогда я целенаправленно стал ходить по аккаунтам ее подруг. Я и сам плохо понимал, что ищу, однако просматривал страницу за страницей. И в конце концов нашел.

Фотографию из ночного клуба, сделанную с помощью селфи-палки.

«Отмечаем мое третье совершеннолетие тесной компанией. Все по парам!»

Раздражающие смайлы. Море хэштегов.

Верхний ракурс. Шесть человек на бархатных диванчиках за круглым столиком. Улыбки, блеск бокалов в руках парней и украшений на девушках.

Справа по центру – Каролина. В темно-синем платье, с собранными в высокую прическу волосами. А рядом с ней – ее парень. Тот самый, который бросил ее. Он обнимает Каролину за плечи с таким собственническим видом, будто всему миру хочет сказать: «Она моя». А она смотрит в камеру и устало улыбается, будто все происходящее ей в напряг.

Наконец я вспомнил Савицкого. Понял, почему его морда казалась мне такой знакомой. Потому что я видел его пару раз в инстаграме Каролины.

Влад Савицкий был ее бывшим.

Они не просто знали друг друга. Они общались, встречались, спали.

И делали вид, что незнакомы.

Наверное, я должен был злиться, кричать, бить кулаком по стене, но я просто пошел на балкон, достал новую сигарету и закурил, глядя в серое, изодранное в клочья небо и выпуская дым, мгновенно растворяющийся в холодном стеклянном воздухе.

В груди бился живой огонь, который не мог ни потухнуть, ни вырваться наружу, чтобы спалить все дотла. Это спокойствие пугало меня самого.

Неестественное спокойствие. Как затишье перед грозой – грозой, которую сложно будет пережить.

Я затянулся во второй раз, а на третий почему-то вспомнил, как однажды гулял с Дашкой и сказал, что могу закурить, когда на пределе.

– Не кури, Дань, – сказала она мне тогда, – вредно же. Обещай, что больше не будешь?

– Обещаю, – ответил я, любуясь ее улыбкой – ну ладно, ладно, ножками. А теперь нарушил обещание.

Четвертый раз я не стал затягиваться – затушил сигарету и выбросил. Несколько долгих безмолвных минут я смотрел в небо, собираясь с мыслями и пытаясь восстановить картину всего того, что произошло вчера. А потом набрал номер Каролину.

Она не сразу ответила мне – раздалось почти десять долгих гудков. Почему-то я был уверен, что Каролина слышит, что я звоню, но не берет трубку – не знает, что сказать после того, что произошло ночью.

Я думал, что она так и не ответит, но Каролина все-таки решилась.

– Привет, Дан, – услышал я ее тихий голос. Болезненный. Надломленный.

– Привет, – я говорил как обычно.

– Я… Послушай… Дан… – Каролина явно не знала, что сказать. – Я не хотела, чтобы ночью… Чтобы ночью так вышло. Я была пьяна. Не понимала, что делаю. Это ужасно. Это ужасно, правда? – с какой-то неестественной надеждой спросила она меня. – Мне безумно стыдно за все это.

Каролина говорила что-то еще – про то, что не ожидала сама от себя такого поведения. Что сама себе противна. Что не знает, как теперь смотреть мне в глаза. Что проплакала весь день. Что ей ужасно плохо.

Странно, но ее слова оставляли меня равнодушным. Я просто слушал ее, разглядывая лохмотья неприветливы туч, идущих на город с востока.

– У меня вопрос, Каролина, – сказал я, когда она, выговорившись, замолчала.

– Какой? – прошептала она.

– Он твой бывший парень? – прямо спросил я, решив, что не имеет смысла лукавить и юлить.

– Что?

– Влад Савицкий – твой бывший?

Каролина замолчала. Она явно не ждала, что я буду говорить об этом.

В ее молчании была паника. В моем – усталость.

– Ты меня слышала? – почти четверть минуты спустя повторил я.

– Почему ты так решил?

– Просто ответь.

– Я хочу знать, почему ты так решил! – повысила голос Каролина.

– Хочешь поиграть в «Докажи мою вину»? – усмехнулся я. – Не выйдет, детка. Если ты хотела скрыть этот прелестный факт, надо было удалить совместные фото не только у себя, но и у своих подружек. Но уже можешь не просить – я нашел все, что хотел.

– Господи, Дан… Я не знаю, как так вышло. Это нелепое стечение обстоятельств! Как же объяснить, боже…

– Не надо ничего объяснять. Просто скажи – зачем?

Она снова замолчала. Я слышал лишь ее дыхание.

– Зачем понадобилось лгать, играть со мной? – спрашивал я. – Это было весело? Или бывший заставил тебя это сделать? А может, он и не бывший вовсе?