пол. Клянусь, я слышу пробирающий до дрожи скрип всякий раз, когда в воздухе лениво покачиваются вывески с указанием линии.

А еще этот запах… Теперь я знаю, чем пахнет неизбежность и разрушение.

Я делаю несколько вдохов, чтобы успокоиться. Затем поспешно вынимаю из рюкзака дрон и запускаю его. Начинаю съемку и смотрю на монитор, стараясь ничего не упустить: грязную коричневую плитку на полу с ярко-желтой ограничительной линией, рекламные щиты десятилетней давности. Тут нет ничего, что годится для моей цели.

Внезапно дрон улавливает темную фигуру, и мое сердце уходит в пятки. Я шире распахиваю глаза и вижу, как прямо посреди платформы лежит бездомный. Я мгновенно разворачиваю квадрокоптер и отправляю его в противоположном направлении.

Он пролетает мимо меня, преодолевает больше шестидесяти футов, и я смотрю на монитор. Я продолжаю съемку, стараясь найти подходящее место, где водитель Льюиса оставит выкуп. В конце концов, я нахожу дополнительный выход, и отдельные эпизоды складываются в единый пазл моего плана.

Я возвращаю дрон, убираю его в рюкзак и еще раз оглядываю местность. Мне нужно убедиться, что с запасным выходом не будет каких-либо проблем.

Повернув налево, я иду быстрым шагом и мысленно веду счет, сколько потребуется времени, чтобы пройти от центрального выхода до мусорных контейнеров. Звук моих шагов отражается от плитки гулким эхом, кроссовки поднимают в воздух пыль. Подхожу к первому баку, натягиваю на руки кожаные перчатки и открываю крышку.

Мои губы брезгливо изгибаются. Конечно, это весьма неприятно, но ради пяти миллионов я готова потерпеть. После этого открываю второй, третий бак и добираюсь до последнего в ряду.

К моему удивлению, я обнаруживаю его практически пустым, не считая нескольких бутылок на дне. Похоже, водитель Льюиса завтра оставит сумки с деньгами именно в этом контейнере.

Я закрываю крышку бака и направляюсь к дополнительному выходу. Начинаю идти быстрее, как слышу позади себя резкий звук. Я испуганно оглядываюсь через плечо. Бездомный разражается лающим кашлем, но он находится от меня достаточно далеко.

Крепко сжимая в кармане газовый баллончик, я перехожу на бег. Преодолеваю расстояние около двести футов за считанные секунды, поспешно взбираюсь по лестнице и толкаю старую дверь. Она поддается, и я выхожу наружу, осматривая пространство.

Это другая половина стоянки перед зданием вокзала. Если приглядеться, можно обнаружить вдалеке желтую точку.Машина Джо.

Напоследок посмотрев по сторонам, я поднимаю взгляд и на мгновение перестаю дышать. Мне хочется закричать от несправедливости, собственного невезения и глупости.

Я смотрю прямо в стеклянный кружочек, находящийся над запасным выходом.Камера. Какого черта она здесь делает?

Наконец, я отвожу глаза и убираюсь, как можно дальше отсюда. В любом случае, уже поздно. Мое лицо записано в мельчайших подробностях. И если запись всплывет…

Голова идет кругом, меня в равной степени охватывают страх и облегчение. Скорее всего, до момента передачи выкупа отец не станет сообщать в полицию о моем похищении. Однако, если когда-нибудь копы достанутэту запись, то они могут догадаться, что я инсценировала собственное похищение.

Дерьмо. Мне нужно придумать другой план и найти новое место для передачи выкупа.

Я возвращаюсь в такси и снова прошу Джо отвезти меня до закусочной «Cape Verde Taste». Оттуда я привычным маршрутом хочу добраться до студии и позвонить Десмонду. У меня с собой нет телефона, и я должна предупредить его, что попалась на камеру.

***

Расплатившись с Джо, я выбираюсь из машины и поправляю капюшон толстовки. На лицо моментально падает капля дождя. За ней еще одна, и я ускоряю шаг. Желательно добраться до студии, пока дождь не превратился в ливень.

Сворачиваю на Дженива-авеню, однако резко останавливаюсь на тротуаре. Это улица представляет собой ряд из закусочных и баров. У одного из них стоят двое полицейских.

О черт.

Мне нельзя попадаться. Согласно моему плану, я "похищена" два дня назад, и если кто-то из копов заметит меня…

Я стараюсь отогнать от себя эту мысль.

Собираюсь развернуться и уйти в другом направлении, но тут в поле моего зрения попадает листовка. Один из полицейских наклеивает ее на фонарный столб, и мое горло сжимается.

Вывеска ближайшего бара сверкает над входом, лампочки в названии вспыхивают одна за другой. От них исходит свет, и даже при таком расстоянии я могу рассмотреть, что изображено на объявлении.

Моя фотография.

Сердце подпрыгивает и бьется быстрее. Непроизвольно я отступаю назад, пока мысли бешено проносятся в голове.

Льюис должен был молчать. Он должен был тихо собирать деньги для выкупа. Он должен ждать следующего звонка от "похитителя", как и положено нормальному отцу. Черт побери, он никак не должен был обращаться в полицию!

Я подавляю резко подступившую панику и тяжело дышу. Льюис отказался сотрудничать и нарушил условия. И вряд ли его волнует, что меня могут убить.Он не готов платить за меня пять миллионов.

Ублюдок!

Пошатнувшись, я разворачиваюсь. Мой взгляд натыкается на еще одного полицейского. Это женщина, и она подходит к группе парней, стоящих у припаркованной машины вдоль бордюра. Она показывает им листовку, и мне нетрудно догадаться, что это объявление с моей фотографией.

Проклятье!Кругом одни копы, и у каждого объявление с моим лицом в крупном плане.

Без промедлений я тяну на себя стеклянную дверь первого попавшегося заведения. Над головой звенит колокольчик, я опускаю подбородок и переступаю порог. В воздухе витает запах сигаретного дыма и еще чего-то удушающе сладкого.

Напротив меня барная стойка, за ней бармен, возившийся с кофемашиной. Позади него расположены витрины с бутылками алкоголя разных сортов.

На мгновение я колеблюсь, прикидывая, нужно ли проходить дальше. Мне просто нужно переждать, пока полицейские освободят улицу.

Вдруг за стеклянной дверью вспыхивают фары. Я вижу, как у бара тормозит патрульная машина. Из нее выходят двое полицейских, и они направляются в мою сторону. Мой взгляд прикован к объявлению, который один из них держит в руках.

–Черт, – цежу сквозь зубы.

Бросаюсь внутрь, хватаю с барной стойки бумажное меню и лавирую между столиками с закругленными углами. Занимаю самый дальний из них и располагаюсь так, чтобы сидеть спиной к выходу. Мои ладони потеют, я зажмуриваю глаза, когда слышу, как скрипят дверные петли. Раздается трель колокольчика, доносится звук шагов полицейских.

Я цепляюсь в меню вспотевшими пальцами. Дверь захлопывается, и я чувствую, как вокруг сдвигаются стены.

Меня могут заметить в любой момент.

– Привет, Логан, – говорит один из полицейских. – Сделай нам два двойных эспрессо и четыре сэндвича с тунцом. Два заверни с собой. Мы присядем у пятого столика рядом со входом.

– Привет, Боб, – отзывается другой голос, вероятно, принадлежавший бармену. – Семь