собой острые разногласия. Перечисляя эти группировки, Павел на первое место ожидаемо ставит тех, кто объявлял себя последователями его самого, а вот на второе место он помещает последователей некоего человека, по имени Аполлос.

Кто же такой был этот Аполлос? Вспомним, что о нем я упоминал в конце первой главы этой части книги, где разъяснил, в частности, что имя Аполлос является сокращением греческого имени Аполлониус, или, в латинском произношении… — Аполлоний! И надо сказать, что для читателя Нового Завета, Аполлос/Аполлоний представляется персонажем достаточно, надо сказать, загадочным. Так, в книге Деяний Апостолов он упоминается в 18 главе, как талантливый и мудрый проповедник, обнаруженный в городе Эфесе семейной парой соратников Павла — коринфян Акилы и Прискиллы. Причем, — что весьма интересно! — для обнаруживших его там Акилы и Прискиллы, было полнейшим сюрпризом, что этот человек проповедовал учение Иисуса, не будучи никем из христиан к тому наученным!

Из всего своего «образования», он указал лишь то, что некогда он прошел обряд омовения у Иоанна Крестителя («знал только крещение Иоанново»). И потому, поистине удивительно, как же он мог знать и на удивление успешно проповедовать учение Иисуса, ведь у Иоанна Крестителя он ничему на сей счет научится просто не мог! В Деяниях на сей закономерный вопрос какого-либо ответа не дается вообще, и сказано лишь, что Акила и Прискилла «точнее объяснили» ему то, что в тексте названо «путем Божиим», что совершенно никак не делает понятным, как же Аполлос/Аполлоний умудрялся до этого «очень верно учить всему, что касалось Иисуса» (Деян.18:25), без какого-либо на сей счет обучения.

Здесь стоит обратить внимание на прямые аналогии этих сведений про Аполлоса, с историей самого Павла, который тоже стал успешным проповедником Иисуса, совершенно не контактируя и ни дня не обучаясь ни у иерусалимских Апостолов ни у кого-либо еще из тех, кого впоследствии стали называть христианами. Вспомним, чем же Павел объяснял этот парадокс? А объяснял он его тем (упорно настаивая на этом в своих посланиях), что его учителем и наставником был лично сам Иисус. Так, может и в случае с Аполлосом/Аполлонием произошло то же самое?

Но, нет ни слова ни о чем таком ни со стороны Аполлоса, ни со стороны, что характерно, Павла, которому-то было бы очень даже уместно сослаться на опыт Аполлоса, как на подтверждение собственной истории… Так чем же объяснить феноменальные способности Аполлоса? Что ж, с учетом сказанного выше об Аполлонии Тианском и о его тождестве с Иисусом, не остается, пожалуй, ничего другого, как сделать вывод о том, что Аполлосу не требовалось получать образование от Иисуса по той простой причине, что… он сам и был этим самым Иисусом, получившим после своего «исчезновения» имя Аполлоний/Аполлониус/Аполлос!

И если это так, то получает подтверждение сделанный ранее вывод о том, что Иисус/Аполлос участвовал в основании общин, считающихся сегодня «павловыми», и в частности — в основании конкретно общины в Коринфе, с которой у Павла впоследствии возник серьезный конфликт. Именно в этой общине были те, кто считал своим авторитетным основателем и руководителем отнюдь не Павла, а Аполлоса, то есть — Иисуса.

И судя по контексту Первого послания Павла к Коринфянам, последователей Аполлоса/Иисуса было большинство, и именно они определяли жизнь в общине. Во всяком случае, Павел в этом своем послании раз за разом упоминает Аполлоса, при этом, с одной стороны, всячески стараясь подчеркнуть отсутствие между ними разногласий, а с другой стороны, пространно жалуясь и обвиняя сторонников Аполлоса в умничанье, греховной жизни и искажении истины.

Все это говорит о том, что ко времени написания Павлом этого Послания к Коринфянам, расхождения между ним и Иисусом/Аполлосом уже вовсю, что называется, «процветали». Причем, если Павел явно не хотел их признавать и, уж тем более, углублять, то Иисус, по всей видимости, или уже принял решение о своем отделении от Павла, или был к этому предельно близок. Об этом явно свидетельствуют слова Павла в завершении его Послания: «О брате Аполлосе. Я его очень просил прийти к вам вместе с братьями, но у него нет сейчас такого желания. Он придет, когда представится возможность» (1Кор. 16:12, перевод РБО).

Как можно видеть, Павел призывает Аполлоса/Иисуса прийти в Коринф, продемонстрировать отсутствие сущностных разногласий между ними, и вместе с некими братьями навести там порядок (очевидно, в том виде, как он виделся самому Павлу). Однако ответ Аполлоса/Иисуса не оставляет сомнений: у него к этому нет никакого интереса, а потому и желания. И то, что «он придет, когда представится возможность», звучит уже лишь, как формальное самоутешение.

Таким образом, как уже говорилось, эти отголоски серьезных разногласий между Павлом и Иисусом/Аполлосом, присутствующие в Послании к Коринфянам, подтверждают вывод о том, что совместная деятельность Иисуса и Павла, прекратилась, спустя чуть более полутора десятков лет. И спутник Павла по имени Аполлос, позиционируемый в Деяниях, как иудей из Александрии, начал свой новый жизненный этап, оставив в истории яркий след уже как греческий философ-мудерец Аполлоний, родом из Тианы…

Как же была решена проблема создания «достоверного прошлого» для Иисуса, ставшего Аполлонием Тианским? Ведь, мало придумать, что Аполлоний родился в городе Тиана (на месте которого сейчас расположен поселок Кемерхисар в Турции) — нужно же было еще создать ему такое убедительное прошлое, которое не будет оспариваться жителями этого города. А для этого требуется семья, где он «родился и вырос», то есть, требуется найти таких абсолютно надежных и верных людей, которые будут годы и десятилетия исправно играть роль родных Аполлония. И где же создатели биографии Аполлония Тианского могли взять таких людей? Проблема, однако, решилась довольно просто…

В Тиане была найдена семья, в которой глава семьи и его жена скончались более чем за три десятка лет до появления на арене истории Аполлония Тианского, и после них остался единственный сын. Правда, выяснилось, что главу этой семьи тоже звали Аполлонием, так что наш Аполлоний-Иисус оказался полным тезкой своего «отца», но это никакой проблемы не представляло: тезка и тезка… А единственного оставшегося в живых представителя этой семьи назначили в старшие братья Аполлонию, как следует позаботившись о его благосостоянии. В книге Филострата «Жизнь Аполлония Тианского» эта «забота» описывается, как добровольный отказ бессеребренника Аполлония от половины своей доли наследства в пользу брата.

Но выбрать для Иисуса, в ипостаси грека-философа, подходящую семью, было отнюдь не единственной проблемой, которую необходимо было решить. Так, надо было решить «проблему памяти» жителей Тианы, которые его, разумеется, помнить не могли. Что ж, эту проблему тоже решили несложным приемом: согласно «Жизни