1629, 1637, 1646 и 1649 годах) подавали челобитные с просьбой избавить их от недобросовестной конкуренции со стороны иностранных купцов и местных жителей, а также от налогового бремени, которое становилось непомерным из-за бегства членов общины. В 1637 году московские посадские люди жаловались на то, что треть их находится в бегах; в следующее десятилетие было предпринято несколько успешных попыток выследить и вернуть беглецов, снова определив их под тягло.

Составители Уложения 1649 года также приняли во внимание эти жалобы, постаравшись сделать городское общество более сплоченным. Уложение упразднило привилегированные слободы нетягловых ремесленников и объявило, что городские ремесленники имеют исключительное право на производство и продажу изделий во всем Московском государстве. Но это положение было нелегко провести в жизнь: рост экономики и населения продолжался, и, как часто отмечали иностранные путешественники, чуть ли не каждый занимался торговлей. Помимо этого, согласно Уложению, посадские фактически подверглись закрепощению наравне с крестьянами – им было предписано оставаться в тех городах, где они, согласно записям, проживали на 1649 год. Мобильность горожан ограничили, но в остальном для экономического оживления городов не было сделано почти ничего.

На протяжении этих столетий в некоторых русских городах роль самоуправления была еще меньшей – посадских было совсем немного и каждый занимался торговлей. Международная транзитная торговля в Сибири находилась в руках «бухарских» (среднеазиатских) торговцев, богатейшие купцы из Москвы, Новгорода, Ярославля постоянно покупали и продавали товары в сибирских городах. Последние представляли собой примитивные форпосты. Эрика Монахен нашла в сибирских таможенных книгах упоминания о тех, кто занимался торговлей: солдаты, стрельцы, ямщики, казаки, бродяги, калмыки, крестьяне, священники – и ни единого горожанина как такового (посадского). Особенную активность проявляли гарнизонные казаки, участвовавшие даже в русских торговых миссиях, посылавшихся в Китай в 1680-е годы; во многих сибирских городах они составляли большинство населения. Таким образом, в эти столетия Россия располагала очень небольшим социальным капиталом, который мог бы дать начало местному «среднему классу».

Потенциальной основой этого класса являлись торговцы и ремесленники, старавшиеся накопить денег и начать торговлю между городами. Но и им было нелегко использовать свое богатство к своей же выгоде. По мере развития внутренней и международной торговли государство ставило купцов себе на службу, заставляя их вести масштабные коммерческие операции. Самые состоятельные из них – гости – упоминаются в Судебнике 1550 года; для 1590-х годов есть сообщения о менее крупных торговцах, образовывавших Гостиную сотню и Суконную сотню. Те, кто входил в эти три группы, действовали в интересах царя и были вынуждены бросать свои прибыльные коммерческие начинания примерно раз в пять лет. Ряды гостей и обе сотни пополнялись за счет посадских, добившихся успехов в торговле, что, разумеется, лишало тягловую общину ее наиболее платежеспособных членов.

Гости – виднейшие купцы – отправлялись за границу в составе посольств, занимались сбором таможенных пошлин в портовых городах, держали винные откупа, привозили товары, преимущественное право покупки которых принадлежало царю, и продавали те, которые составляли монополию государства. В обмен на эти услуги они получали существенные привилегии: свободу от прямых налогов, освобождение от многих выплат и таможенных пошлин, право владеть землей и крепостными (до 1666 года), подчинение приказу Большой Казны, а не Земскому приказу, в ведении которого находились посадские. Кроме того, они могли извлекать личную выгоду из возможностей, которые открывались в ходе их деятельности. Таких привилегированных купцов насчитывалось немного: в Москве – от 15 до 30 на протяжении XVII века. Московских гостей было больше, чем иногородних, по богатству и объему торговли они превосходили остальных, проживавших в оживленных центрах торговли, таких как Устюг Великий, Ярославль, Смоленск, Нижний Новгород, Великий Новгород, Псков. Купцы из Гостиной и Суконной сотен выполняли те же обязанности (сбор налогов и таможенных пошлин), но в менее ответственных местах, точно так же освобождались от прямых налогов и не подчинялись Земскому приказу. В XVII веке гостями становились и иностранцы – например, голландцы Маркус Фогелер и Андрей Виниус. К 1649 году власти расширили число гостей (до более чем 25) и купцов в обеих сотнях (до 274), к концу века гостей стало около 40.

Нам известны биографии двух московских купцов, проливающие свет на экономическую жизнь русского купечества. Сэмюэль Барон рассказал историю жизни Василия Шорина, развернувшего свою деятельность в Европейской России и знавшего немало взлетов и падений. Сын гостя, он сам сделался гостем около 1634 года и не вел торговлю каким-либо одним видом товаров, а пользовался любыми возможностями благодаря своему положению и контрактам с государством, особенно в 1650-е и 1660-е годы. Шорин приобрел выгодную монополию на рыбную ловлю в низовьях Волги, держал струги, чтобы доставлять рыбу по Волге в Нижний Новгород и Москву. Желая обеспечить сохранность рыбы, он начал, с помощью ссуды от властей, создавать соляные промыслы и приобрел монополию на торговлю солью в Среднем Поволжье. На Каме у него был собственный причал для судов, груженных солью, в Нижнем Новгороде – целый комплекс для отгрузки и погрузки соли и рыбы. Кроме того, Шорин активно занимался меховой торговлей, продавая в кредит соболей из царской сокровищницы, а также покупая и продавая менее ценные меха, на которые не распространялась казенная монополия. Шорин снаряжал караваны судов, привозя в русские поселения по всей Сибири одежду, кожу, скобяные изделия и инструменты, оружие, воск и свечи, бусы и безделушки – все это обменивалось на меха. Он доставлял товары русского производства в Архангельск и продавал их европейским купцам, которые не могли свободно перемещаться по стране. Шорин участвовал и в восточной торговле, имея склады и лавки в Астрахани. Наконец, он торговал зерном из своих поместий. В основном Шорин занимался оптовыми операциями, но у него были и розничные заведения в Москве и других местах, где можно было купить рыбу, соль, зерно, коноплю, предметы роскоши из Европы и Персии.

Василий Шорин выполнял важнейшие обязанности, возлагавшиеся на гостя, и дважды занимал прибыльную должность сборщика таможенных пошлин в Астрахани. Он также получал выгоду для себя как оценщик размера пятинных денег. Шорин от имени царя вел переговоры со шведскими и персидскими торговцами и имел неприятности из-за того, что слишком сурово обращался с иностранцами в Архангельске, строго взыскивая с них все таможенные платежи.

Несмотря на успехи, под конец жизни Шорин оказался в долгах. Он не смог решить проблем инфраструктурного характера, связанных с ведением дел в Московском государстве и статусом гостя, к которым прибавлялись риски, присущие крупным операциям. Шорин неоднократно терпел большие убытки, не имея страховки. В 1648 году повышение цены на соль навлекло гнев народа