более эгоистку и склочницу Альбу?

Ни к чему.

Потому Эрнесто отправился в монастырь один, а Тони ждала его в мобиле, решив, что два некроманта на один монастырь – это многовато. Да и Альбу не надо раздражать.

Эрнесто она боится, а вот при виде Тони может и упереться рогами. Даже если Амадо их пока жене не наставил – все равно упрется.

– Я привез тебе документы на подпись. И мы расстанемся.

Альба протянула руку за бумагами. Но проглядела – и возмущенно вскочила со скамьи, на которую уселась.

– Я не стану это подписывать!!!

Прошение о разводе.

О разделе имущества – Амадо оставлял себе книги и мобиль, все остальное доставалось Альбе.

О лишении Альбы фамилии Риалон.

Это что? Все ее мечты прахом пошли, что ли?

Нет-нет, Альба не согласна!

Эрнесто мило улыбнулся.

– Ты уверена?

– Да!!!

– Тогда посмотри еще эти два документа.

Документы оказались весьма разными. Один – помилование. Второй – приговор. Альба оказывалась запертой в монастыре на двадцать лет за убийство тана Ксареса. И будет тут отмаливать грехи, пока не надоест.

Или…

– Развод, помилование и иди, куда хочешь. Или – оставайся тут.

– Я… не…

– Выбора я тебе не предоставляю, – жалеть Альбу Эрнесто не собирался. Сына он любил, а уж когда Амадо повзрослел и поумнел, они серьезно сблизились.

– Вы маг! Вы знаете, что я этого старика не убивала!

– Но ты с ним спала. Изменяла моему сыну.

– А что ж он сам не приехал?

– Зачем? – даже чуточку удивился Эрнесто. – Вы уже чужие друг другу, к чему длить агонию. Тебе поругаться с ним хотелось? Обойдешься. Хватит и того, что сын тебя пятнадцать лет терпел.

– Он тоже не безгрешен!

– Верно. Только вот ты с дури бесилась, а он надрывался, стараясь обеспечить и тебя, и пасынка. И Карлоса он пристроил.

– Куда?!

– В колонии. На три года.

– Ненавижу!!! – взвыла Альба, понимая, что лишилась единственного союзника. Почти единственного.

Родители ее образ жизни не одобряют, слишком уж они замшелые, да и не прислушаются к ним. Вот к сыну Амадо мог бы прислушаться, Карлоса он любит. Но сына-то и нет?

– Подписываешь?

– На что я буду жить?

– Родители тебе помогут. Может, еще и работать пойдешь, тебе только на пользу.

Альба заскрипела зубами.

Любому другому она бы скандал устроила. Но тут…

Нереально. Дорогой свекор ее и слушать не станет. И кричать на некроманта тоже… не так, чтобы полезно для здоровья.

С другой стороны… знакомых у нее хватит! И имидж жертвы ей пойдет. Можно попробовать сыграть и с этими картами. Но только на свободе, не в монастыре! Здесь она точно никого подходящего не встретит, можно и не мечтать!

Альба решительно протянула руку за бумагами.

– Давайте сюда. Я подпишу.

– Ты сделала правильный выбор.

Улыбка у Эрнесто Риалона была очень даже приятной. Но Альбе она показалась злобной насмешкой. Она выдернула бумаги из протянутой руки, черкнула автограф – и вернула их обратно.

– Когда я…

– Когда будет утвержден развод. Примерно через месяц.

Альба скрипнула зубами.

– Не льсти себе, – угадал ее мысли Эрнесто. – Амадо не передумал бы. Просто – ни к чему трепать нервы, ни ему, ни его невесте.

– Та… р-рыжая?

– А это тебя уже не должно волновать, дорогая бывшая невестка. Ты и так дорого обошлась моему сыну.

– Вы не были против!

– Ему надо было повзрослеть, – Эрнесто аккуратно собрал бумаги. – Всего хорошего.

И вышел.

После его ухода Альба несколько минут сидела, оправляясь от ужаса, а потом взвыла.

Грохнула об стену скамьей, откуда и силы-то взялись здоровущую дуру поднять? Заорала, впадая в истерику…

Монахиням пришлось отливать ее холодной водой.

Крушение жизненных надежд вообще проходит болезненно.

* * *

– Ты уверена, что хочешь этим заниматься?

Игнасио сочувственно смотрел на Эллору. Та развела руками.

– Не хочу. Но больше некому. Мама решила переехать поближе к монастырю, там ей присмотрели домик с участком. А здесь – здесь надо все продать. Только вот вещи соберу.

Игнасио кивнул.

Он уже был в курсе истории Дареи. И брат рассказывал, и вот, Элли…

Жалко, конечно.

Одно дело, когда погибают закоренелые и фанатичные недоумки, как тот же Бустос. Или честолюбцы и подонки вроде Сесара. Но глупые девчонки, которым просто хочется тепла и любви?

Жалко.

С какой стороны ни погляди – жалко.

И Лидию понять можно.

Дарея все равно ее дочь, и матери больно. Лидия хотела сама поехать, но Элли ее отговорила.

Она справится.

Правда, справится.

А Игнасио предложил сопровождать ее. Инкогнито, конечно. Взять мобиль попроще, погрузить вещи… два мобиля.

Эллора не возражала.

Было у них что-то общее с Игнасио. Одиночество, наверное. Но разделенное на двоих, оно уже не казалось таким неподъемным.

Да и вещей собирать было немного.

Кое-что из одежды, памятные мелочи, а остальное… мебель на продажу вместе с домом. Лидия вообще не привязывалась к вещам, зная, что в любой момент ее тихая и спокойная жизнь может закончиться. Теперь у мамы будет больше шансов превратить неуютный и холодный дом в настоящее гнездышко. Вот если еще Элли ей внуков нарожает…

Да, шансы есть.

Феола лично посмотрела Эллору и сказала, что никаких препятствий не видит. Наблюдать, конечно, надо, но так – хоть шестерых рожай.

Может, и от Игнасио…

Эллора как раз устроила друга (пока – друга, а потом?) в гостиной, с чашечкой кофе, и отправилась собирать вещи, когда раздался стук в дверь. Девушка выглянула из окна – и искренне удивилась.

– Кармело?

– Элли, открой, пожалуйста.

Бывший возлюбленный смотрел сверху вниз. И что он тут делает?

– Ладно, сейчас открою.

И заспешила вниз, к Игнасио.

Впрочем, объяснять другу почти ничего не надо было. Про Кармело она ему уже рассказала, так что у мужчины был только один вопрос:

– Тебе так любопытно?

– Конечно! А тебе не интересно, что ему понадобилось?

Игнасио пожал плечами.

– Не особенно. Но ради тебя я потерплю.

Элли поцеловала друга в щеку и направилась открывать.

Игнасио стоял, опираясь на трость. Роскошную, увитую лентами, с шикарным набалдашником в виде осьминога.

Ждал.

И не прогадал.

Кармело, который вошел в гостиную с широкой улыбкой на лице, даже слегка споткнулся. И нос у него словно сплющился.

– Элли?

– Что – Элли? Ты так и не сказал, зачем пришел.

Кармело потер лицо руками.

Ну, не сказал.

Но как-то все очень быстро происходило. Когда ему сообщили, что у дома Элли стоит мобиль, да она сама приехала… Ну и как было не прийти? Не поговорить?

В жизни у Кармело складывалось все не слишком