это хорошо, но зачем это читать», — и вопрос его повисал без ответа.

А тебе на этот вопрос нужно ответить — прорепетируй перед зеркалом, попробуй. Попробуй, попробуй. Я пробовал.

Скажем, фраза: «Я написал исторический роман, в котором есть картина войны между Боливией и Парагваем, а ещё жаркая страсть на фоне пальм», — эта фраза удаётся. Или ещё лучше: «Кулинарный роман из жизни дикарей в Тихом океане». А вот: «Я написал интеллектуальный роман о страданиях современного интеллигента и его неразделенной любви» — никак не выходит.

Как только ты поймёшь, что из этого ты действительно хочешь, то сразу станет понятно, куда нести твою рукопись.

Можно пойти в унылые литературные негры (нет, не нужно) или сохранить имя. Сохранить имя можно как автору одного из романов «Попаданцы против космических пауков», а можно как автору интеллектуальных книг, которые никто не читает.

Предположим, ты всё же решил пойти по традиционному пути высоких жанров — что дальше делать?

Первый путь — нести рукопись в толстый литературный журнал. Они всё ещё существуют, это наследие Советской власти, но, одновременно, они залог стабильности. Раньше «толстяки» дублировали неэффективные и медленные издательства. Сейчас тираж у «толстяков» невелик: три-четыре-пять тысяч, но не надо относиться к ним пренебрежительно. К слову сказать, это тираж обыкновенной книжки — да только тираж не главное: там обкатываются тексты, это первичный PR, вокруг журналов есть фонды, премии, неформальные рейтинги. Там работают хорошие литературные работники: редакторы, перечитавшие горы рукописей и корректоры, которые в ворохе этих рукописей исправили грамматику. Оттого, если ваша рукопись будет взята в работу, помимо денежек (очень маленьких) и того, что ваша рукопись будет прочитана, вы получаете: отредактированный текст с исправленными ошибками и совсем иные позиции для разговора с издателями.

К тому же издатель, вернее, редактор, работающий у издателя, зная, что вы напечатаны в одном из «толстяков», понимает, что вы не совсем безумный человек. Вас проверили, ваш текст прочитали рецензенты и какие-то люди в Сети (куда тексты «толстяков» обязательно выкладываются), и вот отзывы можно поместить на обложку сзади — типа «Певица Сися: «Это лучший роман о безумных девяностых и баре „Голодная утка“».

Распечатай через полтора интервала текст и неси, снабдив сведениями о себе и краткой аннотацией. (Если в редакциях будут распечатывать все неизвестные рукописи, то у них не хватит бумаги и порошка для принтера). Потом звони — не раньше чем через месяц.

Есть ещё глянец. Оно, может, и полезнее напечатать роман в глянцевом журнале, но ты ведь, дорогой писатель-читатель, не какой-нибудь олигарх или таинственный государственный деятель.

Второй путь (не отменяющий первый) это конкурсы и премии — это тоже фильтр, и очень эффективный. Есть масса писателей, что стартовали в этом бизнесе, даже не получив какую-то премию, а просто попав в короткий список. Дело в том, что издатели заглядывают в списки «финалов» и «полуфиналов».

Ну, и, наконец, если ты уверен в своём тексте, можно и сразу в издательство — по той же методе.

Где в этой цепочке место ваших добровольных помощников? Если честно сказать, то нигде.

Один ваш поступок или причудливые обстоятельства вашей жизни (ты просидел два года в барокамере, убил топором двух старух, бракосочетался со звездой, а самое прекрасное — ведёте передачу по телевизору) перевесят фразу: «Вот посмотрите, хороший, кажется, текст», сказанную каким-то вашим приятелем. Интересная тема и увлекательно написанные первые страницы перекроют любую рекомендацию.

Нет, надувать губы, воротить нос, если лауреат Нобелевской или там какой ещё премии, предложит отнести рукопись в издательство «АБС» или «ЭСКИМО» к знакомому редактору, я бы не стал. И тебе не советую, но уверяю, издательство вежливое, лауреата выслушает, но руководствоваться будет очень простым соображением: можно на этом заработать или нет.

Исключения есть, но ты же не строишь семейный бюджет как подпольный миллионер в молодости: «Саша Корейко представлял себе будущее таким образом: он идет по улице и вдруг у водосточного желоба, осыпанного цинковыми звездами, под самой стенкой находит вишневый, скрипящий, как седло, кожаный бумажник. В бумажнике очень много денег, две тысячи пятьсот рублей. А дальше все будет чрезвычайно хорошо»[205]. Корейко потом много и упорно работал, кстати, безумный писатель, то поднимающий рейтинг, то теряющий всё, чем-то похож на него: «Тиф валил людей тысячами, Саша торговал краденными из склада медикаментами. Он заработал на тифе пятьсот миллионов, но денежный курс за месяц превратил их в пять миллионов. На сахаре он заработал миллиард. Курс превратил эти деньги в порошок»[206].

Где в этой цепочке место сетевых ресурсов, где хранятся терабайты прозы и стихов? Если честно сказать, тоже нигде. Произносить или писать фразу — «мой роман рекомендовали на сайте прозы» — только дразнить редактора, который небезосновательно считает, что там графоманы сидят и графоманами погоняют. Лучше уж добиваться сетевой известности через блоги, но если делать это без удовольствия, то проще потратить усилия на то, чтобы пробиться в телевизор, выйти замуж за звезду, ну и всё то, что я уже перечислил. Я знаю с полдюжины писателей, что начали с блогов, а потом выпустили книжки.

Но я вот что скажу — если так дело пойдёт, как оно идёт сейчас, то только в мире блоги и останутся. Давно похоронены традиции Союза писателей и ушли времена, когда одна книга кормила полжизни. Стоит ли тебе торопиться? Что тебе бумага? Денег всё равно не дадут. Диалог с читателем важнее, а он удобнее через экран, в который ты сейчас смотришь.

Но желание напечататься в голове многих людей вдруг теряет приставку и превращается в «желание печататься». А это — принципиально другое состояние.

Сам факт возникновения книги как физического объекта ещё ничего не значит. С книгами происходит ровно тоже, что и с расследованием преступлений и сказками — самое интересное начинается после финала. Это только так кажется, что когда бандиту заломили руки за спину, всё закончилось. Потом будет ещё долгое разбирательство, затем суд, и вовсе не известно, чем всё это кончится — может, его оправдают, и он придёт к героине с ножом. Так же и со сказками — главный ужас происходит между тем, как отзвучат свадебные бубны на последней странице и тем, как герои умрут в один день.

Человеку, жаждущему напечататься, кажется, что тот момент, когда он взял в руки свою книгу, вкусно пахнущую клеем и особым бумажным запахом, это-то и конец сказки. А вот и нет: её ещё надо продать, с ней нужно плясать и подпрыгивать далеко не под