Эти цифры по прозе, поэзии и драматургии еще уменьшатся. Нам нужно еще одно заседание, и тогда мы сможем окончательно доложить Комитету, какие произведения мы выдвигаем. Секция может закончить работу на протяжение 3 дней[1515].

Такое количество наспех отобранных текстов вызвало протест у членов Комитета. Все осознавали невозможность хоть сколько-нибудь подробного ознакомления с 37 романами и повестями за две недели. Литературная секция столкнулась с необходимостью значительно сузить круг обсуждаемых на пленуме текстов. С таким подходом к делу изначальный план работы попросту не мог быть соблюден. Закономерным образом обсуждение кандидатур затянулось и вышло за пределы установленного срока.

В тот же день состоялось заседание литературной секции (оно предшествовало общекомитетскому пленуму), на котором присутствовали Гулакян, Еголин, Ибрагимов, Корнейчук и Михалков[1516]. Тогда эксперты впервые ознакомились со списком рекомендованных Комитету произведений[1517]. Следующее заседание секции прошло 27 декабря в присутствии Фадеева, Тихонова, Гулакяна, Еголина, Ибрагимова, Кербабаева, Коласа, Ливановой, Михалкова, Симонова, Турсун-Заде, Хоравы и Царева[1518]. На нем комитетчики составили длинный список кандидатур по каждому разделу и распределили тексты республиканских авторов для прочтения (эксперты отошли от практики индивидуального чтения, поэтому на каждый текст было назначено от двух до пяти читающих). Окончательно списки для представления на общекомитетском пленуме были сформированы на заседании секции, состоявшемся 31 декабря; участие в нем приняли Фадеев, Тихонов, Байсеитова, Гулакян, Еголин, Ибрагимов, Ливанова, Михалков, Симонов и Турсун-Заде[1519].

К обсуждению кандидатур по разделу поэзии приступили лишь 4 января 1950 года[1520]. Началось заседание с поэтического концерта, на котором были прочитаны отрывки из произведений А. Барто, Е. Долматовского, М. Миршакара, С. Олейника, С. Рустама и А. Яшина. Произведения этих поэтов и были рекомендованы секцией для включения в список баллотируемых.

Поэтические:

одобренные:

премия первой степени: «Алена Фомина»[1521] (опубл.: Новый мир. 1949. № 11; рекомендовали Союз писателей и Институт мировой литературы им. Горького) А. Я. Яшина; «Два берега» (пер. с азерб.; опубл. в 1949; рекомендовал Союз писателей (Московское и Азербайджанское отделения)) С. Рустама;

премия второй степени: «Стихи детям»[1522] (опубл. в 1949; рекомендовали Союз писателей и Детгиз) А. Л. Барто; «Золотой кишлак — Непокоренный Пяндж» (пер. с таджикск.; опубл. в 1950; рекомендовал Союз писателей) М. Миршакара[1523]; «Слово о завтрашнем дне» (опубл.: Новый мир. 1949. № 7; рекомендовал Союз писателей) Е. А. Долматовского; «Наши знакомые» («Наші знайомі»; на укр. яз.; рекомендовал Союз писателей (Московское и Украинское отделения)) С. И. Олейника;

На обсуждение пленума без рекомендации на премию секция вынесла следующие кандидатуры: «Страна моя» (пер. с молдавск. В. Державина; опубл. в 1949; рекомендовали Союз писателей, Институт мировой литературы им. Горького и Детгиз) Е. Н. Букова; «Лес в пустыне зашумел» (опубл.: Октябрь. 1950. № 1; рекомендовал Союз писателей (Московское и Казахстанское отделения)) Т. Ж. Жарокова; «Страна растет» (пер. с эстонск.; опубл. в 1950; рекомендовал Союз писателей (Московское и Эстонское отделения)) М. А. Рауда; «Избранные стихи»[1524] (пер. с груз.; опубл. в 1951; выдвинул М. Э. Чиаурели) И. Г. Гришашвили (эти тексты было решено вынести в дополнительный список);

отклоненные: литературной секцией комитета были отклонены 39 кандидатур[1525]; на общекомитетском пленуме речь шла лишь о тех, рассмотрение которых перенесли на будущий год: «Колхозник» (на латыш. яз.; рекомендовал Союз писателей) Ю. П. Ванаги; «Эстонская поэма»[1526] (пер. с эстонск.; опубл. в 1950; рекомендовали Союз писателей (Московское и Эстонское отделения) и Институт мировой литературы им. Горького) Ю. Шмуула (Смуула); «Уснине»[1527] (на литовск. яз.; рекомендовали Союз писателей (Московское и Литовское отделения)) Т. Ю. Тильвитиса.

Характеристика одобренных произведений была весьма скупой и строилась все по той же схеме. Важным элементом презентации текстов стала апелляция к читательскому опыту собравшихся. Так, у Тихонова не возникало сомнений в знакомстве комитетчиков с одобренными текстами. Однако в 1949 году в издательстве «Советский писатель» вышла «Книга лирики: 1934–1949» А. Твардовского, которая не попала в список по вполне конкретным причинам, о которых собравшимся сообщил Фадеев: «…в этом сборнике только 2–3–4 новых стихотворения. <…> секция поддержала точку зрения, что нужно от Твардовского ждать новой книги, поскольку это не первое премирование, а здесь сборник его стихов за все годы»[1528]. Окончательно сформировать список баллотируемых текстов по разделу поэзии экспертам так и не удалось.

На том же заседании решался вопрос с разделом литературной критики и искусствоведения. Доклад Еголина был кратким; его итогом стала такая группировка рекомендованных произведений.

Критические:

одобренные:

премия первой степени: «Салтыков-Щедрин»[1529] (опубл. в 1949; рекомендовал Союз писателей) С. А. Макашина; «Чехов» (2‐е перераб. изд.; опубл. в 1949) и «Драматургия Чехова» (опубл. в 1948) В. В. Ермилова (рекомендовал Союз писателей)[1530];

премия второй степени: «Из истории общественной и философской мысли Азербайджана XIX века»[1531] (опубл. в 1949; рекомендовал Союз писателей) Г. Гусейнова; «А. И. Герцен: Жизнь и творчество» (опубл. в 1948; рекомендовал Союз писателей) Я. Е. Эльсберга;

отклоненные: Академическое издание полного собрания сочинений А. С. Пушкина[1532] (опубл. в 1937–1949; рекомендовал Институт мировой литературы им. Горького); «Школа игры на виолончели» (опубл. в 1949; рекомендовали музыкальные школы Щербаковского и Бауманского районов Москвы) А. А. Борисяка; «Зонная природа звуковысотного слуха»[1533] (опубл. в 1948; рекомендовал Институт истории искусств Академии наук СССР) Н. А. Гарбузова; «Художественное наследство: Репин» (сборник в двух томах; опубл. в 1948; рекомендовало Ленинградское отделение Союза художников) под редакцией И. Э. Грабаря и И. С. Зильберштейна; «Наш Пушкин»[1534] (опубл. в 1949; рекомендовал Союз писателей) В. В. Ермилова; «Песни донских казаков» (первый том; опубл. в 1949; рекомендовал Ростовский государственный педагогический институт) А. М. Листопадова; «В. Г. Белинский: Начало жизненного пути и литературной деятельности, 1811–1830»[1535] (опубл. в 1949; рекомендовал Союз писателей) В. С. Нечаевой; «Творчество Пушкина в трудах В. И. Ленина и И. В. Сталина» (статья; рекомендовала редакция саратовской газеты «Рабочий транспорта») А. И. Орлеанского; «Владимир Маяковский» (опубл. в 1949; рекомендовал Союз писателей) П. П. Маслина.

Обсуждение книги «Янка Купала»[1536] (опубл. в 1949; рекомендовал Союз писателей) Е. С. Мозолькова было решено перенести на будущий год.

В процессе обсуждения комитетчики не внесли изменений в предложенный литературной секцией список (большинство из обсуждавшихся работ попросту не были прочитаны).

На следующий день, 5 января 1950 года[1537], состоялось обсуждение произведений по разделам прозы и драматургии. Однако начался пленум с речи Фадеева, который должен был уйти с заседания из‐за срочного вызова в ЦК по делам Союза писателей; в ней председатель Комитета отметил высокий художественный уровень катаевского романа «За власть Советов», на который в октябре 1949 года обрушился Ермилов в статье «Новый роман Валентина Катаева»[1538], а затем началась полномасштабная критическая «проработка» писателя. Кроме того, положительно Фадеев отозвался о «Повести о детстве» Гладкова, «Бухаре» Айни, «Ясном береге» Пановой, «Весне на Одере» Казакевича, «Переяславской раде» Рыбака, «Даурии» Седых, «Звездочке» Василенко, «Стожарах» Мусатова и ряде текстов национальных авторов (эксперт ограничился их перечислением). Важное замечание было связано с обсуждением повести К. С. Львовой «На лесной полосе»: «Обращаю внимание, — подчеркивал