– Так и шла бы, – немедленно одобрила эту идею Настя. – Тебя что, кто-то держал?

Марика даже не стала ей на это ничего отвечать.

– Две вещи, которые меня беспокоят, – решил я сменить тему, во избежание. – Первая и самая важная.

Я еще раз глянул на темный зев тоннеля, подумал, что с такой подозрительностью мне и до паранойи недалеко, но все-таки подошел к нему и посветил внутрь фонариком. Там было пусто, ровная как стол каменная тропа уходила по прямой, без поворотов, куда-то вдаль. Хотя почему «куда-то»? Прямиком на ту сторону.

– Так вот, – снова повернулся к своим людям я. – Первое, что меня беспокоит. Мэнси не сказал ни одного плохого слова про Асланбека. Хороших тоже было не так много, но из того, что я услышал, становится ясным, что они в принципе готовы с ним договариваться и сотрудничать. Это плохо, поскольку нам Асланбек живым не нужен. То есть если раньше все сложности были только в том, чтобы к нему подобраться, то теперь еще надо сделать так, чтобы его смерть не повесили на нас.

– Опять ты все усложняешь. – Марика подошла к скале, которая скрывала нас от степи, и внимательно ее осмотрела, время от времени трогая пальцами уступы. – Ну да, прозвучало, что он в принципе адекватен, но разве кто-то сказал: «Его не трогать»? Мы подписались им помогать в войне и, соответственно, положим столько степных чумазиков, сколько сможем. Если среди них будет Асланбек – то что уж поделаешь. Сам под пулю полез.

– Формально она права, – подтвердил Голд. – Хотя возможность сделать это невелика.

– Не скажи. – Марика подсветила фонарем скалу. – Не стану сейчас ничего утверждать, подожду рассвета, но, сдается мне, что это отменная позиция для стрельбы. То есть если наши дикие друзья-кочевники расположат свои воинские порядки не на линии горизонта, то шанс такой будет. Сват, ты говорил о двух вещах.

– Еще меня смущают его слова про «избиение младенцев», – продолжил я. – Мне кажется, они себя переоценивают. Если это так и воинская удача будет не на их стороне, то как бы и нам под раздачу не попасть. Нет, позиция царская, ее удерживать можно до бесконечности, а после просто поставить растяжку у входа и уйти в тоннель, но это не лучший вариант. И самое главное тут – не засветить свои лица, чтобы потом, если атомщики сольются, к нам претензий не было. По крайней мере до той поры, пока мы кагана и Асланбека не уберем.

– Не дуй на воду, – посоветовал мне Голд. – Кто там кого увидит из-за этой скалы. Меня больше волнует тот факт, что если все пойдет по твоему сценарию, то нам придется уходить на ту сторону, а потом перебираться обратно через другой тоннель и бог весть сколько времени переть через степь, а не лесом.

Меня передернуло, когда я себе представил эту картину. Месяца два назад подобный переход был бы не столь проблематичным, но сейчас, после раздела зон влияния…

– Что вы за пессимисты? – Марика зевнула, прикрыв ладошкой рот. – Все о худшем думаете.

– Лучше сразу подумать о худшем, чем потом оказаться перед фактом и не быть к этому готовым, – витиевато сказал Голд. – Ладно, я так думаю, отбой. Тор, первая смена караула на тебе. Через три часа меня разбудишь.

– К тому времени рассветет уже, – подавила зевок и Настя. – Половина из нас проснется, я так точно. Я жаворонок.

– Поглядывай и туда, – я показал Тору сначала на скалу, за которой лежала степь, а после на тоннель, – и туда. Хорошо?

Не скажу, чтобы я не доверял Мэнси, это было не так. Тем же азиатам в Новом Вавилоне я не верил куда как больше. И тем не менее весь мой опыт, приобретенный здесь, говорил об одном – в Ковчеге все или вовсе не то, чем кажется, или имеет двойное дно. Причем я сам – тому прямое подтверждение.

Хотя в данном случае вероятность, что в тоннель будет отправлена группа зачистки, чтобы нас убрать, была минимальна. Мэнси мы выгодней живые. Даже если он вынашивает коварные планы захвата степи от гор до леса, все равно ему от нас живых толку больше.

Заснул я, как будто в колодец провалился, да и все остальные тоже, полагаю, долго не вертелись. Почти сутки на ногах – шутка ли? Выносливость – она конечна. Да что выносливость, и в былом своем воплощении после такого марш-броска по лесу мы бы просто с ног валились, так что удивительного в этом ничего нет.

Впрочем, не знаю, как засыпали мои спутники, но вот проснулись они в большинстве своем раньше меня.

– Я же говорила: отличная позиция. – Это было первое, что я услышал, открыв глаза.

Марика стояла у скалы-прикрытия, ее винтовка была уперта прикладом к плечу, а сама она прильнула глазом к оптическому прицелу.

Как оказалось, эта скала была не сплошная, там и сям в ней виднелись выемки, пробоины и уступчики, которые для снайпера были просто находкой. Одно отверстие вообще чуть ли не у самого основания скалы-щита находилось.

– Теперь вопрос только вот в чем. – Голд глянул в бинокль. – Как далеко отсюда каган поставит своих воинов и где разместится сам.

– Если метров до шестисот, то все будет так, как надо, – тут же отозвалась Марика. – Дальше – уже нет, особенно если цель будет в движении. Не та у меня винтовка, чтобы на большее расстояние отработать без сучка и задоринки. Кабы мне сюда «КХ-2300», тогда да. Она до трех километров била. А лучше что-нибудь не пулевое, тогда все стало бы совсем хорошо. Если честно, так надоела эта архаика.

– Да уж. – Я вспомнил мощную и очень тяжелую снайперку, из которой Марика в свое время убрала одного африканского диктатора, решившего, что он воплощение высших сил на земле, и объявившего каннибализм официальной религией своей страны. Не знаю почему, но нам тогда дали команду отработать его именно с помощью пулевого оружия, да еще и пули по какой-то причине были серебряные. – Это была вещь. Доброе утро всем.

– Хорошая позиция, – подал голос Азиз, который постоял сначала у одного края площадки, потом у другого. – Если следить, то с бока не подойти никто. Если у них граната нет, то хозяина прав, здесь можно долго оборона держать. И, что важно, нас не видно совсем.

Он установил «детку» на какой-то боковой уступ, устроился сам и довольно причмокнул. Это верно – рельеф скальной породы был таков, что обзор отсюда открывался отменный, а саму площадку камни закрывали почти целиком.

– В общем, так. – Марика повела стволом винтовки. – Я думаю, что те атомщики, которые пожалуют сюда, не с автоматами будут. Или я ничего не понимаю, или вон там и вон там не природа поработала, это дело рук человеческих, и больше всего похоже на позицию для стрелков. Значит, готовились они. Так что, Сват, не волнуйся, снайперы просто так работать не начнут, только тогда, когда их выстрелы будут заглушены чем-то другим, а значит, под шумок я этого Асланбека сниму, если дистанция позволит. А там пусть выясняют, кто и почему его убил.

– Не факт, – возразил ей Голд. – Эту позицию давно могли приготовить, просто для прикрытия своих групп, на всякий случай. Но в целом, думаю, Марика права, вряд ли снайперы будут работать сольно, они скорее поддержка. Да и все эти улыбочки Мэнси, намеки… Есть у них туз в рукаве. И патроны они, в отличие от нас, не считают. Так что теперь главное – где именно каган выстроит войско.