присягнули Магомет-Амину, прочие же остались верны нашему правительству. 23-го августа генерал Козловский, усиленный двумя линейными батальонами и девятью сотнями хоперских казаков, выступил к уроч. Кадыко, куда подошел 25-го числа.

Урочище Кадыко, занятое скопищем Магомет-Амина, представляло плоскую возвышенность, справа и слева ограниченную глубокими обрывистыми балками. На том месте, которое занял отряд, балки находились одна от другой в полуверсте, но затем все сходились вместе, образуя узкий хребет, тянувшийся по правому берегу р. Худеса до впадения его в Кубань. Уроч. Кадыко и спуски с него к Худесу и Кубани были сильно заняты горцами, устроившими завалы, которые фланкировались из ближайших сакель карачаевских хуторов. За тремя рядами завалов, постепенно возвышавшихся один над другим, помещались неприятельские резервы в пустых саклях. Вслед за прибытием нашего отряда на Кадыко, старшины карачаевские изъявили свое полное раскаяние и их отпустили с обещанием прощения, если они не будут помогать Магомет-Амину.

Для штурма неприятельских завалов было спешено десять хоперских сотен. Казаки вместе с двумя батальонами пехоты смело и решительно пошли в атаку на неприступную почти позицию, обороняемую 3-мя тысячами отборного горского ополчения!.. Но ничто не могло остановить движения наших штурмовых колонн и упорное семичасовое сопротивление неприятеля только увеличило его потери без всякой пользы. При общем наступлении, 4-я сотня 2-го Хоперского полка, под командою есаула Димитрия Яготинцева, отважно двинулась в шашки против левого фланга неприятельских завалов у спуска к Кадыко и с уроном выбила оттуда горцев. Не смотря на жаркий огонь, хоперцы мужественно шли вперед, поражая неприятеля, который около 5-ти часов по полудни был окончательно сбит с своей позиции нашими войсками и отступил в беспорядке[145].

В ночь на 26-го августа Магомет-Амин бежал за Кубань по едва проходимой тропе в ущелье р. Реугу, и все его обширное предприятие окончилось без всякого успеха. Год спустя, разуверившийся в своих силах и способностях, Магомет-Амин вместе с абадзехскими старшинами присягнул на верноподданство России.

После описанного погрома горцев, отряд Козловского, за выделением из него 12-ти сотен Хоперской бригады, ушедших в пределы своего полкового округа, оставался в Карачае до 10-го ноября, для разработки дорог и рубки просек 585). Вместе с тем, войска наблюдали за горцами, которые после Кадыкойского поражения потеряли всякую веру в Магомет-Амина. 12-го ноября полковник султан Кази-Гирей с остальными пятью хоперскими сотнями и ракетною командою также возвратился в Баталпашинск.

План наших действий на правом фланге и за Кубанью в 1856 году находился в зависимости от внешней войны и ограничивался возведением нескольких укреплений, расчисткою местности по рр. Урупу и Зеленчукам, заготовлением материала и проложением необходимых дорог и про сек, как подготовительными мерами для будущего заселения и покорения края. Весною начали собираться войска в намеченных пунктах.

3-го мая полковник Королев с четырьмя сотнями Хоперской бригады, по две от каждого полка (13 офицеров и 560 казаков), выступил за Кубань к бывшему Зеленчукскому посту и там вошел в состав отряда центра Кавказской линии 586). Кроме того одна полусотня 2-го Хоперского полка, под командою хорунжего Косякина, командирована в отряд при укр. Надеждинском 587), для содержания дневных пикетов от нечаянных нападений горцев и несения сторожевой и разведывательной службы в окрестностях укрепления. 19-го мая на пикетах случилось происшествие, как результат казацкой беспечности. В этот день, на высоком правом берегу р. Кефара, был выставлен пикет из шести хоперцев. Около полудня человек двадцать хищников, выскочив из соседнего леса, напали на казаков, схватили одного из них и двух лошадей и быстро исчезли. Поднялась тревога, но горцев и след простыл. Погоревали станичники о пропавшем товарище, да тем дело и кончилось; все равно ничем не поможешь, только впредь казаки стали осторожнее, осматривали каждый куст и яму, прежде чем стать на пикете 588).

Между тем наш отряд центра Кавказской линии, под начальством генерал-майора Грамотина, приступил с 1-го мая на верховьях Урупа и Лабы к рубке просек, заготовке материалов для построек и другим работам589). Казаки производили рекогносцировки и фуражировки, посылая сильные разъезды для наблюдения за неприятелем и для предупреждения его вторжений на линии. Результаты деятельности наших отрядов за Кубанью в 1856 году выразились: в постройке укр. Шедокского в долине р. Шедока и в заложении по левую сторону р. Псебая (правый приток М. Лабы), главного укрепления Мало-Лабинской линии – Псебайского; в проложении широкой просеки через Псеменский лес и разработке дороги между укр. Псебайским и Надеждинским. За все время деятельности отряда г.-м. Грамотина по 1-е декабря, перестрелки с горцами происходили только 25-го августа при рубке Псеменского леса и 7-го октября вблизи нашей позиции на речке Самприпсте[146]. 6-го декабря хоперцы возвратились домой на Кубань.

По возвращении из похода, офицеров и казаков уволили на временную льготу для отдыха, и чтобы они могли в полной исправности явиться на службу по первому призыву. Трудовая жизнь и боевые подвиги Кавказскаго линейного казачества были известны всей России, о них писали даже за границею в Западной Европе. Но казаки больше гордились ласковыми словами своих русских Державных Вождей, не раз милостиво хваливших их за добрую службу. Так, в 1856 году, во время коронации Императора Александра II, линейные казаки удостоились получить похвалу из уст Его Величества. Обращаясь к депутатам от Кавказского линейного казачьего войска, полковнику Камкову и войсковому старшине Хоперского полка Перепеловскому, Государь сказал 590):

«Благодарю вас за верность и службу вашего войска. Казаки ваши молодецки дерутся против горцев и в тяжелую годину отличались в Азиятской Турции. Я уверен, вы с тем же усердием будете продолжать службу отечеству и престолу. Покойный Государь любил ваше войско, люблю и Я. В знак Моего внимания к казакам, Сына Моего, Наследника, назначил на то место, которое Я занимал прежде. Когда поедете – кланяйтесь всем и скажите, что Я благодарю их».

Вместе с тем Государь Император, в знак особой своей Монаршей милости к казакам, повелел сократить им на 5 лет срок действительной их службы, т. е. с 30-ти на 25 лет. Этого высокого внимания Монарха к казакам достаточно было, чтобы поддержать мужество и энергию линейцев в их многотрудной и беспокойной жизни на рубежах государства.

По окончании Восточной войны, все резервные казачьи полки и сборные льготные конные и пешие сотни, сформированные по случаю военного времени, были расформированы и упразднены 591), но в Хоперской бригаде почему-то до 60-х годов оставалось на службе не двенадцать, а 13 сотен, т. е. одна сотня осталась сверх комплектною. Опыт наших столкновений с неприятелем в Крыму и Азиатской Турции