— А тебя домой совсем не тянет?

— Как-то не думал… — Мевен безучастно скользнул взглядом по развешанным на стенах гирляндам лука, чеснока и разноцветных перцев. — А вы в самом деле чесночники…

— Вот именно! — внезапно развеселился Робер и заказал настоящее кроличье рагу.

Мевен хотел поговорить. Иноходец — поесть без чужих глаз и лихорадочных раздумий. Не вышло ни того, ни другого. В мирное, пахнущее вкусной едой утро вступил еще молодой капитан в сопровождении полудюжины солдат. Эпинэ капитана не знал, а вот Иоганн вполне миролюбиво приподнял стакан.

— Это Анри, — шепотом представил он. — Анри Дарзье… Сто лет не виделись.

Все, что успел Эпинэ, — это понять: перед ним наследник Дораков, и наследник этот преисполнен чувства собственной значимости не меньше Дикона.

— Робер Эпинэ, — возвестил он, — вы подлежите задержанию за незаконный переход Кольца Эрнани, похищение его высочества Октавия и прямое нарушение приказа командующего Кольцом Эрнани графа Дорака, а также за самочинное присвоение должности Проэмперадора Олларии и многочисленные злоупотребления, повлекшие за собой мятеж. Иоганн Мевен, вы обвиняетесь в пособничестве Роберу Эпинэ и государственной измене. Извольте сложить оружие и следовать за мной, или же к вам будет применена сила.

— Анри, — не понял Мевен, — какая муха тебя укусила?

— Сударь, то, что мы когда-то были знакомы, вашу участь не облегчит! Извольте сложить оружие!

— Ты повторяешься. — Мевен обернулся к Роберу; в его глазах был вопрос, и Эпинэ едва заметно кивнул. Первой промелькнувшей у Робера мыслью стала радость от того, что беженцы и Дэвид под присмотром Эчеверрии, вторая касалась уже Дарзье, который изрядно рисковал. Превратить картинно положившего руку на эфес капитана в заложника ничего не стоило. Третья мысль хоронила вторую: Дарзье недаром напомнил Дикона, исполняя приказ, он вряд ли понимал, что связывается прежде всего с Марселем, при котором полусотня адуанов, не считая Готти.

— Трактир оцеплен. — Дарзье молчание Робера понял по-своему. — Сопротивление бесполезно. У вас на размышление…

Размышлять Иноходец не собирался, но запустить в физиономию ретивого капитана перечницей хотелось, мешал неудачно стоящий хозяин и отвращение к приключениям. Любым. Герцог Эпинэ ехал домой и не желал драться, ссориться, что-то выяснять… Пожав плечами, Робер налил себе вина, прикидывая, надо ли просить хозяина уведомить виконта Валме о визите виконта Дарзье или предоставить это вряд ли проморгавшим оный визит адуанам.

Вопрос решился сам собой. Полотняный дверной полог раздвинулся, пропуская Марселя, и выражение лица у виконта было самое… посольское. Левой рукой наследник Валмонов придерживал за ошейник улыбающегося волкодава, в правой томно белела лилия.

— Вы собрались кушать? — Виконт до такой степени не милел Дарзье и его солдат, что Робер едва не поверил, что их ист. — Без нас с Готти? Мы почти обижены…

— Вы поздно встаете, — глухо отозвался Мевен.

— В некоторых случаях подняться не столь уж и трудно. — Валме поискал глазами хозяина. — Любезный, чем это пахнет?

— Сударь… — Взгляд трактирщика метался между высокопоставленными гостями, будто мышонок среди котов. — Это кролик… рагу…

— Отлично. — Виконт изящно уселся напротив Мевена, и Готти немедленно развалился рядом. — Подавайте… Эпинэ, вы бывали в этом заведении прежде? Здесь довольно уютно, и вчерашняя поджарка говорит в пользу хозяина, но вот кролик… Он может быть либо прекрасен, либо безнадежен.

— Я здесь впервые.

— Вот как? — Загоревшая явно не под северным солнцем рука небрежно бросила цветок на стол. — В таком случае отдадимся на волю судеб. Ваше рагу уже поспевает?

— Если и да, — ожил Дарзье, — оно этим господам не понадобится. Они арестованы и будут препровождены к Кольцу Эрнани, дабы…

Валме погладил собаку.

— На вашем месте я бы отослал солдат, — добродушно посоветовал он. — Понимаете, вояки имеют языки и охотно чешут их о начальство. Вы хотите в солдатскую байку?

— Я не нуждаюсь в советах…

— …офицера по особым поручениям при особе регента Талига герцога Алва? — подсказал виконт. — В данный момент я сопровождаю его высочество Октавия в замок его опекуна Проэмперадора Олларии герцога Эпинэ.

— Чем… чем вы можете это подтвердить?

— А вы? — В голосе Валме прорезались нежные нотки, памятные Роберу по разговору графа Ченизу с Диконом.

— Я исполняю приказ командующего Кольцом Эрнани!

— Какая странная должность… — протянул виконт и внезапно осведомился: — Молодой человек, вам нравится фамилия Ракан?

— При чем здесь узурпатор?!

— Он, если можно так выразиться, аналогичен. Сей господин был излишне настойчив; не прошло и месяца, как к его фамилии прирос слог «та». Если вы с батюшкой продолжите в том же духе, высший промысел заменит в вашей фамилии «о» на «у». Навсегда. Подумайте об этом, раз уж этого не сделал ваш дядя, когда, к несчастью для любезного отечества, занемог.

— Если потребуется, — отрезал капитан, — я заставлю вас уважать если не моего дядю, то мою шпагу. Ваше счастье, что я сейчас занят, но если вы скажете еще слово, я вряд ли смогу удержать ее в ножнах!

— Боюсь, я тоже не смогу удержать… собаку. — Виконт задумчиво посмотрел на растянувшуюся возле его сапог тушу. — Понимаете, это львиная собака, а львы прыгают с места. Я могу разве что попробовать убедить Готти обойтись передними зубами… Готти, ты готов на некоторые уступки?

Волкодав поднял голову. Опасности для хозяина он не видел никакой, а потому остался лежать, просто присоединил к голосу Валме свое артиллерийское «гав!». Мол, шел бы ты отсюда, приятель, и желательно побыстрее.

— Сударь! — Рука Дарзье легла на эфес. — Вы забываетесь!

— Это Готти-то? Упаси Великий Бакра!.. Но давайте по существу. Как вы оказались в тылу, если Южная армия, к которой вы приписаны, выступила на помощь сражающейся Западной? Откуда у вас капитанская перевязь, ведь вы ходили в теньентах? Кто дал вам право безобразничать за спиной действующего Проэмперадора Юга и портить людям завтрак?

— Граф Дорак… Граф Дорак…

— Оставьте. Ваш отец не регент и не Проэмперадор, хоть у него и проклюнулось воображение. «Командующий Кольцом Эрнани…» Чувствуется, что Дидерих был еще и Сэц-Дораком.

Марсель был беспощаден и великолепен; пожалуй, он снискал бы одобрение самого мэтра Инголса. «Вначале, — пытался наставлять Эпинэ старый законник, — вопросы, которые сбивают с настроя, потом насмешка и как завершение — козырь из рукава, пусть и небольшой. Все вместе ломает самую крепкую линию…» Линия Дарзье крепкой не была. Капитан явно пытался придумать достойный ответ и не мог, однако жаль его Роберу не было. За спиной начальства прятали усмешки солдаты, предсказанная Валме байка вызревала на глазах. Скрипнули половицы — хозяин бочком подобрался к окну и отодвинул занавеску: двор был полон адуанов. Козырь Валме был не из мелких, и повернувший голову на скрип Дарзье это понял.