— Может быть, — буркнул Эмиль, — хватит о нечисти? Светает уже… Кто заменит Вейзеля? Об этом вы подумали? Я-то свои пушки отослал Дьегаррону вместе с артиллерийским генералом.

— Вейзеля не заменишь. — Ариго тоже не горел желанием рассуждать о всяческих странностях. — Но Рёдер на Печальном показал себя очень толковым артиллеристом, а пушек у нас не так чтобы очень много. Справится.

— Хорошо, — решил Эмиль. — Пусть будет Рёдер…

В прихожей завозились, и сидевший к выходу ближе других Ариго распахнул дверь. Упоительно запахло.

— Шадди, господа! — Братец Селины тащил поднос с четырьмя дымящимися чашками, сахарницей и масленкой, следом хозяйка Эмиля волокла булочки.

— Отлично. — Эмиль слишком быстро для жениха далекой Франчески подхватил заваленное сдобой блюдо. — Спасибо, сударыня.

— В Гёрле пекут очень хорошие булочки со сливками и корицей, — удостоверил Райнштайнер, протягивая руку. — Итак, мы должны исходить из того, что «китовники» представляют угрозу не только…

Шадди и сдоба требовали немедленного внимания, но Ли поднялся и выглянул в прихожую, чтобы отдать приказ своим «фульгатам». Сидящая за столом компания кратковременного отсутствия Проэмперадора не заметила. Райнштайнер, поедая булочку за булочкой, рассуждал о том, что он должен был сделать, но не сделал, Эмиль перечитывал рапорт Придда, Ариго просто завтракал. Лионель, взяв с подноса сиротливую чашку, уселся рядом с братом и шепотом поздравил командующего Западной армией с блистательным стратегическим решением, а именно с отправкой «грозы Виндблуме» в Марагону.

— Да уж, — кивнул Эмиль. — Осенило. С одной стороны, старик спас город, с другой — он же нас теперь заживо жевать станет… Леворукий, это еще что за…

Первым за дверью оказался успевший выхватить шпагу Ариго, остальные отстали ненамного. В уютной, пахнущей сдобой и шадди прихожей рвался из рук «фульгатов» капитан Оксхолл. Освободиться ему не грозило, но отсутствие кляпа во рту бывший адъютант Рудольфа использовал в полной мере. Изрыгаемой брани и угроз «Двору висельников» с лихвой хватило бы на неделю, но поносил капитан не державших его солдат, а рэя Кальперадо. Загородивший хозяйку порученец походил на сестру и на ощерившегося волчонка, шагнувший к «бесноватому» Ариго — на матерого волка.

— Вам хочется этого господина немедленно убить? — Лионель сжал плечо генерала. — Представьте, мне тоже. Господа, кто-нибудь ещё разделяет чувства полковника Придда?

Ариго скрипнул зубами, Эмиль ругнулся, Райнштайнер подошел поближе.

— Очень хорошо, что мы уже позавтракали, — заметил он, — это зрелище отбивает аппетит. Правильно ли я понимаю, что перед нами собрат дриксенских «китовников»? Если это так, действия полковника Придда и генерала Рейфера становятся объяснимыми и предельно разумными, но возникает целый ряд новых вопросов.

— На некоторые я готов ответить уже сейчас, — заверил барона Савиньяк и велел солдатам вывести бесноватого.

Последнее, долетевшее уже с крыльца, проклятье предназначалось «леворукой белобрысой гадине». Проэмперадор Севера и Северо-Запада Лионель Савиньяк счел это добрым предзнаменованием и улыбнулся.