— Ну? — спросил Роман.

— Джи сбежал, — Элли прерывисто вздохнула. — Он и его друзья перестали меня слушаться, и теперь обыскивают город в поисках тебя.

— Ничего, зато я готов тебя слушать. Продолжай рассказ о будущем. Как вы тут очутились? Сколько вас. Где взрослые? Как прибыли? Почему аномалия забросила вас так далеко. И почему вы не погибли в червоточине. И зачем…

— Ну, Рома, я же и половины не смогу рассказать. Откуда я знаю, про аномалии какие-то? Даже взрослые этого не предвидели.

— На Земле не знали про временной разрыв при переброске через червоточины?

Девушка сложила руки на груди:

— Откуда я знаю, знали они или не знали?

Элли напряглась — в зал влетел её блестящий ИТАК и завис возле плеча хозяйки.

— Чёрт, они рядом.

— И хорошо, — сказал Роман. — Надо поговорить с Джи. Объясню, что я не враг. Решим, как одолеть Рамиреса.

— С ним не надо говорить, — отрезала Элли. — Он дурак.

— Какой у тебя план тогда?

— Надо говорить с… — запнулась, будто решила что-то не упоминать. — Поговорить с остальными, которые живут на станции. Если убедим всех, то и Джи некуда будет деваться. Тогда и начнём решать, как встретить Рамиреса.

— А сколько вас там, на станции?

— Сто восемь.

— Ваша станция на космодроме? — спросил Роман. — Телепортнёмся? Хотя на таком расстоянии мне понадобится немало прыжков.

— Только не телепорт. Нас вычислят по всплеску радиации. Я тебя так и засекла. И они так засекли.

— Нет слов, коллега, если мы пойдём до космодрома пешком, нас поймают ещё быстрее.

Вместо ответа Элли запустила обе руки в ИТАК и с силой потянула на себя:

— Помоги.

Роман неловко пристроился сзади девушки и тоже погрузил руки в белый шар. Но ничего особого не ощутил, будто просто проник в голограмму.

Нащупал холодные пальцы Элли, вцепившиеся в какую-то большую конструкцию со знакомыми формами. Ещё ощутил, как затрепетало живое и внезапно горячее тело под ним. Элли явно его боялась, хотя и храбрилась.

— Дай, я сам.

Элли быстро отошла, а Роман потянул на себя предмет внутри шара. Чем сильнее тянул, тем сильнее раздувался шар, пока из него с грохотом не вывалился на пол ранец с двумя трубами, заканчивающимися соплами ионных джамперов. Белый шар сдулся до прежних размеров.

— Взяла эту штуку специально для тебя, — сказала девушка. — Умеешь пользоваться?

— Эх, знала бы ты, — голос Романа дрогнул, при чтении статов устройства:

— Джингпак鸾鸟, Луань-няо.

Производитель: альянс Семья Джинг.

Знаешь ли ты, что Луань-няо — это птица из древнекитайской мифологии, которая появляется только в мирные времена? Да будет же мир и покой на Локусе.

Семья Джинг желает всем процветания и предлагает использовать их индивидуальные реактивные ранцы 鸾鸟.

Только 鸾鸟 используют двойные ионные джамперы для быстрого старта. Забудь о токсичном топливе на взлёте! Не трать время на разогрев! Используй 鸾鸟 и береги планету. Она пригодится нашим потомкам.

По вопросам покупки обращайтесь к @Пандора Джинг.

Индивидуальные заказы на изготовление 鸾鸟 принимает @Юнь Джинг.

В этой наивной рекламе слышался голос старика Си Джинга, которого Роман никогда не видел, но столько слышал от сестёр.

Прикрепляя джингпак к УниКому, Роман спросил:

— Слушай, а что вообще этому парню от тебя надо? Чего он быкует и не слушается?

— Да дурак он, — отвернулась Элли.

— Он совсем тебе не нравится?

— Причём тут это! — вспыхнула Элли. — Ему пятнадцать!

— А тебе?

— Девятьнадцать. Было. Или будет. Я не могу разобраться с местным календарём.

— Смотри, всё просто. В локусянском году одиннадцать тысяч двести часов. А земной год — это восемь тысяч семьсот шестьдесят… — Поймав недоумённый взгляд Элли, Роман торопливо завершил: — После простых расчётов, мы выясним, что три с половиной локусянских года, это пять с половиной земных лет.

— Ужас, как много! То-то мы уже с ума сходим под этим куполом.

— Почему вы вообще сидите тут? — спросил Роман. — Почему не ушли из города?

— Есть причины, — отрезала Элли, намекая, что не намерена говорить на эту тему.

Роман проверил подключение джингпака, всё работало.

— Я понимаю твоего Джи. Я в школе так к одной девочке приставал. Влюбился, но, не зная, что делать дальше, доводил до слёз тупыми поступками. Она мне за это минусы в рейтинг кидала.

— Да кого волнуют твои древние воспоминания.

— Эй, вообще-то мы почти ровесники.

Ловкости как раз хватало для использования основных функций старого джингпака: летать вверх или вбок. Фигуры высшего пилотажа недоступны, придётся обойтись без них.

Подхватив Элли и прижав её к своей груди, Роман вылетел через стеклянную крышу музейного зала, пробив её головой.

Он думал, что ИТАК полетит за ними, но он сжался в маленький шарик и прыгнул в руку Элли. Она прикрепила его на шею, как брошку.

— Нет слов, я точно хочу себе такую штуку.

Элли что-то ответила, но Роман не расслышал за грохотом двигателя джингпака. Атрибут слуха, не тот, что прежде…

Они взлетели над крышей музея, когда вослед им донеслись выстрелы и винтовок и дробовиков, сопровождаемые широкими энергетическими всплесками. Когда один мерцающий зелёным всплеск прогудел мимо Романа, его интерфейс покрылся рябью, а в теле наступила необъяснимая слабость.

Элли предупредила, что так работает дисконнектор — оружие, разрушающее связи оргмата.

— Попадёшь в волну дискона — превратишься в пыль.

К счастью, подростки-бунтари не умели с ним обращаться. У них попросту не было практики. Ведь теми демонами, которые устроили Геноцид Последнего Сезона были не они, а «взрослые».

— Надеюсь, летать фазовый УниКом не умеет?

— Умеет, — вздохнула Элли. — Через короткие телепортации. Но это работает только на моём костюме. У Джи недавно стало работать, но на очень короткие расстояния.

— Значит, он может погнаться за нами?

— Нет, — уверенно ответила Элли. — Он боится соваться ко мне, потому что снова получит в нос.

— Не понимаю, коллега, зачем тебе моя помощь?

— Я хочу, чтобы ты навалял Джи. Показал ему, что даже один синтезан с ЕСВ может быть опасен.