— Я всё сделаю, — сказал Роман.

— Хорошо. Я подожду.

Отцепив с шеи белый шарик, бросила его на землю. Он моментально вырос до стандартного размера. Сунув руку в ИТАК, она вытащила из него фляжку с водой и небольшой серый пакет с эмблемой в виде цветка и подписью на двух языках:

UES Corby Station

12-Type Food Ration

Корабль Обьединённой Земли «Станция им. Д. Корби»

Питательный рацион, тип 12.

— Всё-таки земляне объединились? — осведомился Роман.

Разрывая пакет, Элли покосилась на него:

— Обьединённая Земля — это название всех станций и людских поселений в Солнечной Системе. Кстати, планеты проекта «Эксплора» тоже входят в ОЗ. Но не синтезаны.

— Почему?

Достав из пакета плитку чего-то серого, Элли откусила её:

— У вас своё правительство.

Роману хотелось расспрашивать о стране ОЗ дальше. Ведь если отношения людей и синтезанов восстановились, то почему Элли и целый корабль детей вынуждены были бежать? И не на одну из космостанций и не в подземный город, а через систему «Бросок» в неизвестность? Куда делись взрослые? Что стало с проектом «Эксплора»? И что именно произошло с Землёй?

Но вместо этого надо отыскать какого-то оборзевшего подростка и показать ему, что в городе новый шериф.

Развернувшись, Роман спрыгнул с крыши и полетел в сторону музея. На этот раз, вместо забытого стихотворения, в памяти всплыли слова Панды: «Ты слишком много думаешь о других».

* * *

Отбросив джингпак, Роман встал у входа в музей.

Ожидая Джи, разглядывал заросший тонкими ветками фасад. Умелый строитель украсил его статуями стройботов и синтезанов, возводящих Вектор-Сити.

Странно, по идее всё это — город, музей, космодром, и даже планета — предназначалось для людей, которые должны прибыть в будущем, при условии, что найдут способ перемещаться через червоточины.

Они нашли. Прибыли. Но не вовремя. Люди — нежданные гости на Локусе.

Зато Джи уже тут как тут.

Роман был готов: адаптация «Локатор» засекла его приближение. Ещё раз убедился, что в ноль-пространстве и сознание человека и бинарный массив синтезана выглядели одинаково.

Роман шагнул в сторону — из воздуха вылетело чёрное тело и, промахнувшись, покатилось по каменному полу. Вскочив на ноги, Джи снова бросился на Романа.

Доступно ЕСВ: 63 491 / 77 600.

Ни одно из ноль-взаимодействий не пробивало через костюм Джи. Но Роман и без этого не решился бы воздействовать на сознание человека: слишком опасно.

Без особых трудностей он разобрал фасад музея, превратив его в многочисленные блоки НК. Всё-таки легальный интерфейс значительно облегчал работу с ЕСВ.

Не прибегая к помощи инструкции, Роман создал небольшой — три на три метра — куб, накрыв им чёрный силуэт человека.

— Вонючий голем, думаешь, меня это остановит? — прокричал Джи, телепортируясь через тонкие стены куба.

Не отвечая, Роман создал куб шесть на шесть метров, со стенками толщиной в метр. И накрыл им первый куб. А сам переместился подальше.

Теперь перед музеем, у которого словно отрезали фасад, возвышался кубический монолит.

— Ха! — Джи телепортировался ещё раз.

Роман повторил процедуру, накрыв кубы ещё одним кубом — двенадцать на двенадцать метров. Толщина стен — более трёх метров.

— Тебе это не поможет, вонючий голем!

Как и предсказывала Элли, Джи начал выдыхаться. Чтобы не потерять защиту фазового УниКома, он остановился, собирая силы для следующей телепортации.

Сняв с груди шарик, Джи бросил его перед собой, активируя белую сферу ИТАКа. Извлёк из него длинную трубу, с массивной панелью на одном конце и раструбом на другом.

Роман не знал, что это, но предположил, что так выглядит дискон, оружие которое развеивало в пыль любого синтезана.

Зелёный шар энергии вырвался из раструба и, расширяясь ещё больше, понёсся на Романа. Теперь ему пришлось телепортироваться, ускользая от смертельной опасности.

Но скорострельность у дискона высокая. Зелёные волны смерти окружили Джи, не давая Роману подойти на нужное расстояние. Укрыться за стеной тоже нельзя — волны проникали сквозь преграды, незначительно ослабляясь.

Роман, делая короткие телепортации и длинные пробежки в реальности, кружил возле Джи, пытаясь вразумить:

— Чувак, я не враг тебе.

— Все големы — враги мне.

Прицелившись, Джи дождался очередного выхода Романа из телепортации и выстрелил.

Край зелёной волны задел Романа. Резко потеряв способность ходить, он мешком свалился на бетон. Странно, что не превратился в пыль, как обещала Элли. Неужто Джи уменьшил убойную силу оружия?

— Все големы рано или поздно станут Рамиресом, — пафосно сказал Джи, приблизившись к поверженному противнику. — А те, кто не станут, будут подчинены ему. Мы это всё проходили на Земле. Теперь мы видим, как это зарождалось.

С трудом шевеля губами, Роман пробормотал:

— Чу… вак… Ты крут, но Элли нужно… вовсе не это. Она и сама крутая.

Джи отвёл дискон от лица Романа:

— При чём тут она?

Эффект поражения дисконом уже прошёл, но Джи не знал этого, ему казалось, что вонючий голем в его власти. Поддерживая его заблуждение, Роман не двигался.

— Дружище, я тебя полностью понимаю. Элли хорошая девушка. Бороться за неё — это правильно, а вот бороться против неё — ошибка. Это не делает тебя лучше в её глазах.

— Вонючий голем, давай, расскажи мне, как должны любить друг друга настоящие люди.

— Не важно, настоящие люди или нет, важно, чтобы любовь была настоящей.

— Вонючий голем-философ.

— Элли нужна поддержка и помощь. Вместо помощи, ты создаёшь для неё проблемы. Так ты её в постель не затащишь. Или, не знаю, в чём там спят люди будущего. В ИТАКах через твины?

— Мы хотя бы спим, в отличие от големов, — огрызнулся Джи и выстрелил в Романа.

Но тот неожиданно для Джи телепортировался максимально далеко, одновременно создав вокруг него четвёртый куб. Двадцать на двадцать метров.

Тут же, не давая парню опомниться, Роман разобрал на НК остатки музея, вместе с экспонатами, и воздвиг пятый куб. Пятьдесят на пятьдесят метров, толщина стен — двадцать. И за ним сразу же последний — сто на сто. И последний — как могильная плита — двести на двести.

Этот многослойный саркофаг не только занял всю площадь музея, но и разрушил своими стенами соседние дома.