учредительный комитет покупал предприятие у прежнего владельца по вздутым ценам, дополнительно предоставлял солидную сумму комиссионных и наличные деньги на различные издержки. Затем комитет выпускал такое количество акций, при котором акционерный капитал в два или три раза превышал реальную стоимость предприятия.

Интерес публики к таким липовым ценным бумагам подогревался выпуском проспектов, отпечатанных на роскошной бумаге, и сенсационными газетными сообщениями (продажные издатели и журналисты появились задолго до изобретения системы спекуляций). Широкая публика нарасхват раскупала акции «вновь основанного» — в действительности же только изменившего свою правовую форму — предприятия. Слухи о будущих сказочных прибылях облетали Германию, и все новые и новые акционеры спешили отрезать как можно больший кусок от золотого тельца. Приток новых акций был необъятен и бесконечен. Если в 1790–1870 гг. к биржевым сделкам в королевстве Пруссия было допущено всего около 300 акционерных обществ, то только в 1871–1872 гг. их возникло там уже более 780. В течение этих двух лет в берлинском биржевом бюллетене каждый день появлялась новая акция.

Берлин был центром грюндерского бума, хотя его биржа уступала своим венским конкурентам. В столице Австрии в 1870 г. уже насчитывалось 20 частных акционерных банков. В Берлине же существовал единственный банк, Кассенферайн, акционерный капитал которого составлял 1 млн. талеров. В сравнении с Венским кредитным банком, капитал которого превышал 40 млн. талеров, он выглядел довольно жалко. Но Берлин быстро наверстывал упущенное. Наиболее известным частным банком того времени становится «Дойче банк». Он получил концессию 10 марта 1870 г., за несколько недель до того, как вступил в силу новый закон об акционерных компаниях. Вначале предполагалось, что «Дойче банк» будет финансировать только экспортные операции. Тем, что этот банк стал чем-то большим, он обязан своему первому генеральному директору Георгу Сименсу,

К значительным явлениям того же рода следует отнести создание химико-фармацевтической фирмы «Шеринг АГ», пивоваренного завода «Шультхайсбрауэрай АГ» и машиностроительных предприятий Франца Эгелльса и Фридриха Вёлерта в Берлине. Крупнейший предприниматель столицы, «паровозный король» Альберт Борзиг никак не желал бросать созданную отцом фирму на съедение финансовым и биржевым акулам, хотя ему давали за нее более 12 млн. талеров.

Крах грюндерства

Грюндерская горячка в конце концов стала совершенно неуправляемой и вышла из-под контроля властей. Она не могла не окончиться крахом, который не замедлил разразиться в 1873 г. Германская экономика, образно говоря, захлебнулась в водопаде французских миллиардов. Безумный биржевой бум, закончившийся банкротством крупнейшего австрийского Венского кредитного банка в мае 1873 г. и положивший начало самому продолжительному и тяжелому экономическому кризису XIX в., привел к тяжелейшим последствиям. Началось резкое падение биржевых курсов, сотни тысяч немцев потеряли свои сбережения, многие спекулянты, мечтавшие о богатстве, остались без крыши над головой и без гроша в кармане; по Берлину прокатилась волна самоубийств.

Осенью 1873 г. еще ряд банков объявил о прекращении платежей и о своем банкротстве. Вслед за этим стал стремительно падать курс ценных бумаг на всех немецких биржах. Начавшись в форме биржевого краха, процесс перешел в сильнейший кризис перепроизводства, проявившийся не столько в свертывании производства, сколько в резком падении цен. Если объем промышленного производства в Германии в 1873–1874 гг. снизился на 5%, то совокупная стоимость его продукции упала на 15%. Промышленный кризис дополнился в 1875 г. кризисом аграрным, который был вызван притоком в Европу более дешевого, чем прусское, американского и канадского зерна, а также хлеба из России и Австралии.

Вслед за кризисом наступила длительная депрессия. В поисках выхода из создавшейся ситуации крупные промышленники и финансисты развернули яростную критику экономической политики государства. По их убеждению, кризисное состояние немецкой экономики усугублялось свободным ввозом товаров из-за рубежа. Так, в 1873 г. в Германии пошлины на изделия из железа были едва ли не самыми низкими в мире, а ввозные пошлины на чугун были отменены полностью. До краха 1873 г. политика свободной торговли, на которой настаивал экономический либерализм, приносила, как казалось, блестящие результаты. Теперь доверие к фритредерским идеям не только резко снизилось, но они даже стали представляться первопричиной всех бед. В немецкое общество все настойчивее внедрялась мысль о том, что именно либералы несут главную вину за возникновение экономического кризиса и что они не в состоянии найти способ оздоровления хозяйственной ситуации.

Летом 1875 г. один из ведущих силезских промышленников и лидер свободных консерваторов Вильгельм Кардорф опубликовал брошюру «Против течения», где подверг жесткой критике идеи либерализма и потребовал введения покровительственных пошлин. В 1876 г. он создал наиболее мощную организацию представителей тяжелой промышленности — Центральный союз немецких промышленников, к которому присоединились и хлопчатобумажные фабриканты. Союз требовал отказа от политики свободной торговли и перехода к протекционизму как к главному средству спасения национальной экономики. Он развернул широкую агитацию по всей стране и организовал в рейхстаге специальную фракцию — Свободное народнохозяйственное объединение — для давления на канцлера под лозунгом «защиты национального труда».

К сер. 70-х годов изменились и экономические воззрения прусских аграриев. С 1865 г. ввоз зерновых в Германию был беспошлинным, в соответствии с чем и сбыт немецкого хлеба на английском рынке происходил на льготных условиях. Но с наступлением аграрного кризиса 1875 г. британский рынок оказался для прусских аграриев практически недоступным, а на внутреннем рынке резко возросла конкуренция более дешевого американского хлеба. Сторонники протекционистских пошлин среди прусского юнкерства в 1876 г. создали свою организацию, которая выступила единым фронтом с Союзом промышленников. Однако пока большинство мест в рейхстаге принадлежало национал-либералам и прогрессистам, провести через него протекционистские законы было невозможно.

Кризис 1873 г. стал столь важной вехой в истории Германии потому, что послужил толчком к принципиальной переориентации всего экономического и политического курса империи.

«Евреи — наше несчастье»

Впервые понятие «антисемитизм» стало достоянием публики в Германии в 1879 г. Считается, что его изобрел журналист и фанатик расовой теории Вильгельм Марр. Это понятие имеет в виду только евреев, хотя они являются самым малочисленным семитским народом. В рассматриваемый период антисемитизм в Германии превратился в мощное движение, сторонниками которого были представители самых различных слоев населения. «Пролетариев в белых воротничках», мелких служащих и чиновников деловитость евреев пугала не меньше, чем многочисленных ремесленников и лавочников. И у этого страха были веские причины. В 1885 г. евреи составляли 10% прусского студенчества, что в семь раз превышало пропорции между численностью граждан данной национальности и общей численностью населения страны. В Берлине евреи составляли всего 3% населения, но каждый второй предприниматель столицы был иудейского вероисповедания.

Разжиганию антиеврейских настроений во многом способствовали крупные аграрии, число которых не превышало 25 тыс. человек, но которые представляли в политическом отношении чрезвычайно мощную группу. Их консервативный Союз сельских хозяев