– Чего такого великого Лу Гериг совершил? Сколько раз ни обежишь все базы, кончаешь там, откуда начал, – в грязи. Это не достижение.

Он скинул с колен спортивные страницы газеты, открыв высохшие остатки ног. Это было на заднем дворе; когда я подошел к нему, он сидел в шортах и читал газеты.

– Мне осточертело торчать дома! Я чувствую себя комнатным растением.

– Да ты уже не перекати-поле, – сказала мать. Она принесла нам еще один кофейник. – Настропалился купить по соседству подержанный жилой автобус – вот к чему он клонит. Чтобы я отвезла его на родео в Пендлтон.

– А может, он еще раз хочет в Мексику, – сказал я.

Несколько лет назад мы с Бадди взяли напрокат «виннибаго» и лихорадочно свозили отца за границу. Мне хотелось устроить ему как раз такое не спланированное путешествие, от которых он меня всегда предостерегал. Вернувшись, он заявил, что не вынес из поездки никаких впечатлений, кроме прыгающих бобов и жидкого стула.

Я подмигнул матери.

– Может быть, он хочет отправиться в джунгли, искать бриллианты, как Вилли Ломен[247].

– Угу, – буркнул папа. Когда он смахнул газету, голова у него наклонилась; он поправил ее рукой. – А может, и не хочет.

– Еще чашку кофе? – спросила мать, чтобы переменить тему.

Я помотал головой.

– Одной чашки хватит. Мне вечером еще работать.

– Как оно идет? – поинтересовался папа.

– Медленно, – сказал я. – Трудно разогнать машину.

– Особенно если десять с лишним лет стояла без движения. – Голову он достаточно выпрямил, чтобы угостить меня знакомым взглядом, похожим на тычок в ребра. – Если хочешь выпустить фильм вовремя, чтобы успеть услышать мое мнение, давай-ка прибавь газу!

То, что мелькнуло в его глазах секундой позже, когда пропала твердость, огорчило меня. Я допил кофе и встал.

– За этим я сейчас и отправляюсь. Прибавить газу.

– Только не слишком далеко отправляйся, – проворчал он, протянув руку к оставшейся части газеты. – А то, чего доброго, не дождусь твоего возвращения.

Мама подошла ко мне у автомобиля.

– В субботу у него опять спинномозговая пункция. От терпеть их не может, а я боюсь до смерти.

– Мам, пункции не опасны, я видел десятки их.

– Ты не подумал, что поэтому он и хочет, чтоб ты был рядом, глупая голова?

– Не волнуйся, мама. Появлюсь, – пообещал я. – Спасибо за кофе.

Поэтому, когда доктор Мортимер позвонил мне в четверг и пригласил на ежегодный съезд главных психиатров, я сказал, что останусь дома, посижу над сценарием.

– Но в этом году – во Флориде! – объяснил он. – В отеле «Дисней-уорлд». Киношники оплатят вам поездку.

Я опять отказался. Об отце не сказал.

– Что-то застрял со сценарием.

– Они считают, что такая поездка поможет вам сдвинуться с места. Развлекает в этом году «Беллвью ревю». Я их видел два года назад в Атлантик-Сити. Безумно смешные. Мне кажется, у этих безумцев вы можете почерпнуть кое-что новое. А кроме того, главный докладчик? Они откопали автора этой библии битников «Теперь будь Ты». Может быть, вы слышали о нем? Доктор Клаус Вуфнер.

Я сказал: да, слышал, и было бы интересно послушать, о чем он говорит нынче… Но не в этот раз.

– Вам забронировали билет в портлендском аэропорту. «Юнайтед эрлайнс» в Орландо, в три тридцать. – Мортимер радовался как ребенок. – Бесплатная дорога до «Дисней-уорлда», счастливчик. Подумайте!

Я обещал подумать. У меня были сутки на размышление.

– Завтра утром позвоню вам и скажу, что я решил.

– Уверен, смеху будет масса, – уговаривал он. – Правда, постарайтесь все-таки.

Я сказал, что тоже не сомневаюсь и правда постараюсь, хотя не имел ни малейшего намерения ехать за двести пятьдесят километров в Портленд и оттуда лететь через всю страну во Флориду. Даже ради того, чтобы послушать, как пыхтит и бухтит старый Вуфнер.

Утром я был настроен уже не так решительно. Ночь отбросила меня назад и вселила чувство неуверенности. Бо́льшую часть старого черновика я отправил в мусор и начал заново, и новый уже выглядел старым. Небольшая передышка представлялась все более заманчивой. С другой стороны, поездка в Портленд в моем жидком состоянии – удовольствие маленькое. Пора уже было что-то решать и звонить Мортимеру, а я был на распутье. Я решил посоветоваться с «И-Цзин» – книга не раз выручала меня на распутьях. Но едва перенес я ее на стол с завтраком, как собаки объявили о приезде автомобиля. Бетси открыла дверь хорошо одетому молодому человеку с монотонным голосом.

– Доброе утро, миссис Дебори. Я доктор Джозеф Гола. Доктор Мортимер прислал меня из больницы за вашим мужем.

– За моим мужем?

– Чтобы отвезти его в Портленд. Доктор Мортимер опасался, что будут трудности с заправкой.

Это было в разгар арабского нефтяного эмбарго. Губернатор Маккол распорядился, чтобы автомобилистам продавали бензин по четным или нечетным дням соответственно последней цифре номера машины, и все равно доходили слухи о безумствах на заправках.

– Пациенты зовут меня Джо. Джо Гол.

Джо Гол был итало-ирландец с постоянным выражением надежды на лице и святым Иудой Незаметным[248]на галстучной булавке. Говорил он очень мягко. После того как ему был предложен стул и чашка кофе, он робко осведомился о моей книжке, обклеенной картинками.

– Это «И-Цзин», – объяснил я, – обклеена фотографиями. Я как раз собирался спросить ее, лететь мне или не лететь. И тут вы приехали. Пойду укладывать костюм.

– Уложите заодно и книгу, – с улыбкой сказал он. – Вдруг нам понадобится спросить, стоит ли возвращаться.

Бетси была совершенно очарована его чистотой и открытостью. Пока я собирался, она подносила ему кофе с черничными булочками и широкими улыбками. Ребята же, наоборот, только хмурились, глядя на доктора Джо. Они-то никогда не были в «Дисней-уорлде», и даже в анахаймском Диснейленде. Если во Флориде нужен такой простодушный молодой спутник, почему мне не взять одного из них? Это предложение они сделали несколько раз, потом надулись, все кроме Калеба. Десятилетний Калеб остался за столом в своей длинной ночной рубашке с портретами «Грейтфул дэд» и молящим выражением в глазах. Ему хотелось туда не меньше, чем брату и сестрам, но не в его обычае было дуться, рискуя упустить что-то другое. Он один и вышел провожать нас.

– Пап, не забудь привезти нам что-нибудь из «Дисней-уорлда»! – мужественно крикнул он с веранды. – Что-нибудь классное, ладно?