Из особняка донеслась новая череда выстрелов, и Коростель решил, что пора. Ближайшему противнику он попал точно в основание черепа. Следующий начал оборачиваться. Убойная девятимиллиметровая пуля превратила его нижнюю челюсть в кровавое месиво из костей, плоти и осколков зубов. Последний успел поднять автомат, но это ему не помогло — выпущенные друг за другом оставшиеся пять пуль сразили его наповал.

Коростель повел стволом из стороны в сторону, но других угроз не было.

Арчибальд, кажется, не понял, что произошло. Коростель приветливо улыбнулся ему, а парень тряхнул головой, словно прогонял видение. Леонид Семенович тоже верил своим глазам.

— Не спешите меня благодарить. Сделаете это, когда мы уберемся отсюда, — предупредил их Коростель.

Молодой человек поднялся, сделал несколько шагов и посмотрел на особняк. Выстрелы не прекращались. Вдруг грохнул взрыв, и землю под ногами немного тряхнуло. В окнах второго этажа заплясали всполохи пожара.

— Мы должны помочь отцу, — сказал Арчи.

— Ему уже не помочь, — покачал головой Коростель. — Только сами погибнем. Лучше поторопиться, если не хотите разделить его участь.

Сын Харпера Джонстона колебался. Дядя попросил, чтобы ему помогли встать. Арчи не оставалось ничего другого, как предложить свою руку. Он оглянулся еще раз, и глаза его блеснули, а потом согласился:

— Уходим.

Леониду Семеновичу досталось изрядно. Он еле переставлял ноги и, если бы не поддержка племянника, вряд ли прошел больше сотни метров. Коростель прикрывал отступление, опасаясь, что вот-вот из стелющегося дыма от пожарища выскочат пикапы с арабскими боевиками во главе с Кастером. С грехом пополам троица добралась до «релианта».

— Он остался бы в живых, не появись я, — сказал Арчи, когда они выехали на дорогу.

Коростель пожал плечами.

— Не вини себя. Рано или поздно это все равно случилось бы, — заметил он философски.

— Похоже, она ждала подходящий момент. А тут так удачно подвернулся я. Просто лучше не придумаешь. Она все предусмотрела.

— Она предусмотрела далеко не все, — заметил Коростель и взялся за браслет на руке Арчи. — Эта штука не только датчик местоположения, но и подслушивающий «жучок». Так что у меня есть неопровержимые доказательства того, что Пенелопа Джонстон обманом использовала брата, чтобы расправиться с собственным отцом.

— Нам есть, о чем торговаться с этой стервой, — оживился Леонид Семенович.

— Стоп, подождите! — Арчи потер лоб. — Вы о чем вообще?

— Сынок, ты же теперь один из двух наследников Харпера Джонстона и можешь претендовать на половину его состояния.

— Опять вы о деньгах…

— Без них нам в любом случае не обойтись. Для тебя это личное дело, я понимаю. С этой записью ты можешь придумать любой способ поквитаться с сестрой, — сказал дядя.

— Я не хочу, чтобы ты ее так называл.

— Ты, главное, не торопись. Месть — это блюдо, которое подают холодным.

— Я знаю, куда заводит месть, — задумчиво проговорил Арчи. — Нет, я не хочу мстить. Я собираюсь исправить ошибки отца.

Лицо премьер-министра Великобритании Оскара Линдли отражало глубокую скорбь, осуждение и гнев. Он почти не подглядывал в бегущие строки телесуфлера, произнося проникновенную речь четко, с чувством. Слушая его, любому становилось ясно: каждое слово окончательно и бесповоротно. Иногда голос премьер-министра дрожал, будто он сдерживал слезы, что только усиливало ощущение искренности Оскара Линдли.

— Я ни минуты не сомневаюсь, что виновные в чудовищной расправе над Харпером Джонстоном будут найдены и сурово наказаны, — говорил господин премьер-министр. — К расследованию подключены лучшие детективы Скотланд-Ярда, а также сотрудники других спецслужб. Полисмены переведены на усиленный режим несения службы, поскольку мы склонны расценивать это убийство как террористическую атаку против нашей страны и, возможно, против всего человечества. Я думаю, со мной согласится большинство из вас. Харпер Джонстон являлся величайшим человеком нашей эпохи, подарившим людям если не бессмертие, то недоступное прежде долголетие! Его трагическая кончина — невосполнимая утрата для всех нас. Уверен, в этот черный день миллионы наших сограждан разделяют скорбь Пенелопы, единственной дочери Харпа, — а я могу себе позволить называть его вот так запросто, ведь мы с ним до последних дней оставались настоящими друзьями. Я присоединяюсь к соболезнованиям, которые уже успели принести лидеры мировых держав, и обещаю, мисс Джонстон, что ни один причастный к убийству вашего отца, не уйдет от справедливого возмездия.

Облаченная во все черное, Пенелопа сдержанно промокнула сухие глаза черным же бархатным платочком и позволила премьер-министру обхватить своими лапищами ее тоненькую ручку. Застрекотали бьющие прямой наводкой вспышки.

Пенелопа выключила ТВ-панель.

— Черный цвет мне определенно идет, — заметила она. — В нем я выгляжу старше. Ты согласен?

Кастер подавленно молчал.

— Надо подобрать новый гардероб. Теперь всегда буду ходить в черном. И пусть меня за глаза называют Черной Вдовой. Черная Вдова Джонстон, — повторила она, пробуя на вкус, как это звучит, и добавила с тоской: — Хотя какая из меня вдова…

Пенелопа тянула время, желая помучить Кастера.

— Рассказывай, чего молчишь.

— Я могу присесть, мисс?

Она немного подумала и разрешила. Он устроился на самом краешке кресла, держа спину прямо.

— Всю ответственность за провал несу я, — сказал он. — Оправдываться не стану. Я недооценил русских. Я был уверен, что они не доставят проблем, и наши люди погибли из-за моего легкомыслия.

— Неважно сколько твоих горилл погибло! — сорвалась Пенелопа. — Мне было нужно, чтобы все трое навсегда исчезли, как будто их никогда не было! А теперь? Ты представляешь, где их искать?

— Мои осведомители из Скотланд-Ярда сообщили, что неподалеку от поместья нашли отпечатки протектора еще одного автомобиля. Его предположительную марку смогли установить только сегодня. Старый «релиант». Мы проверили сводки дорожной полиции. Такую машину заявили в угон в Суиндоне. Это недалеко от места, где мы потеряли лысого ублюдка.

Пенелопа скомкала траурный платок и швырнула на пол.

— Поправь меня, если я ошибаюсь: отправляясь к отцу, ты знал про побег этого гребаного джеймса бонда?

— Да, — признал Кастер. — Не представлял, что он за несколько часов доберется до нас! Раненый, без транспорта, в чужой стране, не зная языка! Я, хоть убей, не представляю, как он нас нашел…

— Нет, ты все-таки оправдываешься! — возмутилась она. — А тебе нужно думать, как разгрести эту кучу дерьма!

— Мы ищем «релиант». Перебраться на материк они не успели: тоннель, паромы и аэропорты под контролем. Деваться им некуда. Рано или поздно мы их найдем.