– Добрый день, Кира. Как у тебя дела?

– Более-менее.

– Как самочувствие?

– Тоже неплохо. Раиса Максимовна, может, давайте о деле? – решилась Кира. Вот не сойти ей с этого места, но завучу было неуютно. Некомфортно ей было…

И все эти танцы – тоже фикция. Она просто не знала, как начать разговор, вот и все…

– Кирочка, я даже не знаю, как начать…

– Я вас внимательно слушаю. – Кира изображала доброжелательность и понимание.

– Сегодня Олеся позволила себе… определенное хамство по отношению к тебе.

– Да. И что?

– Я знаю, что случилось. Витя поступил гадко, а ты молодец и умничка. И я буду всем об этом говорить.

– Но?

– А ты повзрослела, Кира.

– Мне повезло с учительницей. – Девочка улыбнулась. И подумала, что раньше она бы и разговаривать не стала. Или не так восприняла бы. Или…

Вариантов много.

Но Анна смогла как-то научить ее… сдержанности? Или ввести в рамки?

Кира и сама не знала. Но результат неожиданно нравился даже ей самой.

– Я бы хотела тебя предупредить, что возможны и еще подобные инциденты.

– Почему?

– Умничка. Потому что Витя был красивым, ярким, компанейским, потому что он легко заводил приятелей, потому что приятели любили развлекаться за его счет, потому что он предпочел не заявить о своей подлости, а выставить виноватой тебя…

Кира подумала пару минут.

– Вы меня предупреждаете об этом, чтобы я забрала документы? Или поговорила с отцом?

Раиса Максимовна качнула головой:

– Выводы не совсем верны, Кирочка. Я не хочу, чтобы ты забирала документы, ты умненькая и ответственная девочка. А у нас дают хорошее образование. В другом месте тебе будет сложнее… не потому, что ты не справишься. Но ты потратишь кучу времени на ассимиляцию вместо учебы. И успеваемость неизбежно снизится. Кроме того, у нас хорошие преподаватели. А в других местах – не всегда.

– Понятно. А чего вы хотите?

– Чтобы ты была готова к любой ситуации и никому особенно не доверяла. Поговори с отцом, если он решит перевести тебя в другую школу, я пойму. Хотя полагаю, что это ничего не исправит.

– Почему?

– Соцсети и прочая пакость. Раньше информацию было сложнее распространить и в чем-то легче проверить. А сейчас… делается грязный вброс, и потом человеку очень сложно отмыться.

– Согласна, – кивнула Кира.

Она вспомнила интервью с одной из актрис. Ту обвинили в национализме. За что?

За какую-то глупую фразу, на которую сто лет никто бы и внимания не обратил. Но вот поди ж ты! И обвинили, и скандал раскрутили, и едва карьеру бедолаге не поломали…

За что?

Ни за что. Просто так.

– Я на твоей стороне. И весь преподавательский состав – тоже.

– Спасибо.

– Но не забывай, что таких, как Олеся, – много.

Кира кивнула:

– Спасибо. Я и с отцом поговорю, и сама… буду осторожнее.

– Это я и хотела услышать.

– Спасибо, – повторила еще раз Кира. – Можно мне идти?

– Конечно. До свидания.

– До свидания.

Кира вышла из кабинета.

Завуч посмотрела ей вслед и подумала, что все не так уж и плохо в мире. Если есть такое подрастающее поколение.

Определенно, мир будет жить!

Он ведь не на трех китах держится, а вот на таких детях. И плевать на все постулаты философии. Как в свое время писал Светлов:

Кира – не мушкетер?

А это как посмотреть! Свою честь и репутацию приходится отстаивать во все времена. И сейчас даже сложнее, чем при Людовике XIII. Там они могли полагаться на шпагу. А сейчас на что?

Фехтование на мобильниках?

Дуэль на айпадах?

М-да. Что-то у нас всерьез недоработано.

Русина, Звенигород

– Жом Пламенный! Нам надо поговорить! Немедленно!!!

– Я слушаю вас, жом Михаил.

Мишель поморщился.

Простонародное обращение резало ему уши, но на что только не пойдешь, чтобы получить трон! В последнее время он даже одеваться стал, как эти лапотники! В галифе и косоворотку! Даже сапоги почти не чистил… слуга просто рыдал! Элитная вакса, на основе шампанского, оставалась невостребованной!

Русина стоит определенных жертв.

– Это очень важно…

Пламенный лично поднялся, проверил двери кабинета и воззрился на Мишеля:

– Что именно?

– Мне телеграфировал один из моих друзей. Он сейчас находится рядом с Валежным…

– В штабе?

– Штаба, как такового, нет. Решения Валежный принимает практически единолично, и повлиять на них возможным не представляется, – поморщился Мишель.

Его бы устроило, что Валежный идет на Звенигород. И победа его порадует… но надо бы чуть помедленнее! Не то жом Мишель не успеет набрать нужную популярность!

– Тогда?..

Вместо ответа Мишель бросил на стол небольшой бланк.

Пламенный взял его. Прочитал. И…

Разразился таким потоком брани, что даже гусары могли бы у него поучиться. А всего-то и есть пять слов.

Прочти это кто посторонний, может, и не понял бы. Но Мишель и Пламенный не были посторонними.

Анна?

Да, великая княжна Анна Петровна Воронова. Она рядом с Валежным и нашла с ним общий язык. Это очевидно.

– Это точно? – закончил материться Пламенный.

– Грегори… – При именовании Григорий, но это такое простонародное имя, с таким в наше время просто неприлично жить! – Он бывал при дворе. Отлично знает всю семью, ухаживал за Диди…

Других пояснений Пламенному не потребовалось.

– Ошибка исключена?

– Да.

– Что ж… это плохо. Но с другой стороны… наследницу престола нашли. Это хорошо…

Мишель кивнул.

– Напишите другу, жом Мишель. Напишите… надо знать, какие у нее есть… уязвимые места.