Сплошная забота. Производится не продукт, а производство, событие, праксис, модель для практики будущего. Покорение природы тоже может быть тут подвергнуто критике – не в воздержании. Не в алеаторике.

От каждого по

Каждому по

Семантическая оболочка, среда – вместо притяжательного индивидуализма референции.

Индексальность.

Абсолют.

Абсолюция.

У такого творчества – утопическая мощь, только сейчас раскрываемая.

– Язык – Другой, навязавший нам смыслы в попытке, вполне безуспешной, замаскировать их для нас. «Первородная брешь». Жизнь против смерти. Он – не монологическом общении, а в пространственной игре на переднем плане в пределах нашей отзывчивости. Наших даров, его телесной цельности.

Останься внутри. Всё тут. Не-имперское состояние: без нужды к расширению, овнешнению, исходящей от нежелания перераспределять излишки дома. То же верно и в отношении неимперского, лингвоцентричного письма.

Избыток означающего = плавающее означающее. Мана. след.

Засасывание, затопление означающих без заданного значения. Взамен этого – клише экзистенциализма: свобода, излишки означающих, основополагающая роль выбора, мы сами справимся.

Политика больше не скрыта.

Деконтекстуализация.

– Референты опорожняют знак. В свою очередь, интенциональность наполняет его – при содействии и читателя, и писателя. Эта интенция – самосознательна (местами самореферентна), она способна отдать должное Другому, способна на чувство отсутствия. Она обретает исцеление в общественном ансамбле, в концерте, без посредничества власти, без приказаний референции. Конкретным становится то, что поистине отсутствует [единение – мир как целое, снос Вавилонской башни], а не то, что так соблазнительно удерживается, откладывается лишь для того, чтобы назойливо всучить для потребления [референция – мир раздроблен, раскольничество и (или) репрессивность извне навязанного содержимого]. Подавление как отложенное ублажение единства.

Произведение видится воплощением, вотелеснением этой гирлянды, тянущейся от читателя к писателю, от читателя к тексту. Мы говорим о «корпусе чьего-либо творчества», о «теле письма» – и тем самым имеем в виду: тело политическое, тело любви. Воплощение и есть то самое спаривание – совокупление практик. Отныне нет места репрессиям, две сферы сливаются.

– Как будто предлагаемые смыслы можно постичь самим актом их присвоения! Сигнификация – это собственничество. Но ведь подразумеваемое (означающие) полностью опережает постигаемое (означаемые, референты). По традиции мы стремимся, ради всеотрицающего и всеподавляющего порядка, удовлетвориться постигаемым, апрориируемым, сигнифицируемым, с легкостью межсубъектно коммуницируемым, предсказуемым, контролируемым. Но при этом пропадают чисто телесные способы предположения, выражения, означивания, движения, произношения, всхлипывания: все это полное изобилие означающего, все это чрезмерное присутствие, все бессознательное, и вся арбитрарная природа знака. Другость – раскрепощает нас только узнавание, в редких случаях сопряженность чтения и письма, довершающая работу и творчество самого языка. Не двуединство. Читатели переписывают. Порой настолько, что придают социальную силу тому отсутствию, которое изначально им дано.

Значения – не на первом плане. Тело текста не строится вокруг референциальной оси. Значит, не утроено генитально? Если нет особо существенной «разрядки», то остается полиморфная игра языковых единиц. Генитальное устройство – монархично, миметично (семейные сходства). Лингвоцентризм, кажется, улавливает какие-то более исследовательские аспекты собственных эффектов, вне референциального контроля, вне родительского контроля, вне временных форм. Это не компенсация, и не ее первомодель: эго-броня.

Что коллективно в означающем как бессознательном – то не распыляется, не индивидуализируется, как значения в референции. Утрачено – из‐за комплекса кастрации, инцестуального доступа, элиминированного триумфом рыночных условий и системы родства, из‐за предписанного внешнего порядка означивания?

Как пришли мы к этим словам, к себе самим, к нашему уклоняющемуся сообществу – всего живого, во совместной плоти.

Сообществу единообразному, самодовлеющему, меркантилистскому, нежелающему разбиваться на сферы – противящемуся разделению труда (и иерархий), сопутствующему грамотности. Нет ли в этом инцестуальной ностальгии по безграмотности? Нет ли в этом полиморфического леттризма, движения к алфавиту, графеме, слогу, шифру, идеограмме, глоссе, корпусу?

Читатели воплощают тексты.

Телесный язык.

1977 Владимир Фещенко

Из «Квипрокво»

Эта ситуация попала в ситуациюЭлектрошоковые мнения жрут насСкото бойная долларизация, свадьба на деньги глыть глыть (чавк чавк) на деньгиЧистая прибыль американский крем дрёма культура шакаловСоциальные трудности, лузеры самозанятыФБР-медуза – это торговый автомат?Кто борется за свободу? – хоть у эксплуатируемых есть будущееЭтика Дейгло, глобальный корпоративный бифштексБрось флаг, имитация дубинки ценность дразнит меняEstados Unidos[301], сосать заряженный пистолетМасштаб модели блондинка: золофт, паксил, лувокс, целексаНадо деньги? – все легко, все простоТут-коммуняка крайняя плоть arrivederci[302]Горячая наценка пижон на этом спектаклеТы как средство экономии человеческого труда накопитель энергииКультура, пожалуйста – все так не по-миссионерскиБольшие дозы собачьих транквилизаторов – хватит пере учиватьсяХозяйка экосистемыПовестка ракета ой как страшноСамо-катапультирование ПФК тряскаСтилет, заострить – жизнь & смерть что за чертViva las vegans[303]Складка взрывчатка оклад заикатьсяВся ваша ревность от комплексовГадкие симулякры – придурок, где твоя пушкаЗайчики индейчики – Слэм Слэм ЗдесьМегажадный глиссирует вверхТы – ковбой, мы – скотИ Скрудж МакдакНеолигархический остряк раздражительноПослушай, детка, назовем его пассивный регрессивныйГрязь на месте преступления – кинокомплекс лунный свет фокстротБелые воротнички сеточка – У-курки за ХристаКультура мертвый программист вниз, пре-рейв украшающий фитильЗаглазированный кошельМенты деньги сатанаНу контекстуальный струитСпора со стипендией – примирить пре-оперовИгрофонд еще пару местоимений залог вождюКонтра рубит наркобабкиОпекуны в мире складокЭта пунктирная линия лает в ответ перешпионить наши праваПРИШТИНА – мы там сработалиФракция Красной армии – отлично, Члены ОбществаЧем реакционнее & тупее, тем кручеВолонтеры гильотины – в восторгеЕшь на халяву, эфемера на круиз-контролеПогруженцыМы не хотим паритьсяТузы & скупщики, перебор пилюльДеньги на борт, лизун-колун хватит тотализации2001 Ольга Соколова

Ударь в меня, молния!

A. 1.Вибора!Показуха!катехизично [катехизмично]плацебо в золотемолоко звезд и Млечный путьпопробуй скромность глазидолатрия сновОкеан Цветавне времениникто из любящих моихвидазамилованадивертидав плену у проекционного фонаряПрошу стереть это письмоA. 2.Пусть ночь идет как идет с тобойискупительнослепыми кругамимаска белого мятежного поклонениязаворожитьобщий покров ночиследящий по пятам моим как пара ножницсобственность обездоленных дочерей Евыбездушный нелюбимыйзапоминатьтень альбиносасирены воютлуна затмиласьпилюль получшеи снова прям и узокA. 3.судьба в арканечувственный объездкреп-световые меа кульпыХриста невеста собирает стенудалеко липодписывая рукумир запертый для будущегоауто де феэкземпляр плодазабудь мое событиеутробу, раковину, библиотекудом эхомагнит фантомныйевангелизацияты без себяпока чтодальше нетA. 4.Скажу я больше, я не виноватадоведена до этой сладкой смертиподобие ее подобия ееневидимое я, ничножнейшаяженщина на свете, Хуана Инес де ла Круспоклонствоавтоматаминкубамкак идолам –тебя так не хватаетеще одну овцу для стада твоегоа сеть охватывает всехв монастыре кастрированных девбеременное облакомумификацияинкогнитосамопоклонствоаркан розариятермальные панджандрумыB. 1.Божественный глаголкоинциденция оппозиторумжестоко-страстноукусы кожиЯщик Пандорыменя поздравитьзаикаться запинатьсянаделать пеныпопробовать не уклонятьсяморских ракушек в форме сердцаблудный сопричитаетпыл, подстрекательценитель рискаи я, ничтожнейше из всехс ванильным запахомдым проступает сквозь ее перстыB. 2.Меня ты не забудьсладко картиннотравля экстазасердце без приступафруктовое цветеньеехидноукор, ми бьенкукла друггрудь эхочернильницаи андрогинв игрушку превративслоги звездыкомпаньонслоги звездыаккомпанируядиабло-романси скрепы связываютчернила, слезы черныесвобода влажнаяшерсть плотисрезанное сердцеB. 3.Лучшая сталь должнапройти чрез огоньконтраиль амигатрансгрессия –раскаянию нетприкосновенье провоцируйошибкапокофаворОлéлоко локуй себяи пол твой тожесладкий рассказэта податливая кожакрутясь так сильновсегда чужаклюбовь так подстрекательнаэхо = гласпереливается на петляхвзбить шоколад до сильной пеныприступсквернычерными черниламинезримыми черниламиB. 4.Я предпочту не дать мои устаесли все части тела моего были быязыкамивильянсикамивертигамии голос тверд как порошоки формы –смертоубийства твоеговосторг смертоубийствабез греха –греха огрехашелк фантастический из тебя сделатьбесчувственно рискованная жидкостьосмелиться пересечь юморвопроса знаквзлохмаченныйтриумфы прототипаC. 1.поворот временивращающиеся макушкисуаре и камераогненное колесовосторг без обвиненийфьянкетто мипроскопаМария Гваделупскаяклянется крайней плотью Иисусавоскреснут мертвые и женятся на насза-бытьчрез телескоп еедесятой музыдля тебя самоеделая то, что делать нам не должноC. 2.звезды, словечкитепличные акростихиокружное окружениекулдыкающие индюкиГваделупаныдрузья навсегдатвои руки переводят менябамос, мучачано солоскажи не твоё ядве головы на одной шеечто можем мы