將 – Воля

光 – Ясность

誠 – Верность

勇 – Бесстрашие

憤 – Ярость

智 – Мудрость

耐 – Стойкость

– Какой из этих амулетов предназначен каждому из нас? – спросил Яо.

– Пусть каждый выберет сам. Ты возьмёшь последним.

– Благодарю, Учитель.

– Не благодари. И не называй меня учителем, поскольку я тебя ничему не научил.

– Каждая встреча с тем, кто более мудр, есть учение, – процитировал Яо известное изречение великого Мао Дуна.

– Истинный мудрец знает, какими последствие чревато каждое его слово или действие. – Монах ненадолго умолк, вглядываясь в пламя свечи. – Но я даже не знаю, во благо ли то, что мы дали вам приют.

– Мы исполним свой долг.

– Ты даже не знаешь, в чём твоё предназначение.

– Скажите мне, и я буду знать.

– Я тоже не знаю. Но мне известно другое: стоит вам хоть на мгновение сбиться с пути, и новых, ещё более страшных катастроф не избежать.

– Мы служим лишь добру, справедливости, Родине и Солнцу Поднебесной…

– Дракон никогда никому не служит, даже если вы – все семеро – уверены в обратном. Каждый из вас – это одно, а Дракон – совсем другое. В тот миг, когда он расправляет свои крылья, вы перестаёте слышать собственные мысли и следовать велениям своей души. Разве славный дай-ван Чао Ши Субеде не говорил тебе об этом? Наверняка говорил и не раз. Но ты пропустил это мимо ушей, поскольку страдаешь непоколебимой уверенностью в твёрдости собственного духа. Хотя нет… Он мог и не сказать тебе этого. Дай-ван всегда ставил интересы империи выше здравого смысла. Ты не понимаешь, как стремительно меняются люди, оказавшись на вершине могущества. Не успеешь оглянуться, как та же юная и трепетная Цзян Синь, не переносящая чужой боли, превратится в тщеславное отродье, алчущее восхвалений. Пройдут считанные дни, и Чжоу Хун, бывший сотник хунбаторов, вообразит себя генералиссимусом вселенной, и горе тому, кто откажется ему подчиниться. Очень скоро ты вдруг обнаружишь, что Чань Хэ, начав с мести за своих детей, начнёт купаться в океанах крови, будучи не в силах справиться с жаждой убийств. А остальные трое все силы положат на то, чтобы утвердить во всём мире единый порядок, поскольку уверены в том, что он единственно верный. И если им это удастся, то человечество ждёт скорое и неизбежное угасание. А о том, что может случиться с тобой, я даже подумать боюсь. Чем выше помыслы в начале пути, тем стремительней и глубже падение. Чем ближе ты к вершине могущества, тем глубже та пропасть, в которую может низвергнуться твоя душа.

– Я… Я не могу поверить!

– И не надо. Сам всё увидишь.

– Что же нам делать?

– Пусть всё идёт, как есть. Иное невозможно.

– Я запомню ваши слова, Учитель.

– Я тебя ничему не научил.

Свидетельство восемнадцатое

Докладная записка

Ваше Высокопревосходительство!

Возможно, Вы сочтёте, что я начал слишком уж издалека и привожу чрезмерное количество аргументов. Тем не менее я настоятельно прошу Вас прочесть мою записку целиком, поскольку речь идёт о возможных «подводных камнях» перспективного проекта «Седьмица», которые необходимо учесть уже на стадии постановки задач. Я делился своими соображениями с директором сектора ИАЯПФ Исследовательского Центра Спецкорпуса доктором Плавуном, однако, как мне кажется, этот уважаемый руководитель несколько пренебрежительно отнёсся к моим опасениям и рекомендациям.

Очевидно, что риски, связанные с реализацией данного проекта, невозможно переоценить, и, по большому счёту, я бы настоятельно рекомендовал вообще от него отказаться. Но вижу, что воля руководства непреклонна, и я намерен приложить все имеющиеся у меня силы, чтобы свести эти риски к максимально возможному минимуму. Заранее прошу извинить меня за обилие исторических параллелей, но без них мне было бы трудно доступной форме объяснить, что я имею в виду. Собственно, с этих-то параллелей я и начну, с Вашего позволения.

В 1037 году от основания Вечного Города к власти в Ромейской империи пришёл Гай Диоклетиан, которому удалось остановить казавшийся неизбежным упадок государства и его последующий распад. Будущий император родился в 998 году в местечке Диоклетия, что в окрестностях города Скодра, находящегося ныне на территории провинции Илиррия. Примечательно, что его дед был рабом, а отец – вольноотпущенником. Службу он начал простым солдатом, завербовавшись в армию военачальника Галлиена, но уже через несколько лет занимал пост прокуратора провинции Сирия, именно оттуда выступил в свой грандиозный поход на восток император Марк Кар. Известно, что Диоклетиан, тщательно изучивший приграничные территории, отговаривал императора вести армию через пустыню Тадмор, именуемую ныне Аксу-Кум, где расстояния между оазисами порой достигает двух тысяч стадий и редко стихают песчаные бури. Однако император не внял предостережениям. Более того, он оказал прокуратору в чести сопровождать его в походе, тем самым избавив себя от советов человека, поднявшегося из черни. Кару не давала покоя слава Александра Великого, чей путь пятью веками ранее пролегал именно через Тадмор и победоносно закончился на границе далёкого Лагаша.

Именно в этот период империя буквально трещала по швам, раздираемая внутренними конфликтами. Гибель императора могла привести к гражданской войне, серии дворовых переворотов и мятежам в большинстве провинций. Так что Диоклетиан, уверенный в том, что Кар повёл свою армию навстречу гибели, сразу же начал готовить план спасения государства. Впрочем, торопиться он не стал, предусмотрительно дождавшись, когда большинство претендентов на престол перебьют друг друга, а солдаты столичного гарнизона, многие из которых служили под его началом, закуют в кандалы префекта преторианской гвардии Аррия Апра, провозгласившего себя императором и мгновенно отичившегося безрассудностью и неуёмной жесткостью. Они-то и призвали своего бывшего командира на престол.

Удивительно, что казнь Апра стала единственной расправой над политическим противником, которую позволил себе новый император после того, как утвердился на престоле. Диоклетиан не тронул никого из своих врагов – даже тех, кто мог представлять для него серьёзную опасность. Более того, он оставил им должности, богатства и привилегии. Все свои силы он направил на подавление мятежей в провинциях и защиту внешних рубежей государства и расширении подвластных империи территорий. Именно в эти годы был установлен полный контроль над обширными пространствами Северной Ливии, покорены альбийские племена, отражено вторжение антов, которые едва не взяли Византий, перекрыв проливы, ведущие в Понт из Внутреннего моря.