– Я подумаю над твоими словами, хозяин. А теперь можешь идти спать, а то ты, я вижу, едва на ногах держишься. Отправляйся отдыхать.

– Да будет благословен к тебе Аллах, господин! Спасибо.

Поздним вечером, уже в полной темноте Пьер приказал взять паруса на гитовы, и ход судна тут же упал. По правому борту тянулась редкая цепочка огоньков. На нее он и ориентировался, посматривая с опаской по сторонам.

Пьер поспал совсем немного, но это дало результат. Он немного отдохнул, а нервное напряжение придавало сил и бодрости.

Арман распределил всех французов по вахтам, и теперь они безропотно выполняли свои обязанности. Еды было достаточно, и недавние пленники отъедались за несколько недель голодного существования.

Пьер все размышлял над тем, какой путь выбрать. Любой из них мог оказаться неудачным. Вблизи от берегов Испании на шебеку могли напасть испанцы, а от арабов тоже не жди милостей, коли идти арабским берегом. И в Сеуту не стоит заходить. Можно попасть в плен, и тогда хлопот не оберешься.

Все же, учитывая то, что они плыли на арабском судне, Пьер решил держаться ближе к южному берегу пролива.

Утром он сказал Арману:

– Я долго думал и пришел к выводу, что будем идти вдоль южного берега пролива. От испанцев тоже ничего хорошего не жди.

– Тебе лучше знать, Пьер. Тут я тебе не советчик.

– Ты хорошо устроил наших друзей французов? Учти, в случае встречи с арабами всем надо будет спрятаться в трюмы, изображая пленных. Но оружие держать наготове и по сигналу применять его немедленно. Ты отвечаешь за все это. И мне нужно человек пять, похожих на арабов и в арабских одеждах. Отбери тех, кто посмуглее и почернее волосами. Как только появится опасность, они должны быть на палубе, но не разговаривать. Я сам все буду делать. Араб мне должен помочь.

Прошел еще один день. Позади остались владения Испании в Африке, и теперь Пьер помаленьку отводил шебеку к северу. Наступил полдень, но никаких навигационных инструментов на судне не было, а араб ничего не мог сказать, не видя берега.

Пьер постоянно внимательно осматривал море. Часто встречались паруса, в последний час одно судно довольно быстро нагоняло шебеку, и это наконец встревожило Пьера.

– Что это за судно, хозяин? Что ты можешь сказать о нем?

– Бог его знает, раис. Трудно сказать. Оно и вправду уже долго держится за нами. Подозрительно это.

– Вот и я говорю об этом же. Не разбойники ли это алжирские?

– Все может быть, господин.

Уклончивый ответ араба и его тон насторожили Пьера. Он подозрительно глянул на хозяина шебеки. Тот вжался головой в плечи, но молчал. Наконец Пьер подозвал Армана.

– Мне не нравится это судно, Арман. Как бы это не оказался пират. Правда, оно невелико, немного лишь больше нашего, но… Приготовь людей, как было договорено, и пусть ждут сигнала, если что случится.

– Да, Пьер! – воскликнул встревоженно Арман.

Не прошел и час, как суда сблизились настолько, что можно было переговариваться при помощи рупора. С преследователя спросили по-арабски:

– Эй, на судне! Что за корабль? Откуда и куда?

Пьер тут же сказал арабу:

– Ответь им, что идем в Миср. Живее!

Хозяин испуганно прокричал в рупор:

– Идем в Миср, раис! Груз – разная мелочь и ткани!

– Ложись в дрейф! Мы подходим!

Пьер внимательно наблюдал за разговором и осматривал судно. Пушек нет, но людей довольно много, более двадцати, и это явно не простые торговцы. И лицо араба стало ему не нравиться. Потому он сказал, чтобы тот не отходил от него и постоянно стоял на румпеле вместе со своим помощником.

Суда сблизились, арабы крючьями стянули борта, и это убедило Пьера, что он имеет дело с алжирскими пиратами.

Четверо арабов быстро спрыгнули на палубу. Они были вооружены пистолетами и саблями. Один явно походил на капитана, остальные – его подручные. Головорезы они были отъявленные, судя по рожам. Полуголые, в широких цветных шароварах, они держали руки на рукоятках пистолетов и сабель.

Капитан осмотрел палубу, подошел к хозяину и спросил:

– Ты хозяин? Покажи груз, хочу глянуть, ценный он или пустяки везешь.

– Слушаюсь, раис, слушаюсь, мой господин, – стал кланяться араб, направляясь вместе с капитаном к люку.

Пьер, будто бы споткнувшись, топнул в палубу каблуком, положил руку на рукоять пистолета под плащом и подмигнул Арману с матросами. Те с хмурыми побледневшими лицами застыли поодаль.

Пьер двинулся вслед за капитаном и его помощником. Двое матросов остались на палубе, переговариваясь со своими и подозрительно поглядывая на французов. Пьер пропустил в люк арабов, сам повернулся к товарищам и кивнул. Те выхватили пистолеты и шпаги. Грянули выстрелы. Арабы в смятении отхлынули от борта. Пьер заревел:

– На абордаж! Коли, руби неверных!

Он бросился на палубу арабского судна, слыша, как сзади уже орут французы, стреляют мушкеты, стонут раненые и падают убитые. Он ворвался на палубу, тут же срубил первого же араба, бросившегося на него. Рядом увидел Армана с пистолетом и шпагой. Тот протянул руку и выстрелил прямо в лицо араба, который замахнулся на Пьера. Кровь и мозги забрызгали лицо Пьера, он отшатнулся, утерся торопливо, а в это время уже его обогнали французы.

Драка оказалась не столь уж и страшной, как предполагал Пьер. Арабы так опешили в первое мгновение, что поначалу не особенно сопротивлялись. Этого оказалось достаточно, чтобы переломить ход боя в свою пользу. Да и огнестрельного оружия у французов оказалось побольше, мушкетные выстрелы быстро сделали свое дело.

Всего три минуты понадобилось для полной победы. Четверо арабов сдались, остальные валялись на палубе в лужах крови.

Пьер не заметил, что оказался слегка ранен в руку, и теперь Арман торопливо перевязывал его рану. Пьер морщил бледные губы, оглядывал палубу, подсчитывал потери. Двое французов были убиты и несколько ранены. Такова была цена свободы.

– Арман, прикажи глядеть на море! – Голос Пьера был тонок от напряжения и боли. – Как бы кто не подошел, пока мы тут делаем свое дело. Очистить палубу, осмотреть трюм. Капитанскую каюту не пропустите.

– Хорошо, Пьер! Все сделаем, – ответил Арман, спеша выполнять задание.

– Где наш араб? Не кокнули ли его? А это вы, месье Фурже, – так, кажется, ваша фамилия?

– Сударь, вы правильно запомнили меня. Я не видел, чтобы нашего араба кто-то трогал. Однако поглядим.

Привели араба. Он держался ладонью за голову, сквозь пальцы сочилась алая кровь. Помощник поддерживал его под локоть.

– Кто может что-нибудь сказать о нашем хозяине? – обратился Пьер к французским матросам. – Как он себя вел в трюме?