Она спокойно развернула записку.

«Сэм!

В среднем ящике моего стола — папка с заметками осегодняшнем разговоре с Валенте. Поскольку ты еще не вернулась, полагаю,все-таки успела с ним потолковать. Добавь свои заметки к моим, пока подробностиеще свежи в памяти. Я вернусь и половине шестого. Тогда и поговорим, если я ктому времени еще не успею до тебя дозвониться. Мак».

Он впервые подписался уменьшительным именем, и все существоСэм на мгновение словно расплавилось. Насколько она знала, очень немногим былопозволено называть его этим именем. Мэр однажды обратился к нему именно так,когда заехал посовещаться о ходе расследования… доктор Найлз, старшиймедэксперт… и сестра Маккорда, когда звонила и трубку взяла Сэм. Все остальныезвали его лейтенантом, что звучало уважительно и вполне уместно.

Но Сэм не была ни его родственницей, ни старым другом, ниполитическим лидером. И если воспользуется его уменьшительным именем, значит,предположительно их отношения вступят в новую фазу легкой, ни к чему необязывающей близости, на которую она не имела права… или…

А что, если он, подписавшись уменьшительным именем, такимобразом намекает на то, что между ними может возникнуть такая близость? Илидолжна! Или уже возникла?

Сэм тряхнула головой, пытаясь немного прояснить мозги, инаправилась в кабинет Маккорда. Этот человек сводит ее с ума! Навоображал себеотношения, которых вообще не существует, и заставляет ее реагировать, словноони есть на самом деле. Не далее как сегодня утром он уставился на неегневными, прищуренными голубыми глазами, потому что ревновал, хотя не имел наэто никаких прав… а у нее не было причин исходить сожалением за то, чтозаставила его ревновать.

Проблема, по-видимому, заключается в том, что Маккорд такочаровательно изворотлив, так блестяще небрежен, так бесконечно неукротим, чтоона не понимала, на какую опасную почву вступила, пока не зашла достаточнодалеко.

Перед глазами возникла сцена: ее, смирную и покорную, ведутпо уходящей в лес тропинке на тонкой, прикрепленной к Маккорду нити, которуюона не видит и не чувствует, и пока оглядывается, восхищаясь цветочками… и егомускулистой спиной и узкими бедрами… дело кончится тем, что сорвется с крутогообрыва вниз.

Наклонившись над столом, Сэм принялась изучать ежедневникМаккорда — толстую, скрепленную спиралью тетрадь, где каждому дню посвящаласьотдельная страница. Подумав, что он может вернуться раньше, чем обещал, онапросмотрела записи.

По утрам он обычно работал в кабинете: с компьютером, сиделна телефоне или встречался с подчиненными.

Дневные часы были отведены деловым встречам, допросам идругой работе, требующей беготни. Все административные вопросы он предпочиталрешать по телефону, но, как правило, встречался со свидетелями и информаторамилицом к лицу, на что уходило немало усилий и времени.

Вчера он упомянул, что собирается говорить с каждымпредставителем закона, который когда-либо общался с Валенте, и, проведя пальцемпо длинному списку встреч и совещаний, Сэм удостоверилась, что он верен своемуслову. Четыре страницы подряд были заполнены именами, начиная с Дуэйна Крейтса,того офицера, который производил арест убийцы Уильяма Холмса.

Маккорд по той же причине, что и Сэм, особенно интересовалсяэтим делом, единственным насильственным преступлением Валенте и единственнымслучаем, когда его обвинили и отправили в тюрьму. И, глядя на ежедневник, Сэмпоняла, что Маккорд никак не сможет вернуться до половины шестого.

Разочарованно вздохнув, она села на вертящееся кресло,открыла средний ящик, вынула папку, записала все, что требовалось, но когдаположила папку обратно, почувствовала себя на удивление опустошенной.

Сэм встала, оглядела чистенький, аккуратный кабинет, провелапальцем по столешнице. Сначала она подшучивала над его стремлением к порядку,но, по правде говоря, ей это ужасно нравилось. Она, выросшая с шестью братьями,все свое детство не могла пройти по комнате, чтобы не получить по головеподушкой… вернее, подушками, летящими со всех направлений.

Ее братья устраивали состязания на то, кто наделает большегадостей. Если родителей не было дома, они соревновались, кто громче рыгнет илипукнет за столом… О Господи, как вспомнишь…

Они сбрасывали пахучие кроссовки в подсобном помещении, и ниодин спортивный зал на земле не смердел хуже, чем эта комната. А уж их носки…нет, просто неописуемо. Когда они смотрели телевизор в этих самых носках, глазаСэм так щипало от запаха, что по щекам катились слезы. Она пожаловалась на этолишь однажды, когда ей было восемь. Наутро, когда она проснулась, подушка былаустлана вонючими носками.

Она рано выучилась притворяться, будто ничего не замечает,потому что стоило ей выдать себя, как мальчишки немедленно принимались ееизводить, делая назло.

Когда Сэм была маленькой, братья относились к ней как кожившей говорящей, многофункциональной игрушке. Если они играли в бейсбол напустой площадке по соседству с домом, непременно ставили ее на дальнюю частьполя, где она была их «границей далеко посланного мяча». Во время тренировок назаднем дворе Брайан и Том заставляли сестру поднимать руки, изображая штангу, изабивали в нее голы.

Они убили бы каждого, кто попробовал бы ее обидеть, но в тоже время немилосердно издевались над ней, причем их шуточки далеко не всегдабыли забавными.

Отец Сэм считал, что спортсменам позволено все, в том численевероятная неряшливость и любые проделки, но что еще можно ожидать отчеловека, дети которого называли его не папой а тренером? Через дом прошлацелая армия домоправительниц, ни одна из которых не выдерживала больше года.

Мать Сэм постоянно спорила с мужем из-за воспитаниямальчиков, но мужчин в доме было слишком много, и они без труда преодолевали ееслабое сопротивление. Кроме того, она обожала его и всех своих детей.

И сейчас Сэм, шагая к выходу, поняла, что аккуратностьМаккорда импонирует ей. На пороге она остановилась и нежным взглядом окинулакабинет. По правде говоря, в Маккорде ей импонирует все. Даже уменьшительноеимя и то звучит так приятно!

Добравшись до своего стола, она вдруг почувствовала, чтоголодна и не находит себе места. Неплохо бы убраться отсюда на время.

Рабочий день детектива длился с восьми утра до четырех дня.Шредер, Уомэк и Сэм работали каждый день допоздна, а иногда прихватывали иуик-энды. Сэм уже знала, что и сегодня останется здесь до ночи, тем более чтоМаккорда не будет до половины шестого. Она заработала право взять несколькосвободных часов.

Она натянула куртку и взяла сумку, решив отправиться в«Бергдорф» на послерождественскую распродажу. Потом проверила, включен лисотовый, и сунула его обратно в сумку. Маккорд был настолько предсказуем иточен, что можно было не волноваться насчет его возвращения до пяти тридцати.