— Мистер Валенте, вы помните, что написали в записке? Онбесстрастно кивнул, но, очевидно, до него дошел не только содержащийся в запискенамек, но и выводы, которые должна была сделать полиция, потому что выражениелица стало чуть менее настороженным и отчужденным, чем обычно.

Сэм, сама того не сознавая, улыбнулась:

— Как вы поняли, что это я нашла записку? Только потому, чтоупомянула эти два имени?

Он немного помялся, прежде чем неохотно ответить:

— Я специально написал их, потому что Ли знала меня толькопо этим двум именам. А теперь спросите себя: как, по-вашему, мне нужно было быпользоваться собственным печатным бланком, знай она до этого, кто такой МайклВаленте?

— Вы правы, — качнула голо вой Сэм и тут же попробовалапрощупать чуть глубже:

— Когда миссис Мэннинг окончательно поняла, что вы и есть еестарый друг Фалько Нипоте?

В золотистых глазах промелькнула неожиданная мимолетнаяулыбка, настолько смягчившая его лицо, что Сэм даже дыхание затаила при видестоль разительной метаморфозы.

— Я, кажется, сказала что-то очень смешное? — осведомиласьона, пытаясь сохранить прежний, спокойный и деловитый, тон.

Валенте медленно наклонил голову. В глазах еще мелькалисмешливые искорки, но сам он оставался раздражающе молчаливым.

— Дайте мне опомниться… — пошутила она, не сдержавшись.

Услышав эту притворную мольбу, он оттаял еще на градус идействительно дал ей опомниться.

— Фалько — сокол по-итальянски, — пояснил он. — Это моядавняя кличка. Просто в то время меня не называли по имени.

— А Нипоте? — допытывалась она. — Это в переводе…

— Племянник.

Сэм недоуменно распахнула глаза.

— Именно так нам сказали, когда мы консультировались слюдьми, знающими итальянский, но посчитали, что это слово может иметь какое-тоособое значение для вас и миссис Мэннинг. Но почему она знала вас как«племянника»?

Она поняла, в чем дело, еще до того, как договорила, норешила подождать, пока он это подтвердит.

— Ли не раз слышала, как меня окликала тетя, и предположила,что это моя фамилия.

— Значит, тогда вы не слишком хорошо знали друг друга?

— Мы редко разговаривали.

— Понимаю, — кивнула Сэм и, вспомнив, что самый главныйвопрос, побудивший ее прибегнуть к этому авантюрному способу полученияинформации, остается пока без ответа, спросила, как раз когда машина, миновавугол Парк-авеню и Сорок восьмой улицы, подкатила к тротуару:

— Когда миссис Мэннинг поняла, что вы и есть тот самыйстарый друг с Грейт-Джонс-стрит?

— В ту же ночь, когда узнала о смерти мужа. Я специальноприехал, чтобы все ей объяснить и узнать, не нужна ли ей помощь.

— Вы все еще были в ее доме, когда мы приехали? —пробормотала Сэм, когда водитель вышел и открыл заднюю дверцу лимузина. Иххрупкое перемирие мигом рухнуло, стоило ей закончить фразу, потому что Майклмигом понял, что она не до конца честна с ним.

— Вам чертовски хорошо известно, что был! — отрезал он и,сухо кивнув на дверцу, уточнил:

— Мы здесь выходим.

Сэм оставалось только последовать его примеру. Мужчинывыбрались вслед за ней. Валенте что-то сказал водителю и, захватив портфель,удалился вместе с Бьюкененом. Сэм обошла лимузин сзади, зябко обхватив себяруками и вытягивая шею в надежде поймать такси. У нее не было ни пальто, нисумочки, следовательно, ни цента с собой, но как только она доберется доучастка, сразу же заплатит. Она машинально оглянулась, увидела, что мужчинывходят в гигантское, занимающее целый квартал здание, и неожиданно для себярешила проследить за ними.

— Куда вы, мисс? — удивился водитель. — Мистер Валенте велелмне доставить вас обратно в участок.

— Можете подождать здесь или объехать вокруг квартала, —предложила Сэм. — Я забыла спросить его кое о чем.

Она ринулась в холл как раз в тот момент, когда за Валенте иадвокатом закрылись двери лифта, и, задрав голову, уставилась на световоетабло, загоревшееся зеленым на шестнадцатом этаже. Список контор находилсямежду лифтами, и она поискала цифру с номером «16». Только четыре имени —значит, фирмы солидные. «Найтсбридж: акушерство и гинекология». «Трумэн и Хорн:дипломированные бухгалтеры-ревизоры». «Олденберри, Смит и Кромвелл»— хорошоизвестная адвокатская контора. Сэм, смеясь про себя, сразу отбросилагинекологов. Только сегодня в помещении для допросов атмосфера буквальноискрила с трудом подавляемыми инстинктами настоящих мужчин, мачо, готовыхвцепиться друг другу в глотки. Значит, никаких акушеров. Финансовыми деламиВаленте занимался его кузен, а адвокатские услуги предоставляла одна из самыхпрестижных нью-йоркских фирм. Так что и это можно не брать в расчет. А вотчетвертое помещение принадлежало компании «Интеркуэст инк.». Это что такое?

Сэм подошла к стойке охраны, показала на удостоверениеличности, свисавшее с цепочки вокруг шеи, и спросила:

— Что вы можете сказать мне об «Интеркуэст»?

— Ничего особенного, детектив. Насколько я знаю, эта фирмазанимается частным сыском, и, должно быть, дорого дерет за свои услуги. Виделибы вы их контору! Сказка!

— Большое спасибо… Леон, — добавила она, взглянув на бейджикс именем.

Погруженная в свои мысли, Сэм рассеянно смотрела в окнолимузина Валенте на поток пешеходов, спешивших мимо. Ветер был такой, что всекак один старались нагнуть головы пониже и все же обгоняли тащившиесячерепашьим шагом машины.

Поскольку Валенте и Бьюкенен потребовали встречи в участке,чтобы обсудить убийство Мэннинга, а затем прямиком отправились к частнымсыщикам, Сэм нисколько не сомневалась, что Валенте собирается нанятьсобственных детективов с заданием найти истинного убийцу Логана Мэннинга.Крайне странное намерение для человека, якобы считающего, что это сделала еголюбимая женщина. Впрочем, может быть, адвокат Валенте собирается подсунуть вкачестве приманки других подозреваемых, чтобы отвлечь Мак-корда или убедитьприсяжных, что, кроме миссис Мэннинг, есть и другие люди, имевшие мотив ивозможность убить Мэннинга.

Все это возможно при условии, что после проверки будетустановлена подлинность алиби Валенте. Но даже если и так, все равно неисключено, что Валенте нанял кого-то для убийства Мэннинга.

Сэм вздохнула. Все это весьма вероятно и вполне убедительно.Невероятно только одно: что Валенте позаботился отправить ее обратно в своемудобном теплом лимузине.