Оно было от доктора Отто Гасснера, приглашавшего Сиболда приехать в Дюссельдорф и побеседовать, как было сказано в письме, о некоторых преимуществах, которые он может получить на службе делу Германии. Гасснер был офицером гестапо. Он вышел на Сиболда, прочитав отчет, составленный чиновниками, опросившими его на борту «Дойчланда». Он был охарактеризован как «американский немец, работающий авиамехаником, – представляет интерес для подпольной деятельности в США».

Гасснер не стал ходить вокруг да около. Его письмо было отпечатано на бланке гестапо, а приглашение звучало как приказ. Сиболд все понял, но, чувствуя себя защищенным американским паспортом, решил проигнорировать приглашение.

Затем пришло второе письмо. На сей раз Гасснер прозрачно намекнул на возможные последствия отказа «сотрудничать». Сиболд написал, что не заинтересован в предложении.

Гасснер написал еще одно письмо, где предупредил, что «давление государства» будет усиливаться до тех пор, пока он не согласится, описывая «саван», который, как он писал, «мы пришлем на ваши похороны».

Затем Гасснер зашел с козырной карты. Он сделал запрос в полицейский архив Мюльгейма и нашел в старых делах некоторые компрометирующие сведения. Теперь, сказал он, у Сиболда нет выбора. Он оказался человеком с уголовным прошлым. В 1920-м или 1921 году молодой Дебовски задерживался за контрабанду и еще некоторые правонарушения и отбыл срок в несколько месяцев в тюрьме. Очевидно, написал Гасснер, «герр Дебовски» не счел возможным сообщать эти жизненно важные биографические сведения американским властям, когда подавал заявление о предоставлении ему гражданства.

Гасснер предложил ему альтернативу – либо он возвращается в США в качестве немецкого агента, либо, если он будет продолжать упорствовать, он не сможет вернуться туда вообще, так как попадет в концлагерь. Он добавил, что будет найдено средство проинформировать американские власти о его прошлом и это послужит причиной лишения его незаконно полученного гражданства.

– Я принял его предложение на сто один процент, – говорил позднее Сиболд.

Когда он уведомил гестапо о своем согласии, Гасснер передал его досье вместе с их перепиской в Аст-VI, ближайшее отделение абвера в Мюнстере. Но Мюнстер занимался Францией и не был заинтересован в Соединенных Штатах. Было отправлено сообщение в Гамбург, и в Мюнстер за новичком прибыл офицер, который представился как «доктор Рэнкин». Он заявил, что он против шантажа и запугивания при вербовке, но его мюнстерские коллеги уверили его, что Сиболд добровольно предложил свои услуги. Когда Рэнкин сказал, что может взять только проверенного человека, Гасснер заверил, что гестапо проверяло Сиболда и нашло, что все в порядке.

Явка была организована в городе, и Рэнкин имел возможность оценить Сиболда. Это была дружеская встреча, но без сближения. Гамбург искал людей, которых можно было использовать в качестве радистов на подпольных рациях, которые планировалось забросить в Америку. Рэнкин, считавший, что на это место следует брать только американских граждан, решил, что из Сиболда может получиться радиооператор. Он согласился зачислить его в штат и велел собираться и выезжать в Гамбург для прохождения обучения.

– Сколько времени это займет? – спросил Сиболд.

– Ну, – ответил Рэнкин, – месяца три или четыре. Возможно, больше, возможно, меньше.

– Нет, так дело не пойдет. Я собирался возвращаться в Штаты раньше. Мне надо позаботиться о жене. Если понадобится столько времени, то следует придумать что-то, чтобы выслать ей денег.

Рэнкин заверил его, что об этом позаботятся, но Сиболд предложил:

– Лучше, если я сделаю это сам через американского консула. Это позволит нам избежать подозрений.

Рэнкин согласился. Сиболд отправился в Кёльн уладить дело с консулом, а затем приехал в Гамбург, где его поселили в «Клопстоке». Там Рэнкин на весь период обучения поручил его заботам Генриха Зорау.

Сиболда обучили микрофотографированию, изготовлению чернил для тайнописи. Больше всего времени занимало шифрование и дешифровка, азбука Морзе и работа на коротковолновом передатчике. В отличие от Уиллер-Хилла Сиболд блестяще сдал все экзамены. После окончания семинедельного курса обучения он был готов выехать.

За день до отправки Зорау вручил Сиболду листок бумаги, на котором были написаны четыре фамилии и адреса.

– Это наши агенты, их сообщения вы будете передавать нам. Вот. Запомните фамилии и адреса.

Это были Фредерик Юбер Дюкесн, дом 24 по Восточной Семьдесят шестой улице, и Лили Штайн, дом 232 по Семьдесят девятой улице, оба в Манхэттене, Эверетт Минстер Рёдер, дом 210 по Смит-стрит в Меррике, Лонг-Айленд, и Герман Ланг, дом 24–36 по Шестьдесят четвертой площади, Глендейл, Куинс.

Себолд был снабжен американским паспортом на имя Уильяма Сойера и легендой, соответствующей новому имени. Ему дали пять документов, уменьшенных до размеров почтовой марки, и посоветовали спрятать их в корпусе часов. Это были инструкции для агентов в Нью-Йорке.

Ему выдали «аванс» в тысячу долларов, сообщили, что 5 тысяч долларов он получит по прибытии, и дали подробные инструкции.

– По приезде, – сказал ему Зорау, – вы откроете офис в деловой части Манхэттена, где будете встречать агентов и получать от них материалы. Вы установите передатчик и будете пересылать их донесения по радио.

К тому времени Сиболд многое узнал об абвере, насколько это было возможно в «Клопстоке» и в разведшколе. Он знал, что доктор Рэнкин – это на самом деле майор Николаус Риттер, отвечавший в Аст-Х за сбор сведений о ВВС, создатель и руководитель лучшей шпионской сети абвера в США. Он также узнал, что Генрихом Зорау был заместитель Риттера капитан Герман Зандель, который в годы Первой мировой войны был летчиком, затем десять лет прожил в США, в 1938 году вернулся в Германию и поступил в абвер. И еще, конечно, Сиболд знал фамилии четырех лучших агентов Риттера в Соединенных Штатах и едва мог дождаться встречи с ними.

28 января 1940 года с одним из фальшивых паспортов «Папы» Туссена в кармане Сиболд поднялся на борт парохода «Вашингтон» и прибыл в Нью-Йорк 6 февраля. Плавание через штормящую Атлантику не угасило его энтузиазм. Он входил в новую жизнь, подобно Пипу, с большими надеждами[129].

В Нью-Йорке он немедленно приступил к работе.

Он зарегистрировал фирму под названием «Дизель рисерч» и снял офис в небоскребе «Никербокер» в центре Манхэттена на Сорок второй улице. Вскоре после этого в доме на Сентерпорт на Лонг-Айленде он установил коротковолновый передатчик. Затем он установил связь с членами группы и обнаружил, что все они трудятся вовсю. Постоянно занятыми были Дюкесн и инженер «Сперри» Рёдер, Ланг отслеживал последние разработки бомбардировочного прицела Нордена. Прекрасная Лили вела поиск новых агентов и была связной с курьерами.

В начале апреля Сиболд уведомил капитана Занделя, что готов приступить к работе, как только получит зеленый свет. Через несколько недель связной доставил ему ответ с подробным заданием.