Восшествие на престол Бердибека заставило князей снова поехать в Орду за своим утверждением. Получив власть, новый хан убил всех своих братьев – их было двенадцать. А на Русь теперь пришла большая беда: новые требования дани. Из Москвы поступила просьба к митрополиту Алексию поехать в Орду, чтобы умерить гнев Бердибека. И он поспешил назад и оказался в Орде, вероятно, тогда, когда были убиты братья Бердибека. Нет сомнений в том, что митрополиту удалось повлиять на Бердибека и спасти Русскую церковь от налогообложения.

Иван Кроткий умер в ноябре 1359 г. в возрасте пятидесяти трех лет после шестилетнего княжения. Следом умер и Бердибек, который правил чуть более года. В ту пору одно зло порождало другое, один заговор следовал за другим, за отцеубийством следовало братоубийство; один хан занимал место другого на пахнущем кровью троне, и о каждом летописец произносит эти слова: «Он получил воздаяние за свои деяния».

Вслед за Бердибеком пришел Кульпа, который правил шесть месяцев и пять дней, но затем «суд Божий не заставил его долго страдать». Он и двое его сыновей были убиты Неврузом, но и тот недолго удерживал трон, потому что против него плел интриги Хидербек из Синей Орды на реке Яике. Он был отдан Хидербеку, который приказал убить его и его сыновей. Хидербек был убит своим сыном – Тимуром-ходжой в 1361 г. Через один месяц и семь дней Тимур-ходжа был убит во время дворцового переворота, неожиданно совершенного новым человеком по имени Мамай. Этот Мамай за короткое время превзошел всех других в такой степени, что его кровавый переворот положил конец бунтам.

Сторонники Мамая, находившиеся на Дону, отделились от тех монголов, которые жили в Сарае на Волге, и восстали против Тимура-ходжи. Этот отцеубийца боялся, что его ждет смерть в Сарае, и бежал с левого на правый берег Волги, где и нашел свою жалкую смерть.

Теперь Мамай посадил в своей собственной Орде нового хана Абдула, но сарайские монголы провозгласили ханом брата Хидербека – Мурада. Таким образом, изначальная Волжская Орда разделилась, и были посеяны зерна разрушения. Приблизительно в это же время Кильдибек, который объявил себя сыном Джанибека и внуком Узбека, начал войну как третий хан и убил много пленных, после чего и сам был убит. Теперь хан Мурад попытался объединить две орды. Он напал на Мамая и убил много воинов, но добиться своей цели ему не удалось. Теперь были два хана: Абдул, ставший ханом благодаря Мамаю на правом берегу Волги, и Мурад – хан на ее восточном берегу, «и эти два хана всегда враждовали».

Разделение Орды вызвало сильную тревогу и волнения на Руси не потому, что князь Дмитрий – наследник великого княжества был еще мальчиком, а потому, что в Орде теперь не было одного постоянного властителя. И хотя московские бояре отправили посланника к монголам, они решили, что Дмитрию не стоит ехать ни к одному из соперников. Это промедление дало суздальским князьям некоторое преимущество. Узнав о восшествии на престол Хидербека, москвичи отвезли своего Дмитрия, которому было девять лет от роду, в Орду в Сарай и представили его хану. Но их поездка не была удачной. В Орде усилились беспорядки. Это было неподходящее время для разговоров с Хидербеком. Главное было – уехать как можно раньше.

Воспользовавшись неразберихой в Сарае, Дмитрий Константинович – сын умершего правителя Суздали и князя Нижнего Новгорода – поселился во Владимире и объявил себя великим князем, пытаясь таким образом вернуть Владимиру его былой престиж и положение столицы. Этот тезка Дмитрия Московского, а через несколько лет его тесть, еще раньше получил совет от своего старшего брата Андрея избегать великого княжества. «Хан хочет подарков, – сказал Андрей. – Дмитрий Московский – естественный наследник и получит свое чуть позже». Но Дмитрий Суздальский не желал ждать; он раздал богатые подарки в Орде и получил ярлык на княжение. К этому времени многие русские князья свыклись с мыслью о том, что титул великого князя принадлежит московским князьям. Однако новгородцы были вполне довольны сыном Константина – противника Москвы, но никто больше не был ему рад, даже в Твери предпочли московского князя, и не позже 1362 г. Дмитрий Московский получил ярлык на княжение.

Орда была разделена таким образом, что никто не знал, кому повиноваться. В Сарае на восточном берегу Волги был Мурад, а на западе – на стороне Дона – Абдул. Москва предпочла Мурада, потому что он властвовал в Сарае – старой столице. Но так как этот хан не давал войск, суздальский князь и не подчинялся, и не покидал Владимир. Тогда московские бояре посадили на коня Дмитрия, а также его родного и двоюродного братьев – оба они были еще мальчиками – и с огромным войском отправились изгонять сына Константина, который из Владимира бежал в Суздаль. Брат Андрей теперь упрекнул его во второй раз: «Разве я не говорил тебе: никогда не доверяй монголам? Почему ты меня не послушал? Ты же видишь, что легко потерять свое, когда стараешься отнять то, что принадлежит другому». И он посоветовал дружить с Москвой, «чтобы христианство не погибло». Ведь теперь в Москве люди получили надежду на освобождение от монголов. Двое братьев разделили наследство. Андрей взял себе Нижний Новгород, а Дмитрию досталася Суздаль.

Дмитрий Московский вошел во Владимир и занял свое место на его троне. Сделав это, он возвратился в Москву. Так внук Калиты утвердил цель своего деда. Он обезопасил наследство своей семьи и начал огромную работу.

С самого начала русскому народу выпала задача стоять нерушимо между Европой и Азией, стоять обособленно и быть независимым от них обеих. С того времени, когда впервые появилось название Русь, страна обладала собственной индивидуальностью и была независимой. Издавна она становилась объектом нападения двух непримиримых начал: одного с Запада, другого с Востока, что создавало огромную проблему для русской истории. Русь не должна была поддаваться ни Европе, ни Азии. Она должна была изучить и понять их, но не подчиниться никому из них. Таково было и положение всех славянских народов, которое мучило и разрывало их до тех пор, пока некоторые их части не были завоеваны и поглощены чужими народами, так что на западе они превратились в немцев, мадьяр и итальянцев, а на юге они были обращены в мусульман.

Эта давняя и трудноразрешимая проблема во всей сложности и остроте встала перед Московским княжеством. Чтобы справиться с ней, бороться с ней и успешно ее разрешить, требовались огромная трата сил и бесконечная стойкость. Если бы Москва не стала достаточно сильной в нужное время, сейчас не было бы России. Ведь, с одной стороны, не было бы достаточно сил, чтобы выйти из монгольского рабства, а с другой стороны, не будь нравственной и физической силы противостоять Западной Европе, Русь оказалась поглощена, приняла бы иную форму, стала бы частью силы ее врага. На востоке Москва была вынуждена защищаться с оружием в руках или подчиниться монголам навсегда. Она должна была или подняться на отчаянную войну, или быть безгласной и покорной. На западе ей угрожала еще более опасная сила – сила, которая могла стать неумолимой.

Таково было положение Московского княжества, когда внук Калиты Дмитрий начал править в Москве. И хотя борьба на востоке и западе шла одновременно, сначала началась великая битва с монголами.

Абдул, хан на правом берегу Волги, разозлился, узнав, что Дмитрий получил свой ярлык на княжение от Мурада, и немедленно послал ярлык от себя с посольством, хотя никто не просил его об этом. Московские бояре встретили этих людей любезно и вручили им хорошие подарки на прощание. Но когда Мурад в Сарае услышал, что от Абдула Дмитрию был привезен ярлык, он сильно разгневался на Москву и, чтобы досадить Абдулу, сделал Дмитрия Суздальского великим князем во второй раз.