У литовских князей любовь к войне была врожденной, но Ольгерд превосходил всех в искусстве внезапных нападений и тщательном сокрытии своих целей. Не было человека более беспощадного и безжалостного, чем Ольгерд. Он воевал с монголами под Киевом и изгнал их из Подолья. Он нанес кровавое поражение немцам на Немане, помогая своему брату Любарту. Он изгнал поляков из Волыни и Галича и воевал с ними на их собственных землях, угрожал он также и венграм. Меч Ольгерда был самым грозным оружием, которое когда-либо применял представитель его династии; при обороне Полоцка от Ливонии он защищал Волынь и Киев от набегов поляков.

Но то, что удовлетворяло Миндовга или Гедимина, не могло удовлетворить Ольгерда. Быть князем Литвы и половины Руси он не ставил своей целью; он стремился к большему – к власти над Смоленском, Тверью, Псковом, Новгородом и Москвой. Он стремился стать правителем всей Руси. Для московских князей он был опасным врагом. Поэтому перед великим князем Московским в его борьбе за объединение и укрепление Руси, во главе которой он стоял, возникла проблема чрезвычайной сложности.

Литва разрослась после смерти Гедимина, как и Москва, когда преемником Ивана Калиты стал его сын Симеон.

После смерти Ивана, умершего на несколько месяцев раньше хана Узбека, его сыновья Симеон, Иван и Андрей отправились в Сарай. Другие князья тоже туда поехали; среди них был Константин, сын Михаила Тверского, и суздальский князь Константин Васильевич. Оба князя – и тверской, и суздальский – надеялись получить первое место по старшинству. Хан Узбек, который теперь стал очень стар, принял трех московских князей с теплотой и симпатией. Благодаря дружбе с их отцом он предпочитал их другим князьям и немедленно дал Симеону ярлык на княжение. Он завещал повиноваться великому хану, сказал, что не будет слушать никаких наветов на них, и отпустил братьев с любовью и почестями. Все наследники Ивана были включены в этот ярлык. Хан Узбек не собирался отнимать у этих наследников земли их предков, а оставил княжество им, а не другим. После них оно должно было перейти к их детям. Такое отличие немедленно возвысило Москву над другими княжествами, а Симеона как самого старшего в ней – над всеми князьями.

Симеон, как и его отец, получил титул великого князя всея Руси. Этот титул, такой великий по своему значению и влиянию в будущем, получил силу благодаря московскому трону, который теперь сильно возвысился. По возвращении из Орды Симеон занял свое место великого князя. В Орде он встречал многих русских князей, других встретил во Владимире, где после получения благословения митрополита был торжественно встречен всем народом. Позднее по приглашению Симеона состоялось всеобщее собрание князей в Москве. «Высокочтимые и дорогие братья, – сказал Симеон, обращаясь к князьям, – если меж нами будут мир и согласие, Русь снова будет свободной, как в былые времена».

По словам Симеона, на Руси имелось достаточно силы, чтобы защитить ее, но не было достаточно согласия. На том собрании он упомянул проступки Новгорода, посетовал на его несправедливых своевольных жителей и сказал: «Они воюют и заключают мир с тем, с кем им захочется, не советуясь ни с кем. Новгород не считается со всей Русью и не хочет повиноваться ее великому князю». Тогда было решено наказать и подчинить Великий Новгород. Войну ему объявил еще Иван перед смертью, а Симеону она досталась по наследству.

Тем временем Новгород к своим прежним проступкам добавил еще один. Его дерзкие пираты, которые были отчаянными речными и сухопутными грабителями, разорили московские владения в устюжских и белозерских землях. На такой дерзкий вызов Симеон ответил сдержанно. Он послал людей в Торжок получить долги по давно установленным налогам, которые из-за проблем во Владимире Новгород не торопился уплачивать. Иногда эти налоги он платил, а иногда оспоривал. Со сборщиками налогов теперь поехал небольшой воинский отряд. Эти люди сами остались в Торжке, а сборщиков налогов отправили во все назначенные места. Видя это, новгородские бояре в Торжке послали в свой город за помощью. Когда прибыл отряд новгородцев, они бросили в темницу наместника Симеона и его чиновников. Торжокские посланцы в это время прибыли в Москву и завели заносчивые речи.

«Как же так? – спросили они Симеона. – Тебя еще не утвердили в Новгороде и ты еще не занял свой трон в городе, а твои бояре уже действуют среди нас». Они дали понять Симеону, что он государь только в Москве, а Новгород сам выбирает себе князей и не потерпит никакого диктата. Короче говоря, они лишь умножили причины, по которым Калита не так давно объявил Новгороду войну.

Симеон не стал спорить, а собрал войско. В Торжке случился бунт, как и в Новгороде, простые люди встали на сторону великого князя. Они освободили московских чиновников, а затем принялись грабить новгородских богачей.

Тем временем Симеон приближался быстрым маршем вместе со своим войском. Его с радостью встретили жители Торжка. С ним приехали князья из Ростова, Ярославля и Суздаля. Новгородцы, как всегда, сначала говорили горделивые фразы, но воздержались от безнадежной войны и послали к великому князю просить мира. Они заплатили все долги – прошлые и настоящие. Кроме того, было решено, что без согласия великого князя город не будет ни с кем воевать или вступать в союзы.

В общем, можно сказать, что во время правления Симеона и его ближайших преемников дела Новгорода и Пскова не очень-то шли в гору. В то время разгорался конфликт на землях вдоль балтийского побережья к востоку, северу и югу от Риги. Каждый населенный пункт жил в страхе перед внезапным нападением. Враждебность со стороны чужеземцев была большим постоянным злом. В Москве царил мир почти так же, как и при Калите. Такие же отношения с Ордой, которые поддерживались в годы правления хана Узбека, сохранились и при хане Джанибеке, который пришел к власти в 1340 г. Первые угрозы появились с Запада, который в тот период был гораздо более опасным врагом для Москвы, чем монголы.

Когда Ольгерд в 1345 г. взял Вильну и провозгласил себя владыкой Литвы, некоторые его братья стали искать и нашли прибежище в Москве. Симеон теперь должен был рассчитывать на встречу с Ольгердом, нападение которого на Можайск было еще свежо в его памяти, равно как и его налет на Новгород и дерзкие поступки в Пскове, за которыми последовало разграбление псковских земель. К действиям Симеона побудило бегство братьев Ольгерда; Симеон был готов к войне. Зная об этом, Ольгерд планировал сорвать его планы. Он послал к Джанибеку большое посольство с богатыми подарками. Во главе этого посольства поехал его родной брат Кориат в сопровождении нескольких князей. Он предложил монголам заключить союз против их общих врагов, главным из которых, по его утверждению, был великий князь Московский.

Симеон узнал об этом его шаге и немедленно отправил послов к Джанибеку, среди которых были обрусевшие монгольские мурзы, служившие московскому князю.

Со времен Батыя под Литвой в Орде видели нечто иное и независимое от той Руси, которую покорили монголы. При Гедимине Литва была не только независимой, но и сильной, и ее опасался хан Узбек. Поэтому просительная и приниженная позиция Литвы очень понравилась хану, и посольство было принято уважительно. Но когда прибыли послы Симеона, ситуация быстро изменилась. Через обрусевших мурз они объяснили, что Ольгерд своими нападениями и вторжениями опустошает владения хана и массово уводит пленников. «Если ты будешь позволять это, – сказали послы, – Ольгерд всех нас возьмет в плен и превратит твое владение в пустыню».