Неела немного замялась под взглядом Хойсиры, но, набравшись смелости, негромко буркнула: – Еще нам будет помогать Мила…

Артем удивленно поднял брови. На его лбу образовались две поперечные складки-морщины. Он склонил голову, рассматривая девушку. Но та выдержала его взгляд и гордо вскинула голову. Хоть она и хотела казаться спокойной, но по ее напряженной позе и прямой спине Артем понял, как она напряжена.

– С чего бы это? – подумал он и задал сбегающий с языка вопрос.

– А Мила-то вам зачем?

– Она будет помогать…

– Чем ОНА может вам помочь в воспитании Артама? – он специально выделил слово «она». Его пороть надо, а не миловать.

– Мы разберемся.

– Интересно. – Артем скептически усмехнулся. – Что, опять не можете расстаться?..

– Нет, можем. Просто она нам нужна… Я уверена…

– Она уверена, – произнес Артем. Криво улыбнулся уголком губ и закинул удочку с другой стороны. – А если она отобьет у тебя Артама? – Артем переглянулся с Хойсирой.

– Не отобьет, она старая. На семь лет старше меня. Зачем она ему? – совершенно по-детски наивно ответила Неела.

– Ой ли! Девочка, ты что, не знаешь этого бабника? Он хватает все, что шевелится?..

– Она женщина честная, и ей нравишься ты… – ляпнула Неела и покраснела. Хойсира промолчала, лишь многозначительно посмотрела на Артема. Тот недовольно скривился, но спросил:

– И что вам от меня нужно?

– Ты нашел крепость недалеко отсюда. Туда, как я знаю, еще обоз не собран. Решают, кто заселит эту заимку. Дикари или часть семей крестьян поедет на выселку. Вот туда мы отправимся на семь дён. Ты только не вылезай.

Артем вновь переглянулся с Хойсирой. Та, прикрыв глаза, дала понять, что нужно соглашаться.

Артем, кряхтя по-стариковски явно для вида, сел на софу, спустил ноги на пол и, не глядя вниз, шаря ногами, поискал меховые калоши. Нашел, вдел ноги…

– Когда хотите ехать? – спросил он.

– Хоть сейчас. У нас все готово…

Артам проснулся внезапно, от стылого холода. Сел на топчан и огляделся.

Было темно, но можно различить, что вокруг незнакомая обстановка. Темнота, холод и тишина. Он пошарил вокруг себя рукой и негромко спросил:

– Эй, тут есть кто?

– Есть, – ответил ему знакомый женский голос. – Чего тебе?

Артам узнал эти резкие интонации. Испугался и захотел нырнуть в сердце, но не тут-то было. Артем его туда не пускал. Артам грубо нажал сильнее, но на этот раз преградой стала сила воли Артема. Она его просто отшвырнула обратно. Сделав несколько безуспешных попыток, Артам сдался.

Ему было холодно, и он очень хотел есть.

– Неела, это ты? – спросил он, хотя сам уже понял, кто вместе с ним находится в комнате.

– Я, спи…

– Мне холодно, я не могу спать. Где мы?..

– Где, где, – передразнивала девушка Артама в… в заброшенном поселке. Если тебе холодно, встань и затопи печь. Дрова сложены там же. Лампа на столе. И не мешай мне спать.

Артам, поеживаясь от холода, сел. Глаза уже привыкли к темноте. Он видел смутные очертания предметов. Стол, комод. Сквозь неплотно прикрытые ставни пробивался тусклый свет с улицы.

Артам поднялся и подошел к столу, нащупал масляную лампу. Рядом лежали трут и кресало. Трясущимся, замерзшими руками почиркал. Высек искры. Зажег фитиль. Стало светлее. Артам опасливо огляделся. Обычный крестьянский зажиточный дом. Только везде пыль. Промерзшая комната с инеем по бревенчатым стенам. У печи аккуратно сложенная поленница дров, рядом топор. За дощатой перегородкой маленькой спаленки, примыкавшей к печи, закрытой плотной тканевой занавеской, кто-то спал. У порога спаленки, перед занавеской, лежал и смотрел недобрыми красными глазами пес-мертвяк. Артам встретился с ним взглядом, вздрогнул и, несмотря на холод, моментально покрылся испариной. Машинально подался назад. Но пес зевнул, широко раскрыв пасть, полную огромных зубов, и положил морду на лапы. Он потерял к Артаму всякий интерес.

Артам посмотрел на себя. Он был в одной меховой безрукавке поверх рубахи и в шерстяных носках. Его сапоги стояли у кровати, на которой он спал, укрытый шубой. Шуба ночью упала на пол, вот он и замерз. Он подошел к своей кровати, подобрал шубу и надел ее. Сел на кровать и со злостью подумал: «Да ну к бесам! Буду я еще печь топить. Больно надо». Натянул сапоги, поднял воротник шубы и завалился на кровать.

– Лампу потуши, – услышал он недовольный голос девушки.

Поднялся и, сильно раздраженный, топая сапогами, подошел к столу и задул лампу. Возвращаясь, напоролся на скамейку и ушиб колено. В сердцах выругался. Лег и постарался уснуть. Но сон не шел. Он, валяясь, промучился до утра, пока не проснулась и не встала Неела.

Как обычно, утром хотел нырнуть в сердце. Но снова не вышло. Несколько раз он пытался проломить барьер воли Артема и не мог. Тогда он стал его звать.

– Артем! Артем! Проснись!..

В ответ молчание.

Артам пошел на отчаянный шаг и вранье.

– Спасай, Артем. На нас напали!..

Но ответом на его вопли была лишь тишина. Артем или не слышал его, или не хотел с ним говорить.

– Вставай, лежебока, – обратилась Неела к Артаму. Девушка стояла посреди комнаты, скрестив руки на груди. Одета она была в свитер с высоким горлом, меховую безрукавку и в мужские штаны, заправленные в сапоги.

Артам калачиком свернулся на голых досках и укрылся с головой. Из-под воротника вылетали клубы пара.

– Вставай, Артам. Дел много. – продолжила Неела. – Дом не топлен, воду надо натаскать, дрова нарубить, дорожку от дверей до ворот почистить…

– А я тут при чем? – буркнул Артам. – Тебе надо, ты и топи, или Артема позови. Сейчас его время бодрствовать…

Закончить свою речь он не успел. Кто-то сильно его рванул за шубу и сдернул с кровати. Артам от неожиданности вскрикнул и растянулся на полу. Испуганно выглянул из-под воротника. Над ним стоял и скалился вонючий пес. Его смрадное дыхание забивало невыносимой вонью мертвечины нос Артаму, и он стал отползать.

Неела совершенно спокойно на все это смотрела.

– Хочу тебе сказать, Артам, – невозмутимо продолжила она, – что у тебя не получится отлынивать. За тобой будет присматривать этот пес.

– И что? – зло проговорил Артам. – Что ты мне сделаешь? У нас с Артемом одно тело на двоих. Убьешь? Так давай, убивай…

Неела с удивлением смотрела, как изменилось, стало некрасивым, даже отвратительным ранее приятное и располагающее лицо мужчины. Оно перекосилось. Мышцы лица сидящего на полу Артама свело в судороге. Скалился искривившийся в немой злобе рот. Темные складки вокруг рта, мгновенно появившиеся морщины, испуг в глазах, спрятавшийся за показной наглостью, вызывали жалость и гадливость.

Неела внезапно ощутила, что, общаясь с Артамом, окунулась в нечистоты и от нахлынувшего отвращения передернула плечами. Ей надоело его слушать, смотреть на его мерзкое лицо, захотелось просто растерзать и затоптать это ничтожество, что смеет считать себя мужчиной. Но она, сделав над собой усилие, сдержалась и мысленно подала знак псу.

Артам, заметив ее заминку, принял за слабость. Хотел сказать