Послышался хруст запекшейся остекленевшей земли. По клумбе пробежали двое космодесантников, залегли за накренившимся флаером. Олег шагнул к пролому в стене здания, наблюдая за площадью из-за края разбитой кирпичной кладки.

С окна четвертого этажа здания напротив слетела маскировочная сетка, обнажился ствол плазмогана в кожухе термозащиты. Над оружием появился белый флаг. Десантники не спешили. Из здания вышел, подняв руки, худой мальчишка в не по размеру большой пожарной куртке со вспоротыми на груди люминесцентными полосками. Из прожженных штанин торчали колени в пятнах ожогов. Хромая в перетянутых термолентой кроссовках, паренек бросил на землю полуавтоматический карабин.

К нему навстречу вышел боец в громоздком угловатом экзоскелете. Отпихнул карабин ногой, поднял забрало шлема.

– Где остальные? – спросил он.

Брови и ресницы космодесантника были сожжены. Боец перенес пересадку кожи, восстановление лицевых мышц и нервов, имплантацию губ, но Олег узнал прадеда. С пареньком в пожарной куртке разговаривал Игорь Баталов.

– Нас двое. Ирвин прикован.

– Почему сдался?

Взводный обыскал пленника, тот не сопротивлялся – худой, бледный до синевы, с проплешинами на месте выпавших волос.

– Водородные бомбы, – сказал парень. – Они хотели все взорвать, это неправильно.

Олегу все стало ясно. Узнав об «Ангеле ярости», сторонники отделения Зермины от Земли враз становились непримиримыми врагами сепаратистов. Баталов был уверен, что мальчишку усадили за плазмоган, выдернув из подвала соседнего дома, где, возможно, находились его родственники.

Вскоре десантники вывели на площадь второго подростка. Скинув защиту, пленники сидели на плитах, щурясь от солнца, грызя сухие протеиновые брикеты федералов, хмуро поглядывая на недавних врагов.

Один из бойцов докладывал ротному о том, что захвачен излучатель, который сепаратисты умудрились поднять на четвертый этаж…

– Погоди, Валер, я сам ему сейчас скажу, – связист-десантник широко улыбнулся. – Баталов, пляши. С Земли передали: родила! Дочь!

На Земле у Игоря Баталова родилась дочь.

Олег замер в своем укрытии. У прадеда был сын, и у того был сын, его, Олега, отец… Полоска на временной шкале из желтой стала белой, а потом и вовсе пропала. Баталов не мог больше перемещаться в будущее. И в прошлое он двинуться тоже не мог. Вот о какой опасности предупреждал Шлем перед отправкой в 2130 год! Олег изменил прошлое настолько, что просто не родился в будущем, его там не было.

Навсегда остаться здесь?

Нет, чушь, он не мог изменить пол только что родившегося ребенка тем, что остановил взрывы, ведь зачатие произошло намного раньше. Вывод напрашивался один: создатели Шлема изначально решили и сделали так, что у Игоря Баталова родилась дочь.

У Олега было чувство, что его предали, подставили… Он ничего не понимал! Части Шлема силы оставались на своих местах. Если бы Баталов мог, он бы сорвал артефакт с головы. Его, Олега Баталова, вычеркнули из истории. Круг замкнулся.

Олег Баталов не родился… Но он существовал! Жить в прошлом? Кому это надо?

Баталов почувствовал опустошение, в ярости он вбил кулак в стену. Это был справедливый обмен: миллионы за одного, и несправедливый одновременно, он, Олег Баталов, не мог прожить ни одну из спасенных жизней. Да он и не хотел никакой иной судьбы, кроме своей!

Сила на своем пике всегда оборачивалась бессилием, а полное бессилие…

«Силой, – продолжил мысленно Олег. – Вот оно – действительно последнее испытание Шлема силы. Окончательный допуск, теперь уже к самим его создателям. Терпи, Баталов, смирись и терпи, ты многого не знаешь, а то сделал хорошее дело и сам чуть все не погубил».

На грудь Баталова упал малиновый зайчик лазерного прицела. Снайпер-сепаратист, засевший в здании напротив, нажал на спуск. Хлопнул выстрел.

Пуля ушла в груду камней. За доли секунды до выстрела Олег Баталов исчез.

Покачиваясь, грузовой флаер опускался на крышу. Он забирал космодесантников и пленных мальчишек – последних «героев» Зермины. Юнцы и не подозревали, как им повезло. Говорили, что сепаратистов остановил свой. Мол, это сделал оператор центрального пульта управления. Он блокировал систему и оповестил федералов, где находятся шахты с термоядерными зарядами. Открыл доступ в бункер. Человек спас миллионы жизней, а сам погиб.

Флаер летел над кварталами, которых через сутки могло и не существовать. Космодесантники улыбались. Оказывается, их жизни висели на волоске. Взводный Игорь Баталов улыбался шире других имплантированными губами. Дочь. На Земле его ждала новорожденная дочь. Баталов был счастлив.

Через полтора часа глава сепаратистов подписал акт о капитуляции Зермины.

День начался с допуска к оружию. Инструктор по холодной нейтрализации Елена Ракитина, правнучка воевавшего на Зермине Игоря Баталова, начинала так каждое утро последние семь лет. Не то чтобы двадцатишестилетняя девушка, только-только причесавшись и подведя глаза, сняла бластер с предохранителя, нет, что-что, а система ДОКа – допуска к оружию Крэмберга – не терпела суеты. Это как свадебное платье выбирать.

Приняв душ, приведя себя в порядок, облачившись в форму, Елена, наконец, уселась в позу лотоса, накрыв узкой ладонью поясную кобуру.

Со стены, словно строгий учитель, на нее смотрел с голограммы Артур Крэмберг. Очень умный и требовательный. Единственный мужчина, чей портрет Елена разрешила повесить в своей каюте. Подобные голограммы имелись в каждой каюте «Гелиоса», от капитана до обслуживающего гравиокомпенсаторы второго механика, но именно инструктор по холодной нейтрализации Ракитина по роду занятий лучше многих мужчин понимала: если бы не Крэмберг, все они, с большой долей вероятности, никогда бы не родились на свет. Все тридцать шесть миллиардов, населяющие планеты Федерации под главенством Земли, существовали в этом мире только благодаря допуску.

Пискнул зуммер линии доставки, засветилась камера микроволновки. Из корабельного молекулярного репликатора прибыл кусок вишневого пирога, затем по каюте разлился аромат кофе. Утреннюю пищевую цепочку неизменно замыкал небольшой шоколадный трюфель. Сглотнув слюнки, Елена не реагировала на шоколад. Она знала: завтрак не принесет ей удовольствия, если перед этим индикатор на плазменном накопителе ее облегченного армейского BL-0,8 не загорится зеленым.

«Гелиос» бесшумно шел на гипердвигателе. Елена заглянула на корабельную страничку в коммуникаторе. Так и есть, транспортник скакнул в гиперпространство вслед за линейным крейсером сопровождения, когда девушка спала. Еще вчера в каюте уютно шумели гравитационные установки корабля. Елена никому в этом не признавалась, но она спокойней чувствовала себя, когда транспортник шел на субсветовых двигателях, по сути дела, стоял на месте.