Глава 18

— Устраивайся поудобнее, юный друг.

Я сделал, как он велел. Комната была намного уютнее и больше моей вчерашней спальни. Высокая кровать и пара мягких кресел с яркими чехлами, стол, стул и небольшой табурет, скамейка для обуви — все было расставлено красиво и выглядело очень хорошо. На столе была коробка со свечами, которые можно было зажечь от факела в коридоре. Большое окно с тонкими занавесками позволяло солнцу полностью освещать комнату нормальным светом, в отличие от коморок внизу. Было уже около восьми вечера, но снаружи еще достаточно светло, чтобы не использовать дополнительное освещение. Тагон все еще сидел в кресле в углу, так и не сменив положение. Я пододвинул второе кресло поближе к нему и приготовился слушать нечто интересное.

— Я уже говорил, что наш город был отправлен глубоко под землю. И мне довелось пережить это событие вместе с остальными удачливыми горожанами. Скорость, с которой город начал погружаться под землю, была так велика, что уже через несколько минут мы оказались больше чем в двух километрах под землей и продолжали стремительно погружаться. Выбраться с такой глубины было уже невозможно, так что нужно было быстро придумывать, как себя спасать и удалось это совсем не многим. Как оказалось позже, когда руины замедлили погружение и почти перестали двигаться, город был расколот на несколько частей, которые довольно далеко расползлись друг от друга в процессе погружения. Выжить удалось только тем из нас, кто все еще оставался в сознании и у кого было достаточно сил, чтобы сопротивляться огромному давлению, которое оказывала толща земной тверди. Кто-то создавал и поддерживал вокруг себя защитное силовое поле, кто изменял структуру окружающей мантии, делая для себя нечто подобное кокону. Я тогда занимался зельями и всегда носил часть с собой. Зелья наделили меня способностью очень быстро восстанавливать фиру, в результате чего я соорудил для себя довольно просторный зал, в котором стабилизировал давление и наладил производство из каменных пород, воздуха и воды, которая тогда мне казалась довольно чистой. Так я на некоторое время отсрочил свою смерть и мне еще было не известно, что стало с остальными. Я считал себя единственным выжившим.

Первые несколько дней я был полностью поглощен наблюдением за сохранностью своего места обитания, экономил силы как мог и даже не пытался воспользоваться хин, ведь в этом состоянии все очень беспомощны. Лишь на миг я переходил в него, чтобы оценить толщину и крепость внешней оболочки моего жилого пространства. Когда я убедился в своей безопасности и автономности, то начал потихоньку исследовать массы пород вокруг себя и поднялся на поверхность. Оказалось, что я погрузился на глубину в тысяча восемьсот с лишним километров и продолжал медленно тонуть. То есть я оказался в мантии планеты, включающей в себя почти все элементы, которые мы знаем, да еще в расплавленном виде. Это означало, что при должной осторожности я смогу протянуть здесь довольно долго, получая необходимые элементы из мягкого тела Тертуса. Но, учитывая глубину, на которой я находился, выбраться было почти невозможно. Я исследовал след, который осколки города оставили в коре и мантии и понял, что Грогар потратил на погребение города столько сил, сколько принесло бы с собой падение крупного метеорита. Не удивительно, что мы погружались так быстро. Еще я понял, что Грогар опутал весь город некой энергетической оболочкой, которая не давала ему рассыпаться в первые минуты погружения, что позволило нам выжить, иначе мы все были бы раздавлены и сожжены, а жарко было так, что можно медь плавить. Через несколько десятков минут кокон рассеялся и город тут же рассыпался и был раздавлен, но все равно продолжал погружаться — так велика была сила Грогара в броне.

На поверхности все тоже выглядело так, будто упал метеорит. Похоже, такое количество энергии вызвало мощный взрыв. Взрывная волна уничтожила окрестности на сотни километров. Она была такая горячая, что все вокруг стало выжженной и гладкой пустыней. Многие считают, что Грогар погиб вместе с городом во время взрыва, но к этому мы вернемся чуть позже. А пока я понял, что выбраться быстро не получится. Тогда пришлось исследовать соседние области мантии в поисках остатков руин и, возможно, сохранившихся энергетических камней или камней телепортации — вдруг это меня спасет. Но ничего подобного я не нашел. Зато на расстоянии от ста до трехсот метров от меня нашлось несколько групп выживших. Добраться до них сразу не получилось, потому что тоннель длиной хотя бы пять метров очень энергозатратен и небезопасен. Мы не могли общаться, но поняли, что знаем друг о друге по надписям и рисункам на стенах наших убежищ. Тогда мы начали очень медленно и осторожно продвигаться навстречу друг другу. О большом и просторном зале, который у меня был, пришлось забыть. Зелья кончились, диета из химических элементов организму на пользу совсем не шла, сил было очень мало. Их хватало только на небольшую ямку около полутора метров в диаметре, с очень толстой оболочкой, способной глушить высочайшую температуру и сдерживать давление мантии, а также давать немного воздуха и воды. Именно тогда мы впервые использовали безглифтовую письменность, в которой литеры обозначали звуки речи, а не огромный пласт информации. Оказалось, что глифты в хин читать очень трудно. Так продолжалось довольно долго, и первые из нас смогли объединиться только через пять лет. Затем, работая сообща, группы выживших смогли двигаться быстрее, выживать стало легче. Через пятьдесят лет мы все объединились, а сеть полостей и тоннелей была названа Смаргом — нашим черным домом на многие годы. То была обширная сеть из тоннелей и зал, комнат и помещений. Лишь через годы мы поняли, что все это время подвергались сильному энергетическому облучению, ведь на глубине очень высокий радиационный фон. Конечно, я придумал снадобье, которое хорошо защищало от радиации и выводило ее из организма, но не на все сто процентов.

Еще хуже было с водой. Ее очень много в толще коры и мантии, но она грязная и радиоактивная. Многие болели, было очень тяжело, но мы справлялись. До того момента от радиации никто не умер, хотя кожа людей начала меняться, цвет глаз, волосы… Красота покидала нас.

Область мантии, в которую мы погрузились, оказалась достаточно стабильна, чтобы не причинять нам слишком больших проблем. Там было умеренное движение масс и их перемешивания не сильно сказывались на нашем доме. Но все равно было очень страшно. Мы разработали систему дежурств и