Мужчина поцокал языком. Ни дать ни взять – добрый дядюшка, укоряющий расшалившуюся племянницу.

Я промолчала, и он хмыкнул.

– Впрочем, догадаться нетрудно. Ты успела себя изменить. Удивительно. Тогда я не предусмотрел такого варианта. Тогда это все еще казалось… нереальным. Ну что же… Ты выжила, но утратила свою способность менять мир. Твоя бесконечность закончилась еще десять лет назад, Мэрид. Ты стала такой жалкой, словно обычный человек. И сейчас мне от тебя надо лишь одно.

Он презрительно фыркнул.

– Каждый год я провожу чертовы Игры, на которые съезжаются лучшие музыканты всех Пяти Королевств. Слушаю их музыку, улыбаюсь и мечтаю растерзать каждого из этих бесталанных дураков! Ведь их музыка не вызывает нужного отклика. О, я помню то чувство! Забвение стерло симфонию, но оставило дрожь, которую она вызывала. Слезы, которые против воли катились из глаз. И счастье, которое не помещалось в груди. Я помню эти чувства. Ты написала нечто гениальное, Мэрид. А потом поступила так жестоко, заставив нас это забыть. Самую невероятную симфонию во вселенной. Музыку Созидания. Мелодию Творения. Нашу божественную литургию.

Литургия… не это ли слово на букву «Л» я отчаянно пыталась вспомнить?

На пол передо мной упала тетрадь, раскрылась на середине, и я увидела нотный стан.

– И сейчас ты вернешь мне музыку, Мэрид, – ласково сказал Яков. – Сыграй ее. – Кивок в сторону дальней стены. – Или просто напиши ноты. И я отпущу тебя.

Я посмотрела на тетрадь, потом на мужчину. И задала вопрос, который давно висел в воздухе, отравляя.

– Где мы находимся, Яков?

– Конечно же, у меня дома, милая Мэрид. В Боргвендаме.

– Что случилось в Эйд-Холле, Яков? Что ты сделал с остальными Правителями?

– Эйд-Холла больше не существует, – с очевидным удовольствием ответил мерзавец. – Я стер его с лица земли вместе с ненавистным хроносфером и всеми, кто был внутри. Так что не жди помощи, она не придет.

– Ты врешь? – побелевшими губами прошептала я. – Врешь!

Яков досадливо поморщился и полез в карман. Порылся в нем, а потом равнодушно кинул на пол кольцо с изумрудом. Оно было на руке Коллахана в день ритуала. А сейчас лежало передо мной на полу, тускло поблескивая золотым боком.

– Это все, что осталось от твоего брата, Мэрид. На самом деле Коллахан оказал мне услугу, собрав вместе всех Правителей и пустив нас к своей проклятой машине времени. Я годами ждал такой возможности, и вот – невиданная удача! Согласись, я стал лучшим Правителем из всех! Остальные… – Яков презрительно поморщился. – Остальные не годятся для этой роли. Так давай просто восстановим справедливость. Я буду мудрым Властителем, обещаю. А теперь напиши эти проклятые ноты, Мэрид!

Я подняла тетрадь и швырнула ее в лицо Якова.

– Убийца! – зарычала я и бросилась на него, намереваясь задушить! Обернуть его шею цепью и дернуть как следует!

Но едва вскочила, сверху черным градом посыпались вороны. Сотни ворон! Они навалились живой лавиной, не причиняя боль, но не давая подняться и убить того, кто ими управлял! Крылья шелестели со всех сторон, клювы щелкали в опасной близости от моего лица. Я отшвыривала птиц, но их было слишком много! Где-то за шелестом птичьих крыльев смеялся Яков.

– Неужели ты думала, что сможешь навредить мне? – Вороны осыпались, позволяя мне увидеть ненавистное улыбающееся лицо. – Эта стая залетела в библиотеку в день Исхода и сохранила свою пластичность! Удивительную возможность изменять облик по моему желанию. И мне хватило ума, чтобы никому об этом не рассказывать. Знаешь, я очень дорожу своими птичками, Мэрид. Видишь, создал для них все условия. Только в этой старой библиотеке сохранились нужные условия для трансформации птиц. Но и эта магия почти истончилась. Эра Исполнения Желаний закончится, если мы не вернем в мир волшебство.

– Я ничего. Тебе. Не скажу, – с ненавистью выдохнула я. – Можешь меня убить. Ты никогда ничего не узнаешь.

– О, тут ты ошибаешься, милая Мэрид, – очень ласково ответил Яков.

На ночь меня заперли в этой же библиотеке. Принесли сытный ужин и вместо воды – кувшин вина. Видимо, Яков надеялся, что, захмелев, я стану покладистее. С меня даже сняли кандалы. Поначалу, поняв, что не придется возвращаться в сырое подземелье, я обрадовалась. Но эта радость быстро улетучилась, едва я поняла, что сбежать из лабиринта-архива не получится, и за каждым моим шагом теперь следит тысяча вороньих глаз. И почему-то я была уверена, что они не позволят мне сбежать, даже если я каким-то чудом прогрызу стену! Способность Якова менять этих птиц вселяла в меня ужас. Впрочем, как и сам добряк Яков.

Выхода из архива не было. Плюнув на пернатых соглядатаев, я обошла его целиком, не поленившись заглянуть в каждый темный угол и за каждый стеллаж с книгами. Храм был заполнен неравномерно, большая его часть оказалась просто пустым и холодным пространством. Дальняя стена тонула во тьме наступившей ночи, там на постаменте громоздилась целая гора сваленных в кучу музыкальных инструментов. Скрипки, виолончель, арфа, гонг, барабаны, флейты, гитары и бубенцы! Яков притащил сюда арсенал целого оркестра в надежде узнать мелодию творения.

У стены высилась огромная железяка, укрытая слоем грязных тряпок. Когда я попыталась их стянуть, поднялась такая пыль, что я чихала почти полчаса. Мне удалось приподнять край холстины и рассмотреть ржавые трубки. Некоторое время я даже не понимала, что вижу, потом догадалась. Орга́н. Древний храмовый инструмент. С разочарованным вздохом я вернула ткань на место. Выхода здесь тоже не было, лишь еще одна рухлядь из гиблой эпохи, нашедшая вечный покой в этом забытом людьми месте.

Бормоча извинения, словно золотые статуи могли меня услышать, я поднялась на галерею и осмотрела ее. Некоторое время с надеждой разглядывала дыру в крыше, прикидывая, как к ней подобраться. Но, увы, для этого нужны были крылья.

Через несколько часов поисков я с сожалением признала, что мне не выбраться. В храм-библиотеку вела одна-единственная дверь, сейчас крепко запертая. А с другой ее стороны наверняка дежурит целый взвод стражей! Увы, Яков совсем не дурак, и знает, что отсюда мне не сбежать. Пока он еще надеется договориться по-хорошему, поэтому почти добр со мной. Кормит, вина вон не пожалел… Но что дальше?

Оружия тоже не было. Все, что мне удалось отыскать – закатившийся под кресло нож для бумаг. Но радость быстро сменилась разочарованием. Коротенькое лезвие давно затупилось, убить или даже ранить таким невозможно, разве что поцарапать. Да и то с трудом. Даже вороны смотрели на мою находку с нескрываемой насмешкой.

С высоты лестницы я осмотрела храм-библиотеку. Чего-то в ней не хватало… Я не сразу сообразила, что в этом огромном помещении не было привычного мне изображения черного единорога. И почему-то впервые это вызвало у меня сожаление.

Я спустилась с галереи вниз и села в кресло, стараясь не думать о сотнях ворон вокруг. На полу по-прежнему валялась раскрытая нотная тетрадь. И пугала меня не меньше птичьей стаи.