Жених пропустил эти слова мимо ушей — они с Афродитой молча сидели рядом, прижавшись друг к другу тесно, как воробьи на морозе, и, судя по всему, внешний мир в эти минуты для них просто не существовал.

— Да чепуха все это, — пробасил Аврамов. — Кондиционер у меня есть, почти новый. Холодильник мой начальник тыла изыщет, а вот двухкассетник и цветной телевизор я им лично подарю, поскольку у меня перед Хантером должок, и немалый! — Он не без хитрецы покосился на товарища. — Комбат твой, Саня, недавно так меня благодарил, что я только после третьей бутылки въехал — за какие такие дела и что за деньги я кое-кому передал! — Майор раскатисто захохотал.

— А я со своей стороны, Николай Петрович, — заверил Хантер, — беру на себя обязательство помогать госпиталю всем, чем смогу. Все медицинские трофеи, захваченные моим батальоном, будут разделены, по слову пророка Мохаммеда, в пропорции один к пяти и переправлены к вам. Если, конечно, особый отдел не помешает! — усмехнулся он.

— А вот это стоящее дело! — оживился медик. — Не усматриваю повода не выпить! — Он снова наполнил стаканы.

Выпили по молчаливой третьей. Афродита поднялась вместе со всеми и пригубила — здешние застольные ритуалы ей были знакомы. А после четвертой в Сашкиной голове все перемешалось, сказались многовекторные перегрузки, нервы, физическая усталость и жара. Чтобы не мешать собеседникам, они с Галей перебрались на диван, отодвинув в сторону арсенал.

Пока Аврамов с подполковником толковали о своих делах, время от времени прикладываясь к «соку», который не переводился в холодильнике, девушка рассказала о том, как добралась в края «южнее южных». Полковник Худайбердыев настоял, чтобы все свои действия она согласовывала с ним, оставив ей массу телефонных номеров. Сплошь и рядом эти номера оказывались телефонами каких-то дежурных: по политуправлению округа, политотделу армии, еще какие-то. И повсюду эти офицеры точно знали, где в данное время находился рафик Давлет, и извещали полковника о ее перемещениях. Таким образом, Худайбердыев был постоянно в курсе и как бы незримо сопровождал ее на всех этапах большого пути.

В Ташкенте Галя провела три дня у Худайбердыевых. Даже в Тузель рафик Давлет, чуть ли не на взлетную полосу, доставил ее на своей служебной «Волге». Мало того — в обход таможни передал через экипаж «горбатого» для Шекор-турана десяток бутылок киргизского коньяка. Груз получился немалый, но на всем пути «на юга» находились раритетные «рыцари», помогавшие даме тащить неподъемный чемодан.

Получив в Кабуле предписание в Южный госпиталь, девушка в тот же день вылетела к месту назначения. На кабульской пересылке знаменитый на весь Афган старший прапорщик, «визитная карточка воздушных ворот Кабула», он же «в-передок-смотрящий», кавалер всех возможных наград, заранее предупрежденный о последствиях, к Афродите даже не приблизился. А на «Южном» аэродроме, к ее удивлению, уже ждал майор Аврамов, предупрежденный Михаилом Шубиным.

Журналист, верный «союзническим обязательствам», настойчиво пытался дозвониться до Хантера. Но тот, как на грех, в это время вместе с батальоном штурмовал кишлак Сумбаши, а Тайфун перся с колонной техники на помощь десантникам. На месте оказался только Бугай.

Встретив Афродиту, Аврамов решительно двинулся к начальнику госпиталя, с которым поддерживал давние и небесполезные для обеих сторон отношения. Пока представлялись и знакомились, попивали чаек, на территории госпиталя с гранатой в руке объявился Шекор-туран, а «квартирный вопрос» с подачи Бугая разрешился как бы сам собой…

Для Петренко остались открытыми два вопроса — под каким соусом избавиться от служебных нагрузок в ближайшие несколько дней, пока не будут решены «семейные проблемы», и где провести сегодняшнюю «ночь на меду».

Но решать их ему не пришлось. Через два часа после Хантерова вторжения к начальнику госпиталя ввалился Тайфун. Познакомившись с Афродитой и слегка спрыснув это дело коньяком, майор Чабаненко загорелся желанием помочь «молодятам» обустроить семейный очаг.

— Значит, действуем следующим образом. — Спецпропагандист взял инициативу в свои руки. — Сейчас, Саня, все вместе едем к тебе в батальон. У комбата накрыт стол и ждет только тебя — отметить боевой успех. Виктор обидится, если вы с Галиной сегодня у него не побываете. К тому же лучшего повода устроить все так, чтобы в ближайшие дни тебя никто не дергал, и придумать нельзя, — уверенно строил комбинацию майор. — У Иванова мы самую малость погуляем, решим эти вопросы, а потом вернемся в госпиталь, где молодежь и заночует!

— Посмотри ты на него! — обиделся Аврамов. — А ведь я еще в Самаре поклялся на Коране, что, когда они воссоединятся в Афгане, — устрою самый настоящий праздник! Поэтому план твой, Тайфун, нуждается в усовершенствовании и, так сказать, расширении и углублении. — Глаза спецназовца заблестели, словно он планировал дерзкий рейд на пакистанскую территорию. — Значит так: после десантно-штурмового батальона мы все вместе переезжаем ко мне в отряд и там продолжаем в том же духе. Молодым приготовят баню, у меня они и заночуют, а утром, на свежую голову, подумаем, как им поуютнее оборудовать свое гнездышко, — закончил он, рубанув воздух ручищей.

На том и порешили.

Начальник госпиталя, извинившись, отказался от поездок по ночным дорогам, ссылаясь на занятость, однако обещал быть гостем на новоселье молодых, как только они устроятся. Дважды в этих краях никто никого не приглашал, поэтому Аврамов с Тайфуном и счастливые «молодята», простившись с гостеприимным госпитальным начальством, направились к КПП, прихватив все еще увесистый чемодан с коньяком.

Уже стемнело, когда маленькая колонна, состоявшая из УАЗа майора Аврамова и БРДМ, на которой примчался в госпиталь Хантер, пересекла кордон «Южной» бригады.

В жилом модуле из-за дверей комнаты комбата доносился специфический шум и гул перебивавших друг друга голосов. Судя по всему, замполита не дождались. И Александр, любивший еще с училищных времен устраивать друзьям всевозможные розыгрыши, еще в коридоре мгновенно принял решение. Жертвой розыгрыша предстояло стать его собственному командиру. Остановившись, Александр коротко переговорил с Галей — ей отводилась главная роль в маленьком спектакле. Затем коротко описал, как выглядят сослуживцы, чтобы девушка не перепутала комбата с подчиненными. Афродита коротко кивнула и рассмеялась.

Со стороны это выглядело довольно странно — два майора и старший лейтенант прижались к стене по обе стороны от двери комнаты комбата, а красивая и хорошо одетая девушка с увесистым чемоданом, не постучав, распахнула дверь и смело шагнула в полное табачного дыма и голосов помещение. На мгновение зависла полная тишина.

— Разрешите, товарищи офицеры? — с обиженным видом спросила Галя, не закрывая за собой двери. — Кто из вас майор Иванов Виктор Ефремович?

— Я, — послышался слегка ошеломленный голос комбата. — Э-э… А вы, прелестная незнакомка, кем, в сущности, будете?.. То есть… э-э… с кем имею честь? — Будучи не совсем трезв, комбат с трудом припоминал обороты, которыми надлежит пользоваться истинному джентльмену. Затем послышался грохот упавшего стула. Звук шагов сообщил, что майор поднялся, вышел из-за стола и приблизился к неизвестной даме.