…На перроне Белорусского вокзала стояли Слава и Борис, одинзадорный и как всегда, прибауточно-уголовный, другой — молчаливый и окаменелый.

— Ну, Ильи-и-нишна, ну, дае-ете! — приговаривалСлава и все крутил головой и хлопал варежками.

Борис сел в машине сзади и всю дорогу молчал.

Когда в первом часу ночи мы вошли, наконец, в квартиру, вкоридоре он сжал мою голову обеими ладонями, разглядывая ссадины и синяки, и ссилой, чуть ли не с ненавистью вытолкнул сквозь зубы:

— К чер-рто-вой ма-те-ри!.. К чертовой мате-ри!!!»

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Из «Базы данных обращений в Синдикат».

Департамент Фенечек-Тусовок.

Обращение номер №7.897:

Интеллигентный, слегка игривый баритон:

— Господа, мне уже трижды антисемит угрожал… Вы охранудаете в таких случаях? Нет? Жалко… А на корабль у вас как записаться?

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

После новогодних праздников мы уехали в отпуск, домой.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Microsoft Word, рабочий стол,

папка rossia, файл israel

«…зима в Иудейских горах… В этом году она дождлива и мягка,холмы в зеленой шкуре шевелятся под облаками, а облака белые, валкие, влажные,неуклюже и быстро переваливают через вершины, стекают в ущелья и там лежат ивздыхают, и копошатся, как бегемоты… От всей этой дождевой благодати в нашемгородке цветут все кусты, зеленеет трава, бригада рабочих под управлениемсадовника разъезжает на грузовике с подъемником и отсекает ненужные веткиздешним деревьям из породы фикусовых — с благородным прямым и гладким стволом ис гривой глянцевых твердых листков…

Холмы под торопливым строем небес ежеминутно меняюточертания, цвет и действо… Солнце ныряет сквозь облако, длинным пальцем дырявяпокров над башней Августы-Виктории, и шарит вслепую, ощупывая окрестные сады иоливковые рощи… И с вершины нашей горы на все стороны открывается Божья сцена стакими спецэффектами, что вот стой так с утра до вечера, не шевелясь, боясьпропустить движение малейшей тучки… Каждый вечер я выхожу пройтись и гуляюдолго, и дышу глубоко…

Вчера шла в сумерках, потом стояла и глядела: на обрывепосадили ряд деревцев, пристегнули тонкие стволы ремешками, на каждом —табличка: что за дерево, как называется, где произрастает. Я прослезилась,старая кляча, и долго еще смотрела в слезящуюся огнями простертую волнистуюдаль…

В тумане извилистая нитка фонарей на шоссе в Иерусалимпохожа на взметнувшийся Божий бич, застывший в полете. Как и когда он опуститсяна наши головы?

Ежедневно опускается он на наши головы…

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

В январе весь Израиль потрясла история с неприметнымбанковским служащим. В течение нескольких лет переводил деньги со счетовбогатых людей на счета бедных. Такой израильский Робин Гуд.

Мы рассматривали его фотографию в газете: приятное лицо,прямой взгляд, небольшая, аккуратно подстриженная бородка. Ну, теперь онпосидит. У него будет время поразмыслить над справедливостью этого мира…

— Как я люблю его! — сказала я, — Боже, как ялюблю этого психа!

— Еще бы, — отозвался мой муж, — он же деньгиснимал не с твоего счета…

— А может, он и есть — Азария? — задумчивопробормотала я…»

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

— …А я вас узнала, — сказала мне пожилая женщина вполиклинике, куда я заскочила — выписать для отца рецепт на лекарство… — Мы васпо телевизору видели… Вы еще не насовсем вернулись?

— Пока — в отпуск, — сказала я…

— А вернетесь? Неужели вернетесь?

Я удивилась:

— Почему вам это кажется таким уж невероятным?..

— Ну, все-таки вы русский писатель… — изаторопилась, — простите, я, может, что-то не то ляпнула… У вас своисоображения, конечно… А я знаете, даже хотела с вами встретиться и поговорить…Рассказать кое-что… Вас, конечно, многие мучают со своими дурацкими историями,и каждому кажется, что такого, как с ним, ни с кем не бывало… Но… у вас естьдве минуты?

— Две, пожалуй, есть… — я до сих пор не научиласьуносить ноги из подобных засад… Обе мы сидели в очереди к терапевту, деватьсябыло некуда.

Она обрадовалась, переложила сумку на соседний стул…

— Вы, слово даю, — такого ни от кого не услышите!Возможно, даже не подозреваете, что такое может быть…

— Почему вы решили, что…

— А вот послушайте, и поймете… Я папу недавно похоронила…Старенький папа, конечно, но, знаете, очень любимый… А за два года до смертиему отняли обе ноги, на почве диабета… И вот эти два года, без ног, он страшногоревал, никак не мог привыкнуть. В молодости — спортсмен был, бегун, чемпионТаганрога на длинных дистанциях… Ну, и вот, умер… Я — в горе, в тоске, —обсуждаю ритуал похорон с представителем этого… Похоронного братства, и грустнотак, говорю: — папа у меня без ног…

Он спрашивает:

— Как — без ног? Он что, и приехал безногим?

— Нет, его уже здесь оперировали…

— Что ж ты сразу не сказала?! Постой, — и этотпарень связался с кем-то по мобильному, и минут пять переговаривался то содним, то с другим. Наконец говорит:

— Поезжай в Холон, в морг при центральном кладбище,тебе выдадут ноги твоего папы…

А я, знаете, оторопела, стою — понять не могу, что все этозначит! Я представить себе не могла! Не могла ничего ему больше сказать…Расплакалась… Стою, головой мотаю… Понимаете?! Они хранили целых два года… Онихранили… ну разве не высшее это милосердие! А? Ну где бы вы такое встретили?! Изнаете, этот день был одним из самых счастливых в моей жизни. У меня как-тосразу тоска прошла, поехали мы с мужем, привезли в пакете папины ножки, и напохоронах все мне казалось, что папа сверху глядит такой довольный, что необрубком его хоронят, а целенького, целенького… Так я была счастлива!

Ее вызвали в кабинет, а я все сидела и молчала в странномоцепенении. Я не знала — как мне относиться к этой истории… Сидела и понимала,что, прожив в этой стране еще и двадцать, и тридцать лет, я, вероятно, досамого конца буду узнавать все новые удивительные комиксы, которые рождает этаземля ненатужно, как бы сама по себе, даже без особого участия людей…