– Вот самм…ма завтра и сгоняеш-ш-шь! – отшвырнув в сторону газету, которую пытался читать последние полчаса, зашипел остроухий. – А пока обойдешься тем, что Корделия выделила. И, Эраш тебя побери, заканчивай уже чесаться, как небритый мужик!

– Почему это небритый? – Девичьи брови съехались на переносице.

– Потому! – Эмо умудрился прорычать слово, в котором не было ни одной «р». – Хран-сферами займись… нет! – воскликнул он, когда из схваченного и порядком взболтанного девушкой шарика пошел синий пар. – Лучше поизучай что-нибудь через лупу. Да не свои ногти, а что-нибудь более важное!

– Что может быть важнее маникюра? – На ее лице отразилось искреннее недоумение. – Ну-у-у? – протянула она, глядя, как пошло пятнами лицо эльфа. – Мое поведение совершенно естественно для молодой и красивой особы! – недовольно дернув плечом, заявила девушка. Она поднялась и, активно виляя бедрами, направилась к шкафу. Остановилась перед открытой дверцей и, глядя в зеркало, начала принимать кокетливые позы, пока не остановилась на одной из них. Положив руку на бедро и прогнувшись в талии, девушка окинула свое отражение одобрительным взглядом, распрямила спину, поправила прическу и, подумав немного, потянула платье вниз, увеличивая и без того глубокий вырез. – Вот так-то лучше.

– А-а-а, Эраш! Ну за что?! – взвыл Эмилли-эль, вскакивая с дивана и вцепляясь пальцами в свою черно-розовую шевелюру. – Придушу гад…диину!

Комнату тут же залил струящийся изо всех углов неестественно яркий свет.

– Где? – заорал Арэт, вывалившийся из недр шкафа и чуть не прибивший при этом девушку второй дверцей.

– Что? – вторил ему вооруженный светящимися шарами Кимир, влетая через входную дверь под жалобное «ку-ку» механической птицы.

– Кто? – выглянув из-за плеча болотного дракона, дополнил перечень идиотских вопросов Ирвин.

– Оно! – невежливо ткнув пальцем в сторону Ашель, задумчиво потирающей ушибленный локоть, пожаловался Эмо.

Эльт-Ма-Гатто проехался откровенно оценивающим взглядом по физиономии девушки с размазанной, словно от поцелуя, помадой, по ее полуобнаженной груди и длинному платью, из-под которого торчали острые носы туфель. Лицо ящера приобрело странноватое выражение.

– Убью! – тихо, но очень убедительно процедил сквозь зубы Арэт.

– Меня? – пискнула Ашель, всплеснув руками, отчего грудь едва не выпрыгнула из лифа.

– И тебя тоже! – зловеще произнес песчаный дракон, отключая магический браслет на своем запястье.

Аналогичное украшение на руке девушки ответно сверкнуло белым, а затем потускнело. Эти два амулета по просьбе Арэта сделал очень сильный маг, настоящий мастер иллюзий, талантливый изобретатель и… по совместительству муж той самой феи Аделаиды, с семьей которой дружил Эльт-Ма-Ри. Сделал Нир их за ночь, естественно, не за бесплатно, но, как это всегда бывало, сделал безупречно. Браслеты, взаимодействовали между собой, заставляя одного человека выглядеть точной копией другого – того, чей облик считывался из памяти главного носителя. В данном случае – Арэта. Но когда блондин отключал свой амулет, иллюзия таяла, возвращая маскирующемуся существу прежний вид, размеры, формы… все!

Первым изменилось лицо изобретательницы – увеличилась и покрылась щетиной челюсть, затем расширились плечи, затрещала шнуровка корсета, волосы на глазах посветлели и укоротились. Минутой позже на месте хрупкой девушки стоял довольно высокий мужчина, которому, судя по кислой мине на физиономии и частому притоптыванию, явно жали женские туфли. Скинув это орудие пыток с ног, блондин смерил взглядом свое отражение: ядовито-розовые тонкие губы, почти по пояс оголенный торс в разъехавшемся по швам наряде…

– А что?! Пикантно! – ничуть не смущаясь, хмыкнул Стефан Карти.

– Пятое платье испоганили! Так и разориться недолго, – философски заметил свесившийся с люстры Каар. – На это недоразумение ваша «акула» вряд ли клюнет. Может, в простыню замотаем наживку?

– В саван! – согласно кивнул Арэт. – Ты, – он вперил злой взгляд в Стефа, – когда я активирую личину, оденешься в одно из рабочих платьев Ашки, а не в тряпки той смазливой дамочки, которая к тебе наведывалась утром. Если жить не надоело, прекращай валять дурака! Понял?

– А в чем я его валяю-то?! – возмутился Ашкин дядя, гордо подтянув сползающий наряд. – Пытаюсь вести себя как обычная женщи…

– Аша – не обычная женщ-щ-щина! – зашипел белокосый ящер. – Она особенная, понял, кретин? Никакого подпиливания ногтей, никакой вульгарной косметики, никаких кривляний и, что самое важное, никакого ощупывания подправленного иллюзией тела, пока я не сорвался и не отправил тебя кормить червей на ближайшее кладбище. А лучше на стол к моему знакомому некроманту. Зомби под личиной моей девушки будет вести себя куда покладистей, чем ты – ее единственный родственничек! – продолжал разъяряться дракон. – Так что в твоих же интер-р-ресах тихо сидеть за столом и делать вид, что работаешь! Усвоил?!

– Да я-то усвоил, – тяжело вздохнул Стефан, моментально став серьезным. – Вот только ничего у вас не выйдет. Ирридия не такая дура, чтобы угодить в столь примитивную ловушку. Она нужную кровь и из соседнего дома почует! Да что там – с соседней улицы!

– Именно поэтому роль приманки досталась тебе, господин Карти. Родная кровь как-никак. И потом… ты же сам просил о защите от эмпиры, сам рвался помогать в ее поиске и поимке… вот и помогай! Рано или поздно она попробует достать Ашель. И эта мастерская – самое естественное место для пребывания изобретательницы. Работай давай… как было запланировано по сценарию, – отрезал Арэт и скомандовал остальным: – По местам.

Пять минут спустя все в комнате вернулось на круги своя: Каар мирно дремал на большой люстре, Эмо изучал надоевшую газету, а «Ашель Эльт-Карти» в новом платье и с очень умным видом колотила молотком, загоняя в столешницу гвозди.

«Как же хорошо, что моей желтоглазой змейки здесь нет, – думал Арэт, сидя в шкафу. – Она бы убила своего двойника за стол и то, что на нем стоит, не дожидаясь, когда это попробует сделать Ирридия».

В одной из соседних комнат

Тихонько скрипнув, приоткрылась дверца шкафа. Через небольшую щель в комнату дракона скользнул клочок зеленого тумана и осел на ковер лужицей слизи, которая тут же преобразовалась в мохнатую гусеницу, шустро устремившуюся обратно.

– Ищи! – прошипел кто-то в недрах высокого шифоньера. Из-за дверцы сначала показалась рука, выпустившая извивающуюся гусеницу, а затем и обутая в остроносую красную туфлю нога, которая пинком отправила насекомое в путь. Оно на лету отрастило стрекозиные крылышки и рвануло обратно. – Сам, все сам! – раздалось из шкафа недовольное стариковское брюзжание. Дверца распахнулась пошире, и из проема вынырнула длинная сребристая удочка. – Одни дармоеды кругом! Всех развею! – продолжал бурчать дух Тритэры, закидывая снасть. Блесна в виде блестящего паучка попала на ковер, подпрыгнула и шустро побежала к стене. – Ну хоть что-то в этом мире работает, – вздохнул рыбак. – Где этот твой чемодан, Ашка, говоришь?