по черной лестнице на цокольный этаж, где их перехватили Диллон и запыхавшийся Пеллетт. Свернув в узкий боковой коридор, они подошли к запертой задней двери, возле которой дежурил охранник. Диллон что-то сунул ему в руку, дверь открылась, и все четверо оказались в полупустом дворе, служившем для парковки автомобилей должностных лиц и персонала, где беглецов уже ждал красно-коричневый седан Диллона.

– Делия, садись скорее! – скомандовал Диллон.

Девушка, заупрямившись, покачала головой:

– Я не еду домой. – И, заметив удивленные взгляды своих спутников, объяснила: – Я хочу сказать, не сейчас. Сперва я хочу повидать доктора Тоалу.

– Вот те на! – не сдержал удивления дядя Куин. – Нет, вы только посмотрите!

– Но ты ведь не пойдешь пешком, да? – спросил Тай. – Давай залезай.

Все четверо сели в машину. Тай завел двигатель, автомобиль рванул вперед и, вильнув, вылетел через узкий проход на улицу. Заметив скопление людей перед центральным входом, Делия шепнула Кларе на ухо:

– Откуда такая толпа? Уж точно не из-за меня!

– Ну конечно из-за тебя. – Клара стиснула руку сестры. – Они хотели на плечах отнести тебя домой после троекратного «ура». По радио передали, что тебя опрашивают в качестве свидетельницы и скоро освободят. А зачем тебе понадобился доктор Тоала?

– Я к нему еду. И на этом все.

Клара открыла было рот, но автомобиль снова накренился, заворачивая за угол, и ей пришлось схватиться за ремень, а потому она промолчала. Три минуты спустя автомобиль затормозил под деревом на Ривер-авеню, и Тай Диллон повернулся к Делии.

– Ну вот, – произнес он с некоторым вызовом в голосе. – Сейчас самое подходящее место для тебя – это родной дом. По-моему, ты говорила, что последние два дня очень много думала?

– Так и есть, Тай, – решив не вступать в пререкания, согласилась Делия. – Конечно, самое подходящее место для меня – это родной дом. Но сперва я должна встретиться с доктором Тоалой.

– Зачем? – поинтересовался Пеллетт.

– Не волнуйся, дядя Куин. Больше никаких опрометчивых поступков. Я знаю, вы все считаете меня непроходимой дурой. И наверняка думаете, что как только я выйду из тюрьмы, то в очередной раз выкину какой-нибудь фортель. Но я не собираюсь делать глупости. Клянусь! Я хочу сделать одну простую вещь. Можете отвезти меня домой, и я пересяду в свою машину. А где, кстати, моя машина? Я оставила ее на Холли-стрит.

– Твоя машина дома, в гараже, – ответила Клара. – Фрэнк Фелан перегнал ее еще вчера.

– Тогда, если Тай отвезет меня домой, я возьму свою…

– Не пойдет! – отрезал Диллон. – Не говоря уже обо всем остальном: в открытой машине, куда бы ты ни поехала, ты соберешь вокруг себя толпу зевак. Черт, ты ведь теперь сенсация! Весь город думает, что это ты пристрелила Джексона, а освободили тебя исключительно благодаря политическому влиянию Саммиса. Послушай меня: ты должна поехать домой и запереть дверь. Зачем тебе приспичило ехать к Тоале?

Делия покачала головой и, нахмурившись, посмотрела прямо в глаза Диллону:

– Тай, я изменилась. Действительно изменилась. Но прежде, чем я войду в этот дом, в отцовский дом, дом, где умерла наша мама, мне нужно кое-что предпринять, и я отлично понимаю, что делаю. Можешь не волноваться: все будет в порядке.

– Хорошо. – Диллон снова положил руки на руль. – Мы тебя туда отвезем и подождем возле дома.

Уютный и красивый дом вдового священника преподобного Руфуса Тоалы располагался прямо за церковью на Малтби-стрит. Если в доме не было гостей, священник вкушал свой скромный ужин за столом в эркере гостиной, которую преподобный предпочитал всем остальным комнатам. Во-первых, там было прохладнее, а во-вторых, со своего места он мог видеть висевшую на стене большую раскрашенную фотографию покойной жены. Руфус Тоала как раз задумчиво обгладывал косточку бараньей отбивной, когда вошедшая домоправительница сообщила, что его хочет видеть мисс Делия Бранд.

– Я не ослышался, миссис Боннер? Вы уверены?

– Да, сэр.

– Хвала Господу! Проведите ее в библиотеку.

Преподобный, шевеля губами в беззвучной молитве, методично вытер салфеткой пальцы, сделал глоток воды, встал, застегнул на все пуговицы сюртук и направился в библиотеку, небольшую комнату по другую сторону коридора.

Делия в ожидании преподобного стояла, устремив глаза на дверь.

Руфус Тоала остановился в трех шагах от посетительницы:

– Присаживайтесь, дитя мое.

Она покачала головой и тяжело сглотнула, не проронив ни слова, затем снова сглотнула и произнесла:

– Я пришла кое-что вам сказать.

– Но вы с таким же успехом можете говорить сидя. Гости и друзья, чада Господа…

– Доктор Тоала, я не гость и не друг. И не чадо Господа… вашего Господа…

– Мое бедное дитя, это тяжкое испытание оказалось непосильной ношей…

– Вы заявили шерифу Таттлу, что я не убивала Джексона, так как собиралась убить именно вас, – выпалила Делия.

– Все верно. Я пытался с вами увидеться…

– Вы совершенно правы. – Делия стояла, расправив плечи и безвольно опустив руки. – Я действительно хотела вас убить, искренне уверовав в свою способность это сделать. И до поры до времени оставалась тверда в своем намерении. Но затем я заглянула в те уголки своей души, куда прежде не заглядывала, и поняла, что никогда не решилась бы на нечто подобное. Думаю, я себя просто-напросто накрутила. Чистой воды блеф и самообман. В любом случае все это осталось в прошлом. Я пришла сказать, что знаю: вы убили мою маму. Не важно как и зачем, тем не менее вы ее убили. И это все, что я хотела сказать. Меня больше не волнует, понесете вы наказание или нет. Лежа на тюремной койке и глядя на миссис Уэлч, я размышляла о том, что говорила эта славная женщина – о пороке, злодеянии и милосердии. Я не могу просить для вас милосердия, впрочем, мне некого просить, но я больше не собираюсь блефовать или делать вид, будто я… я… – Делия смешалась; ее губы беззвучно шевелились, она не могла выдавить ни звука.

Преподобный Руфус Тоала шагнул вперед, протягивая к девушке руки:

– Мое бедное дитя! Да благословит вас Господь!

– Не смейте ко мне прикасаться! – Делия повернулась и выбежала из дома.

Преподобный минут пять стоял в коридоре, глядя на входную дверь, которую Делия оставила открытой. Захлопнув дверь, он вернулся за стол в эркере гостиной, посмотрел на раскрашенную фотографию жены и, опустив глаза на тарелку, обнаружил, что баранья отбивная остыла и покрылась жиром.

Глава 11

Окружной прокурор Эд Бейкер безапелляционно внушал двоим из троих мужчин, сидевших в его кабинете:

– Чемберс, или держи рот на замке, или выметайся! Я посылал за Харли не для того, чтобы нападать на него, а для того, чтобы