Класс. Она тоже считает меня лучше, чем я есть, когда я просто хорошо скрываю свои недостатки. Мой самый большой недостаток — слишком сильно любить, теряет чувство контроля и связь с реальностью. Хотел бы я, чтобы моя любовь была неким волшебным решением всего, но это не так.

— Это правда. — Сюзанна трется ногой о мою икру. — Тем больше причин отсеивать тех, кто не на высоте. Я не очень хорошо знаю Брейди, но он всегда казался милым.

— Брейди милый, — соглашается Эмерсин, но в ее словах мало энтузиазма. — И, честно говоря, это могу быть я. Возможно, я его не достойна. Он сосредоточен на настоящем и где хочет оказаться в будущем. Он преследует свои мечты, а я все еще мечтаю без направления. И меня это устраивает. Просто большую часть времени мы кажемся несовместимыми. Тем не менее, он мне нравится, и все, что у нас есть, пока получается. Так зачем бросать, если ни у кого из нас сейчас нет ничего лучше? Мы… в настоящее время полезны друг другу.

Эмерсин снова опускает взгляд в тарелку, ковыряя вилкой еду и скривив губы, будто что-то соображая.

— Полезны, — смеется Сюзанна. — Справедливо. Только пообещай мне, что не успокоишься, когда дело дойдет до любви.

Эмерсин медленно кивает, но на нас не смотрит.

— Может, как я, найдешь мужчину помоложе.

Я улыбаюсь, вставая с пустой тарелкой.

Эмерсин ухмыляется, ее взгляд мечется между нами.

— Возможно. Большое спасибо за завтрак. Это слишком великодушно… правда. — Она несет посуду к раковине и моет ее. — Лучше вернусь к работе.

Взяв посуду у Эмерсин, загружаю ее в посудомоечную машину.

— Буду признателен.

Она наклоняется ко мне, согнувшемуся над открытой дверцей.

— Не волнуйся. Я все пропылесошу… тщательно.

Веселье кривит мои губы, и я поднимаю свой взгляд, чтобы посмотреть на нее. Между нами что-то меняется, я не могу подыскать нужных слов, потому что эта перемена выбивает меня из колеи. Эта девушка может читать мои мысли, как и моя жена. Класс. Две женщины, читающие мои мысли. Выкручивающие мне яйца. Я обречен.

Как только Эмерсин исчезает в коридоре, я иду к Сюзанне, ее полному стакану апельсинового сока и почти нетронутым яйцам Бенедикт.

— Как ты собираешься принимать таблетки на голодный желудок? — тихо спрашиваю я, пододвигаясь на стуле ближе к ней.

— Она прекрасна. Не так ли?

— Что? — Правильно ли я расслышал?

— Эм. Она красивая… и свеженькая. — Сюзанна игриво толкает ногой мое колено.

— Я должен беспокоиться? Ты бросишь меня ради горничной?

Жена хихикает и качает головой.

— Нет, но, может, тебе стоит бросить меня ради горничной. У нее восхитительно задорные груди.

— Ну тебя нахрен, — шепчу я с наигранной улыбкой. Я не злюсь, но мне больно. Она знает, что мне плевать на задорные сиськи, и что я люблю ее всеми фибрами души.

— Я бы с удовольствием. Мне бы хотелось, чтобы ты меня трахнул, а если не меня… то, может, кого-то вроде Эм.

— Господи, Сьюз…

Провожу руками по волосам.

— Откуда, черт возьми, это взялось? Просто… — мои руки падают ей на колени, — …прими таблетки.

— Может, таблетки мне и не нужны.

Я хмурюсь, подцепляя вилкой кусочек яйца и поднося к ее рту.

— А, может, и нужны.

Она умоляет с отчаяньем в глазах, в то время как я несколько секунд сохраняю вызывающий вид. Вздохнув, она уступает моей просьбе, открывая рот ровно настолько, чтобы вместить туда еду. Жует, как в замедленной съемке, красивое лицо искажается в болезненной гримасе. Как бы она ни любила приготовленные мной яйца Бенедикт, у нее нет аппетита, и все, что ей удается, это проглотить их. Прошло несколько дней с тех пор, как она съедала больше одного или двух кусочков. И если я заставлю ее проглотить таблетки с таким небольшим количеством еды, ее вырвет.

— Детка… если не поешь… — произношу слова медленно, чуть громче шепота.

— Я устала.

Она прикладывает ладонь к моей щеке и склоняет голову набок, даря любящую улыбку, которой я не могу отказать. Одним взглядом она может заставить меня сделать, что угодно.

— Хочешь, я посплю с тобой?

Она кивает.

— Да, было бы идеально.

У меня миллион дел по дому: поменять фильтр в печи, устранить течь, убраться в гараже и покосить траву. Но все это будет здесь позже. Это никуда не денется.

Единственное, что нужно моим рукам, это обнять ими мою жену.

ГЛАВА 4

В свободное от уборки домов время, я шныряю по секонд-хендам, смотрю на мир через объектив фотокамеры или работаю над тем, чтобы набрать подписчиков в социальных сетях, ищу в Интернете… что-нибудь. Что угодно, лишь бы вырваться из этой колеи. Дело не в том, что уборка домов плохо оплачивается; просто это не моя мечта. И с каждым днем фокус этой мечты все больше теряется.

Бросив телефон в бэушную сумочку Hammitt, испускаю протяжный, раздосадованный вздох и вылезаю из своего временного жилища на колесах. Стучу в стеклянную дверь, и через несколько секунд появляется Зак. После неловкого завтрака на прошлой неделе его приветливая улыбка — именно то, что мне нужно этим утром. В тот день на уборку их дома потребовалась целая вечность. Зак, возможно, нанял меня в качестве горничной, но я думаю, Сьюзи предпочла бы, чтобы по вторникам я была ее подругой. Если бы мне платили за это, я без зазрения совести стала бы ей другом, и это была бы отличная работа.

— Доброе утро, — приветствует Зак. — Через несколько минут я ухожу. Сегодня я не должен был работать, но все изменилось. Я вернусь поздно вечером, а сестра Сьюзи приедет к трем.

Он говорит без остановки, пока я переступаю порог и снимаю туфли.

— Я не прошу тебя следить за ней. Она считает, что ей никто не нужен, но не могла бы ты проверять ее время от времени…

— Зак, — обрываю его бессвязное бормотание, чувствуя каждую каплю беспокойства, исходящего от него. — Я справлюсь.

Удивляясь высокому уровню наигранной уверенности, добавляю широкую ободряющую улыбку, чтобы Зак купился. На самом деле, я не уверена, что справлюсь. Тусоваться со Сьюзи в присутствии Зака или его отлучке по делам на расстояние не более двадцати миль, — более тривиальная обязанность, чем его нынешняя просьба. Я вижу его панику, даже если он пытается ее преуменьшить.

— Уверена? — Его лицо морщится, когда зубы крепко вонзаются в нижнюю губу.

— По вторникам я убираюсь только у вас.