как прежний труд (ведь расслабление стало невозможным); в конце концов порода исчезнет вследствие бесплодия. Отнюдь не один только труд отравлен философией конкуренции; досуг отравлен ничуть не меньше. Тихий досуг, позволяющий восстанавливать душевное здоровье, ныне считается скучным. Требуется постоянное ускорение дел, и естественным итогом здесь видятся медицинские препараты и смерть. Единственное спасение – это признать роль здорового и тихого удовольствия в сбалансированном идеале жизни.

Глава 4

Скука и возбуждение

Скуке как фактору человеческого поведения уделяется, на мой взгляд, меньше внимания, чем она того заслуживает. На всем протяжении истории она выступала важнейшим побудительным мотивом человеческого развития, а в наши дни эта ее черта проявляется особенно ярко. При этом скука кажется сугубо человеческой эмоцией. Да, животные в неволе становятся вялыми, лениво бродят из угла в угол и постоянно зевают, но в естественном состоянии, убежден, они вряд ли испытывают что-либо, подобное человеческой скуке. Большую часть времени они высматривают врагов или ищут еду (зачастую делают то и другое одновременно), иногда спариваются и порой пытаются согреться. Но даже когда животные несчастливы, им, думаю, едва ли бывает скучно. Возможно, человекообразные обезьяны отчасти схожи с нами в этом отношении, как и во многих других, но, поскольку мне не довелось жить с ними бок о бок, у меня не было возможности поставить натурный эксперимент.

Один из главных признаков скуки состоит в контрасте между текущими обстоятельствами и другими, более приятными обстоятельствами, которые неумолимо навязываются нашему воображению. Еще в числе главных признаков скуки надо упомянуть тот, что она охватывает живое существо, когда способности последнего не задействованы полностью. Убегать от врагов, которые хотят тебя прикончить, разумеется, не самое приятное занятие, но и скучным его тоже никак не назовешь. Человек не заскучает, ожидая казни, разве что он наделен поистине сверхчеловеческим мужеством. Аналогично никто не зевает на первой речи новичка в палате лордов, за единственным исключением покойного герцога Девонширского, столь чтимого их парламентскими светлостями[35]. Скука, по сути, есть извращенная жажда деятельности, тоска по событиям, не обязательно приятным – просто по событиям, которые позволят жертве ennui скоротать очередной тоскливый денек. Значит, противоположностью скуки будет не удовольствие, а возбуждение.

Стремление к возбуждению очень глубоко укоренено в человеческих существах, в особенности в мужчинах. Думаю, в эпоху охотничьих сообществ удовлетворить его было легче всего. Погоня захватывала, войны захватывали, даже ухаживание увлекало и возбуждало чрезвычайно. Первобытный воин ухитрялся прелюбодействовать с женщиной, муж которой спал рядом, сознавая, что рискует головой, если тот вдруг проснется. Чем не возбуждающая ситуация?

Но с появлением сельского хозяйства жизнь начала становиться скучнее – если не брать в расчет аристократов, которые задержались на стадии охотников (да и по сей день там пребывают). Мы много слышим об однообразии и скуке машинного производства, но, на мой взгляд, сельское хозяйство с его старомодными методами заставляло скучать ничуть не меньше. Вопреки утверждениям большинства филантропов, я считаю, что эпоха машин радикально уменьшила общее количество скуки в нашем мире. Наемные труженики проводят рабочее время вовсе не в одиночестве, а по вечерам они могут предаваться разнообразным развлечениям, невозможным для жителей деревни.

Обратимся снова к изменениям в жизни нижнего слоя среднего класса. В былые времена после ужина семейство усаживалось в кружок и занималось так называемым «счастливым семейным досугом». Это означало, что отец семейства дремал, его жена вязала, а дочери мечтали умереть и очутиться в Тимбукту[36]. Им запрещалось читать или покидать комнату, поскольку в теории отцу полагалось в это время беседовать с детьми, и все должны были получать удовольствие от такой беседы. При удачном стечении обстоятельств дочери в конце концов выходили замуж – и обретали возможность подарить собственным детям столь же унылое и отвратительное детство. А те, кому не повезло, превращались в старых дев, из которых в итоге получались ветхие блюстительницы нравов – участь, надо признать, не лучше той, на какую обрекали своих жертв дикари.

Обо всем этом применительно к скуке нужно помнить, когда мы рассматриваем мир столетней давности; а если углубиться в прошлое еще дальше, скука неуклонно нарастает. Вообразим однообразие зимы в средневековой деревне. Люди не умели ни читать, ни писать, только свечи освещали дома с наступлением темноты, дым от очага заполнял единственное помещение, где было относительно тепло. Дороги практически исчезали, так что вряд ли удавалось повидать хоть кого-то знакомого из соседней деревни. Именно скука, наряду со всем прочим, породила охоту на ведьм – единственное развлечение, способное скрасить тоскливые зимние вечера.

Мы скучаем меньше наших предков, но больше боимся скуки. Мы усвоили (точнее, поверили), что скука не является естественным человеческим уделом, а потому ее можно и нужно избегать посредством достаточно активного поиска развлечений и иных способов возбуждения. Девушки сегодня сами зарабатывают себе на жизнь, в основном потому, что это позволяет им предаваться вечерним развлечениям и забыть о сомнительных прелестях «счастливого семейного досуга», который приходилось терпеть их бабушкам. Всякий, у кого довольно средств, перебирается в город; в Америке те, кому что-либо мешает это сделать, обзаводятся автомобилем или хотя бы мотоциклом, чтобы ездить смотреть кино. Вдобавок во всех домах есть радио. Молодым мужчинам и женщинам в наши дни встречаться гораздо проще, нежели это было когда-то, и ныне каждая служанка рассчитывает минимум раз в неделю на такую же дозу возбуждения, как та, что доставалась героиням романов Джейн Остин за всю их жизнь.

Чем выше по социальной лестнице, тем насыщеннее погоня за возбуждением. Те, кто может себе это позволить, постоянно перемещаются с места на место ради веселья, танцев и выпивки, но почему-то всегда думают, что в очередном новом заведении будет веселее, чем в других. Те, кому приходится зарабатывать, по необходимости получают свою толику скуки в рабочее время, зато те, у кого хватает денег, чтобы освободиться от потребности в работе, видят идеалом жизнь, совершенно лишенную скуки. Идеал, безусловно, благороден, и не мне его ниспровергать, но боюсь, что этой цели, как и прочих идеалов, достичь значительно труднее, нежели это видят себе идеалисты. В конце концов, по утрам бывает скучно пропорционально вечернему веселью и буйству накануне вечером. Неизбежно наступит средний возраст, а за ним придет и старость. В двадцать люди думают, что жизнь заканчивается в тридцать лет. Мне сейчас пятьдесят восемь, и я уже не приемлю такую точку зрения. Быть может, растрачивать свой жизненный капитал столь же неразумно, как расходовать капитал финансовый. Быть может, некая доля скуки является необходимым элементом человеческой жизни. Стремление