которой также предполагало использование исламистов. Речь идет о глобализации. Автор проводит параллель между экономическим и финансовым развитием глобализации и развитием международного/исламистского терроризма. Терроризм является полноценным интегральным элементом процессов экономических и социальных изменений, которые трансформируют сегодня мировой порядок. Геополитические формы, в которые отливается исламистская идеология, обретают полную экономическую рентабельность с помощью статичных и архаичных порядков. Герои этой идеологии, выступающие «по совместительству» охранниками завершающейся неолиберальной глобализации, «стали субподрядчиками американского влияния в Средиземноморье, на Ближнем Востоке, в Центральной Азии и на Дальнем Востоке» (с. 57). Огромную роль в этом играет тот факт, что исламисты лишены каких бы то ни было национальных и государственных корней.

«Приватизацию» исламистского терроризма и взаимопроникновение экономических программ и военных акций в совершенстве воплощает бывший саудиец миллиардер У. бин Ладин. По словам одного дипломата, через транснациональную организацию бин Ладина развивается новый вид терроризма — биржа наемников, управляемая законами рынка, где ислам выступает в качестве лучшего алиби. Ядро этих наемников составляют «афганцы» ЦРУ — наследие «холодной войны» и одновременно один из фундаментов современной организованной преступности.

Вооруженные и обученные американцами боевики-исламисты (около 10 тыс. арабских добровольцев) сыграли важную роль в победе США в Афганистане. Затем они рассеялись по миру, чтобы принять участие в других «священных войнах». В 90‑е годы деятельность «афганцев» ощутили многие страны, например, Египет, Босния, Хорватия, Франция.

Важной фигурой в создании «афганских» сетей в 80‑х годах был палестинец А. Азам, член международной ветви «Братьев-мусульман». В 1980 г. он занялся в Пешаваре вербовкой арабских добровольцев — будущих афганских муджахидов. К концу джихада он стал его почти неоспоримым вождем, но в 1989 г. был убит Моссадом. Азам теологически обосновал участие в священной войне как одну из основных обязанностей всякого правоверного мусульманина. Согласно развитой Азамом теории «кругов близости», если одно мусульманское государство не может в одиночку справиться со своими врагами, ближайшее к нему мусульманское государство обязано помочь ему в джихаде. Если и их объединения сил недостаточно для победы, должны вмешаться следующие мусульманские соседи — и так, пока джихад не охватит, если потребуется, весь мусульманский мир. Поэтому исламисты вовсе не воспринимают операции в Афганистане изолированно, а считают их лишь этапом на пути к полному освобождению «дара-уль-ислам» (территории, где господствуют мусульмане), в том числе и от внутренних врагов — «безбожных» правительств ряда мусульманских стран (с. 79).

После окончания афганского джихада расползанию исламистского насилия способствовали товарищества муджахидов-ветеранов, финансируемые Лигой исламского мира. Эта организация была создана в 1962 г. Саудами с целью противодействия арабскому светскому национализму. Лига является мощным орудием по поддержанию доминирования Саудовской Аравии среди мусульманских сообществ мира. В настоящее время ключевую роль в Лиге играет принц Турки — глава секретных служб Саудовской Аравии.

В годы антисоветского джихада он контролировал организацию Азама, а через нее — вербовку муджахидов и их материальнотехническое обеспечение. Осуществлял это Турки с помощью пакистанских коллег из Межведомственной разведки (МВР), имеющей репутацию самой эффективной спецслужбы «третьего мира». Именно МВР при поддержке Эр-Рияда и Вашингтона сформировала в 90‑е годы новую исламистскую силу в Афганистане — движение «Талибан». Началась новая «Большая Игра» — за нефтяные и газовые запасы Средней Азии. Что касается «афганцев», то часть их примкнула к талибам, а часть вернулась в свои страны, чтобы реализовать на практике учение Азама.

Одним из важнейших убежищ «афганцев» стал Судан. В июне 1989 г. генерал У. аль-Башир произвел в Судане военный переворот, приведя к власти исламистов. Реальным руководителем страны стал Х. ат-Тураби, лидер Национального исламского фронта (НИФ). В 1991 г. по его инициативе в Хартуме был созван съезд исламистских организаций Африки, Азии и Европы, на котором была предпринята попытка их объединения. Однако, по мнению французского исламоведа О. Руа, подобного рода международные террористические структуры нежизнеспособны: каждая группировка руководствуется прежде всего внутренней логикой политических событий своей страны. По-настоящему наднациональными являются сети финансирования и снабжения, а не командования (с. 88).

В самом Судане исламисты (НИФ), придя к власти, самым активным образом использовали открывшиеся финансовые возможности. Как и в других местах, исламизм здесь часто сочетается с различными формами теневой деловой активности (affairisme), и от широкомасштабной программы приватизации, осуществленной новой властью, особенно выиграли связанные с ней дельцы. Их тесные связи с афганскими группировками способствовали превращению Судана в один из перевалочных пунктов отмывания прибылей от сбыта афганского опия. Расцвела и торговля оружием с Восточной Африкой, а также с Йеменом, где входящая в правящую коалицию партия «аль-Ислах» является дочерней организацией «Братьев-мусульман» и приютила несколько сот «афганцев».

Однако скоро «афганцы» стали претендовать в Йемене на господство как в торговой, так и в религиозной жизни страны. Это привело к тому, что в 1995–1997 гг. значительная часть их была изгнана. Часть «афганцев» уехала в Сомали, часть вернулась в Афганистан. Тем не менее часть все-таки осталась в лагерях на севере страны: «аль-Ислах» надеется использовать их в борьбе за исламское государство (с. 95-96). Они пользуются поддержкой и бин Ладина.

Раздираемую гражданской войной Сомали, где государственных структур больше не существует, «афганцы» превратили в одно из своих «охотничьих угодий». Страна поделена на зоны воюющих друг с другом полевых командиров, в ней процветают все виды нелегальной торговли и рабство. Здесь «афганцы» (около 400 человек) обосновались, вступив в союз с исламистами «Сомалийского исламского союза» и кланом Айдид. Сотрудничая с преступными сетями, «афганцы» участвуют в торговле наркотиком кат, автомобилями.

Автор выделяет три постоянные составляющие деятельности «афганцев». Во-первых, теологическо-политические следы рождения движения во время афганской «священной войны», когда произошло соединение идеологии «Братьев-мусульман» с ваххабизмом. Осуществлено оно было под руководством принца Турки, Азама, МВР и ЦРУ (обеспечивавшего движение в материально-техническом и финансовом плане). Во-вторых, военно-идеологический комплекс «афганцев» занимается различными нелегальными видами бизнеса; это тоже поощряется американскими спецслужбами, которые не желают нести все расходы сами. Здесь дело также не обходится без «Братьев» и саудовских финансистов, а нередко — (полу)преступных финансовых структур. В-третьих, на всех уровнях исламистского здания присутствует У. бин Ладин. Выступавший последовательно в качестве финансиста, полевого командира, политического деятеля и проповедника, он является чистым продуктом американских спецслужб.

Бин Ладин родился в 1956 г. в Мекке в семье выходца из Хадрамаута. Его отец стал близким другом семьи Саудов и создал одну из крупнейших на Ближнем Востоке компаний по строительству и общественным работам. Однако Усама не пошел по стопам отца-подрядчика, а принял участие в афганском джихаде. Вступив в контакт с ЦРУ, он стал для него незаменимым посредником в переправке муджахидам оружия.

По окончании «холодной войны» у Госдепартамента наметились глубокие разногласия с ЦРУ по вопросу о