размашистым подбородком и темными, кудрявыми волосами.

— Фей! — сразу же воскликнул я.

Невысокий мужчина остановился с обескураженным видом.

— А ты, похоже, новенький, — заметил он.

— Какого ты вида? — спросил я. — Лепрекон? Эльф?

Коренастый незнакомец поднял бровь, после чего взглянул на Бастилию.

— Лесные орехи, Бастилия, — выругался он. — Это еще что за клоун?

— Каз, это твой племянник, Алькатрас.

Низкорослый мужчина вновь перевел взгляд на меня.

— О… понятно. Я-то думал, он будет чуть посмышленее.

Я покраснел. — Значит… ты не фей?

Он покачал головой.

— Ты гном? Как во «Властелине колец»?

Он снова покачал головой.

— То есть ты просто… карлик?

Он смерил меня категоричным взглядом.

— Ты ведь понимаешь, что карлик — не очень-то вежливое слово, правда? Это известно даже большинству тихоземцев. Люди называют подобных мне карликами, когда выставляют нас в каком-нибудь шоу уродцев.

Я помедлил.

— Как же мне тогда тебя называть?

— Ну, желательно Казом. Мое полное имя — Казань, хотя проклятые Библиотекари какое-то время тому назад все-таки назвали этим именем тюрьму.

Бастилия кивнула.

— В России.

Мужчина тяжело вздохнул.

— И все-таки, если тебе когда-нибудь по-настоящему потребуется сослаться на мой рост, то «невысокий человек», на мой взгляд, годится для большинства случаев. Но все-таки, кто-нибудь объяснит мне, почему корабль сменил курс?

Я не мог ответить, так как был слишком поглощен своим смущением. Я вовсе не хотел оскорблять своего дядю. (К счастью, за прошедшие годы я в этом деле изрядно поднаторел. Теперь я запросто могу оскорблять людей по собственному желанию — и даже на языках, которых не знают жители свободных королевств. Так-то вот, дагблады.)

Бастилия, к счастью, ответила на вопрос вместо меня.

— Мы узнали, что твой отец сейчас в Александрийской библиотеке. Мы думаем, он мог попасть в беду.

— Значит, туда мы и направляемся? — уточнил Каз.

Бастилия кивнула.

Каз оживился

. — Чудесно! — воскликнул он. — Наконец-то, хоть одна хорошая новость за все путешествие.

— Постой-ка, — вмешался я. — Это, по-твоему, хорошая новость?

— Еще бы! Я уже не одно десятилетие хотел заняться исследованием этого места. Но все никак не мог придумать подходящего оправдания. Пойду как следует подготовлюсь! — Он помчался по коридору в сторону кабины пилота.

— Каз? — позвала Бастилия. Он замер, оглянувшись назад.

— Твоя каюта в той стороне. — Она указала на боковой коридор.

— Кокосовые орехи, — вполголоса ругнулся он. Затем направился туда, куда показывала Бастилия.

— Точно, — заметил я. — Его Талант. Теряться.

Бастилия кивнула.

— Хуже того, он обычно выступает в роли нашего проводника.

— И как это вообще работает?

— Как-то странно, — ответила она, продолжая идти по коридору.

Я невесело вздохнул.

— Видимо, я ему не очень-то нравлюсь.

— Похоже, что ты производишь такой эффект на других людей при первой встрече. Мне ты тоже поначалу не нравился. — Она вперилась в меня взглядом. — И я до сих пор не уверена, что мое мнение поменялось.

— Какая ты добрая. — Пока мы шли по змееподобному телу дракона, я заметил большое светящееся пятно, которое располагалось между лопатками одной из пар крыльев. В том месте стекло искрилось и меняло положение, как если бы внутри была целая уйма граней и движущихся частей. Центр этого нагромождения сиял ровным, приглушенным светом — будто тлеющий костер. Время от времени свет заслоняли движущиеся фрагменты непрозрачного стекла. Из-за этого каждые несколько секунд свет становился слабее, а затем разгорался снова.

Я указал на сияние.

— Что это такое?

— Двигатель, — ответила Бастилия.

Шума, которым в моем понимании сопровождалась работа мотора, я не слышал: ни гула, ни движущихся поршней, ни горящего топлива. Не было даже пара.

— Как он устроен?

Бастилия пожала плечам.

— Я не инженер-силиматик.

— Ты и не Окулятор, — заметил я. — Но о Линзах знаешь достаточно, чтобы удивить большинство людей.

— Это потому, что Линзы я изучала. А силиматика меня никогда особо не интересовала. Ну же. Ты хочешь попасть в свою каюты или нет?

Я хотел, к тому же чувствовал себя усталым и просто пошел следом за ней.

Оказывается, силиматические двигатели не такие уж и сложные. Вообще-то разобраться в них даже чуть проще, чем в обычных двигателях Тихоземья.

Для этого нужна специальная разновидность песка, иначе называемая светопеском, которая светится при нагревании. Под действием такого света некоторые виды стекла производят необычные действия. Некоторые поднимаются в воздух, другие — наоборот, падают вниз. Остается лишь проследить за тем, чтобы свет попадал на нужное стекло в правильный момент времени, и двигатель готов.

Я знаю, что вы, тихоземцы, скорее всего, посчитаете это обыкновенной чепухой. Вы можете спросить: «Если песок настолько ценен, почему же он просто валяется у нас под ногами?» А все дело в том, что вы, как и следовало ожидать, стали жертвами ужасного заговора. (Вам это еще не надоело?)

Библиотекари лезут из кожи вон, чтобы люди не обращали на песок никакого внимания. Ценой неимоверных усилий они наводнили Тихоземье пустопеском — одной из немногих разновидностей песка, которая, по сути, не дает никакого эффекта, даже если его расплавить. А как лучше всего поступить, если вы не хотите, чтобы люди на что-то обращали внимание? Конечно же сделать это что-то как можно более рутинным и обыденным.

И даже не спрашивайте меня об экономической значимости пупочного ворса.

Мы, наконец, дошли до моей каюты. В ширину змеедракон был добрых двадцать футов, так что внутри оставалось предостаточно места для кают. Я, однако же, заметил, что все стены были прозрачными.

— Уединиться здесь будет сложновато, да? — спросил я.

Закатив глаза, Бастилия приложила руку к настенной панели.

— Потемней, — произнесла она. Стена тут же почернела. — Мы оставили стены прозрачными, чтобы корабль было проще спрятать от людей.

— О, — заметил я. — Стало быть, это не магия, а все-таки технология?

— Конечно. Ведь это под силу кому угодно. Не только Окуляторам.

— Но ведь драконом управляет Австралия.

— Да, но не потому, что она Окулятор, а потому что у нее есть летные навыки. Слушай, мне надо возвращаться в кабину пилота. Мама будет сердиться за то, что я так задержалась.

Я снова взглянул на Бастилию. Казалось, будто ее что-то гложет.

— Прости, что сломал твой меч, — сказал я.

Она пожала плечами.

— На самом деле я его все равно не заслужила.

— С чего ты так решила?

— Это все знают, — ответила Бастилия, и в ее голосе прозвучало нечто большее, чем просто горечь. — Даже моя мама сомневалась в том, что меня следовало посвящать в полные рыцари. Она думала, что я не готова.

— Она довольно сурова.

— Она меня ненавидит.

Я вперился в нее потрясенным взглядом.

— Бастилия! Я уверен, что