— Я еще не проснулся, — догадался он. — Точно. Сон во сне. Но этот сон гораздо приятнее. И где же я?

Не успел он об этом подумать, как балдахин раздвинулся, и Исмайга увидел огромный карий глаз, смотрящий на него, и голос, по силе подобный раскату грома, спросил: «Проснулась, красавица?»

Исмайге захотелось крикнуть:

— Нет, я не красавица! Я не проснулся! Ма-ама!

И отстраненно, как будто параллельно, промелькнула мысль: «Ужас № 2».

— Испугалась? Хорошо, я буду говорить шепотом, — собеседник перешел на шепот. — Нет, это не ужас. А ты — настоящая красавица. Посмотри, какая ты хорошенькая, маленькая, как Дюймовочка в бутоне тюльпана.

Исмайга понял, что тот, кому принадлежал этот гигантский карий глаз, читает его мысли.

— Да. Я слышу все, о чем ты думаешь.

Глаз исчез, а вместо него появилась крупная рука с длинными шевелящимися пальцами:

— Иди сюда.

Исмайга наконец заметил, что одет в нарядное бальное платье, на ногах у него атласные красные башмаки с золотыми бантами, да и сам он совсем не такой, каким привык себя видеть и в реальности, и во сне. Роман рассмотрел свои руки, потрогал голову и убедился в правильности собственной догадки: он — девочка-подросток. Да! Он — Дюймовочка! Значит, он на самом деле такой маленький, что помещается в бутоне тюльпана?

— Вот видишь, тебе уже становится интересно, — прошептал голос.

В нем было столько заботы и теплоты, что Дюймовочка (Исмайга стал себя ей осознавать) успокоился.

«Но я же мужчина!» — промелькнула в голове мысль без протеста и возмущения.

Огромные пальцы бережно подхватили Дюймовочку и усадили на ладонь другой руки.

— Между мужчинами и женщинами, конечно же, есть разница, но она не принципиальна. Ты ведь сама знаешь, что Бог есть Любовь и Радость. А когда приходит к человеку Любовь и Радость? Когда любит и радуется его Душа. А Душа — она бесполая. Тело человека — всего лишь инкубатор для Души. Ей безразлично половое строение человека. Только бы был повод для Любви и Радости.

«Странный сон, — думал Дюймовочка, слушая шепот гигантского человека. — Он такой большой, что я не могу его рассмотреть как следует».

— Нет проблем! Ты можешь меня увидеть, — и широченная ладонь опустилась к земле.

Дюймовочка соскочил с ладони, отметив в сознании, что трава на земле вполне обычного размера, но он не уловил момент, когда великан оказался поодаль от него и стал быстро уменьшаться. Дюймовочка и глазом не успел моргнуть, как перед его взором возник загорелый красивый юноша, сидящий на цветке лотоса.

— Будда, — открыл рот Дюймовочка.

— Это как вариант, — улыбнулся юноша. — Мне кажется, именно таким ты бы хотела меня видеть. Разве нет?

— Ничего себе! — восхищенно подумал Дюймовочка.

— Но я могу быть и таким.

Яркий свет, окруживший Будду, заставил Дюймовочку зажмуриться, и когда тот открыл глаза, на него строго смотрел длинноволосый худой мужчина в белоснежном сияющем рубище.

— Иисус! — узнал Дюймовочка.

— Ну, или так.

Образ Иисуса скрылся туманом, и опять момент перевоплощения остался неуловимым.

Теперь на Дюймовочку, нагло ухмыляясь, смотрел бродяга с большой шахматной доской под мышкой.

— Так вот ты кто! — изумился Дюймовочка.

Бродяга поднес палец к губам:

— Тс-с!

Этот сон был началом его осознанной жизни. Теперь Дюймовочке не нужны были духовные учителя. У него был свой наставник, самый сведущий и самый всемогущий, который мог открыть ему любые тайны.

Дюймовочка не мог без чтения, но читал он главным образом Для того, чтобы выяснить, насколько же далеко человечество от истины. С тех пор каждую ночь вот уже на протяжении десяти лет Дюймовочка спускался в бездну по синей спирали, чтобы или найти ответ на очередной вопрос, возникший у него в голове, или попасть в прошлое, или заглянуть в будущее, или просто слиться воедино с вечностью и безвременьем.

Тогда, в самом начале своего пути, проанализировав свое сновидение, он решил научиться играть в шахматы. Но как? Пойти в шахматный клуб? Не вариант. Нужен частный учитель. Дюймовочка вспомнил Даника Стриганова — своего одноклассника и бывшего соседа. Тот еще в школьные годы всюду носил с собой карманные шахматы, ломая голову над решением шахматных задач. Во дворе своего общего дома они почему-то не пересекались, но встретились как-то на собрании Рериховского общества, на которое Даник попал случайно, из любопытства.

После рукопожатия, чтобы как-то завязать разговор, Исмайга спросил Стриганова:

— Ну как, ты все играешь в шахматы?

— Конечно, — с блеском в глазах ответил тот.

Стриганов по-прежнему жил в доме, где обитал в свое время Роман Исмайга со своими родителями. Там и нашел он бывшего приятеля.

Стриганов не сразу признал в худом, скромно одетом человеке своего бывшего одноклассника, а признав, удивился и обрадовался.

— Каким ветром? — спросил он радушно.

— Пришел тебя просить о помощи.

— Проходи. За столом расскажешь. Я сейчас как раз собрался завтракать. Присоединяйся.

Стриганов решил, что Исмайга пришел к нему просить денег, и уже прикидывал в уме, какую сумму он мог бы одолжить своему знакомцу, не сильно рассчитывая на возврат. Но узнав об истинной причине посещения, удивился еще больше.

— Даже не знаю, что тебе на это сказать. Ну во-первых, шахматам нужно учиться с детства, но и это не главное. Ты уверен, что у тебя есть к этой игре способности?

— Нет, — честно ответил Исмайга, — но у меня есть желание.

— Желание — это уже много. Но вот, понимаешь ли, какая штука, я не уверен, что могу быть для тебя хорошим учителем. Я и сам-то, знаешь, не сильно преуспел в этой игре. Конечно, могу дать тебе некоторые основы, но сделать из тебя приличного игрока мне наверняка не под силу.

— Я на многое не претендую, — заверил Даника Исмайга. — Расскажи мне хотя бы правила.

— Запросто. Позволь полюбопытствовать: зачем тебе это?

Исмайга немного помолчал, а потом выложил приятелю все начистоту.

Стриганов слушал, раскрыв рот.

— Ничего себе! Вот это сон! Знаешь, мне как биологу чисто с профессиональной точки зрения интересно, что же происходит с твоими мозгами?

— Ничего не происходит, — обидевшись, ответил Исмайга. — Если бы ты подольше походил на собрания, то понял бы, что это расширение сознания. Я не сумасшедший, просто тренирую свои мозги, как другие тренируют свое тело.