Маргарет Тэтчер была очарована умом, энергией и динамизмомодного из самых реальных кандидатов на роль лидера восточного блока, даже неподозревая, чью информацию Горбачев использовал во время беседы. Вскоре высокийгость стал руководителем восточного блока, а возникшие симпатии между двумялидерами помогли установить и доверительные отношения между Тэтчер иГорбачевым.

Правда, Гордиевский к этому времени провалился, но английскиеразведчики уже работали почти во всех странах Восточной Европы, с тревогой ирадостью наблюдая за общим развалом в странах восточного блока, начатым по«принципу домино» в Польше и перекинувшимся оттуда в другие страны.

Даже лучшие аналитики советской системы в началевосьмидесятых не могли предполагать, что к концу девяносто первого СоветскийСоюз исчезнет с политической карты мира. Даже самые выдающиеся эксперты неожидали столь стремительного краха огромной супердержавы, по праву считавшейсясамым грозным противником западного мира.

После развала Советского Союза и некоторой эйфории,свойственной победителям, выяснилось, что под обломками развалившегосягосударства погребены многие проблемы, требующие своего разрешения. Вместоодного государства образовалось целых пятнадцать. И хотя непосредственнойугрозы они не представляли, тем не менее все новые республики оказались так женепредсказуемы и сложны в понимании для западного менталитета, как и бывшийСоветский Союз.

Фрезер, уже подумывавший, не поменять ли специализацию,одним из первых понял, что с крушением Советского Союза их отдел не останетсябез работы, специалисты-профессионалы еще понадобятся и в борьбе противроссийской разведки, и в сложной схватке с другими западными разведками засекреты постсоветского пространства.

Он плавал в бассейне, когда к нему подошла миловиднаядевушка, с улыбкой сообщившая, что на его имя пришел срочный факс из Лондона.Дункан едва не чертыхнулся. Он только приглядел поселившуюся в отеле молодуюженщину, с которой собирался сегодня вечером поужинать. Черт побери, почемуДэвид не может оставить его в покое хотя бы на несколько дней? Впрочем,подобные стенания часто раздаются из уст человека с неустоявшимся графикомработы, ожидающего задания в любую минуту и в любой точке земного шара.

Бросив последний взгляд на красивую итальянку, он вылез избассейна и затопал к раздевалке. Переданная ему записка содержала стандартнуюпросьбу связаться с представительством компании для уточнения деталей будущегодоговора. Он знал: это означает приказ срочно возвращаться в Лондон. Он вылетелвечерним рейсом.

Все секретные службы мира похожи друг на друга, но каждаяимеет свою специфику. В разведке КГБ, где не жалели ни денег, ни людей,главными показателями являлись массовость охвата и техническое вооружениеагентов. В ЦРУ самым важным считалась способность агентов к самостоятельномумышлению и перспективы их роста. В Израиле упор делали на своих единоверцев,рассыпанных по всему миру. В английской секретной службе особый упор делалсяна… секретность. Иногда даже показательно выраженную. До середины восьмидесятыхгодов о назначении главы разведки даже не сообщалось, не говоря уж о его имениили биографии.

Завесу секретности впервые приоткрыла Стелла Римингтон, окоторой сообщили все газеты мира, а чуть позднее и напечатали ее фотографию скраткой биографией. О структуре разведывательного ведомства, специальныхагентах, местных резидентурах не было сказано ни слова. Точно так же и офис,построенный для службы разведки, служил лишь прикрытием, видимой верхушкойогромного айсберга. На самом деле агенты никогда не ездили в это здание, арезиденты, вызываемые из разных стран, принимались руководством совсем в другихместах.

Дункан прилетел в Лондон поздно ночью, а уже ровно в девятьутра сидел в кабинете Дэвида Страуса, своего непосредственного руководителя.Невысокого роста, с большой выпуклой лысой головой, потухшим темным лицом,характерным для человека, всю свою жизнь просидевшего в кабинетах, Страусникогда не был агентом с правом на самостоятельные действия. Страус считалсяаналитиком, обрабатывая полученную информацию и выдавая ее результатынепосредственному руководству. Именно благодаря его чутью и талантам он ипродвигался по службе, сидя в кабинетах, тогда как другие агенты, добывающиеинформацию непосредственно на местах, ошибались или проваливались один задругим.

— Иногда кажется, — беззлобно заметил Фрезер, — что выспециально разрешаете мне куда-нибудь уехать, чтобы затем срочно вызватьобратно. Это как поводок, который отпускаешь, а когда он натягивается, дергаешьсильнее, чтобы дать почувствовать, в чьих именно руках он находится.

— Когда вы перестанете шутить? — покачал головой Страус.Из-за язвы он никогда не улыбался.

— Вы могли бы привыкнуть к моему характеру за столько лет, —улыбнулся Фрезер.

— А вы к моему, — парировал Страус.

Фрезер поднял вверх обе руки.

— Сдаюсь. Спорить с вами — самое бесперспективное занятие.Вы все равно окажетесь правы. У вас всегда абсолютная логика.

Страусу, очевидно, надоел этот разговор. Вместо ответнойреплики он поднял со стола папку с документами.

— Возьмите это и срочно изучите. У вас всего один день.Завтра утром вы доложите мне свои соображения.

— Что-нибудь случилось?

— Сначала прочтите документы, — ворчливо предложил Страус.

Фрезер незаметно усмехнулся. Он знал манеру своегонепосредственного руководителя заставить изучить документы, но потом разъяснитьвсе самому, чтобы прочувствовать реакцию собеседника.

— Именно из-за этого меня так срочно вызвали? — невиннымголосом спросил Фрезер.

— Это очень важное дело, — строго заметил Страус. — Речьидет об исчезнувшем архиве литовского КГБ. Сейчас уже нет сомнений, что еговывезли не в Москву, как мы тогда предполагали. Архив оказался в Германии.Более того, по сообщениям нашего посольства в Бонне, кто-то уже предлагалпредставителям Лэнгли конкретные дела из этого архива. По счастливойслучайности они вышли на этого бизнесмена. Впрочем, я не вижу здесь ничегоудивительного. Для немцев и русских все американцы — агенты ЦРУ, а любойбизнесмен так или иначе связан со своей разведкой. По-своему они правы, но ихподвело одно обстоятельство — наш бизнесмен оказался другом американскогоконсула и их часто видели вместе.

Очевидно, на этом основании русские и немцы, которыепредложили этот товар, сделали вывод о его причастности к ЦРУ.

— Ему предложили документы из архива литовского КГБ? — неповерил Фрезер.

— Вот именно. Он сразу сообщил об этом в наше посольство. Ясчитаю, нам просто повезло, что они вышли именно на нас. Хоть в чем-то мыпопытаемся обскакать американцев. Это нам очень кстати. У них и без тогосильные позиции в Европе, в частности в Прибалтике.