Вебстер доел суп и облокотился на стол.

— А ты, значит, присматриваешь за его медведями?

— Почему бы и нет? — сказала Тоня, пожав плечами. — Он же разрешил мне их фотографировать.

Вебстер тоже пожал плечами: да, все верно, это своего рода справедливая сделка, — и принялся за молоко.

В девятнадцать лет Тоня приехала в Нью-Йорк из маленького городка Манчестер, штат Айова. Там она окончила колледж, и ее голова была заполнена мечтами. Кроме того, она была талантлива. Свою первую работу в большом городе она получила в качестве фото-ассистента в издательстве «Тайлер-Ланиер». Она же оказалась ее последней работой в Нью-Йорке. Когда руководство заговорило о сокращении подразделения, где она работала, это стало для нее катастрофой. Тоня так надеялась, что эта работа станет ее первой ступенькой на пути к блестящей карьере. Об увольнении она узнала в Сочельник — на следующий день после той вечеринки, когда она опозорилась, бросившись на шею Вебстеру.

— Как ты узнала об этой хижине? — Вопрос Вебстера вернул ее к действительности.

— Ну, как фотографы узнают о таких вещах? От коллег. Кто-то случайно рассказал, как лет тридцать назад делал фоторепортаж про медведей в Миннесоте. Само собой всплыло имя Чарли. Мне тоже захотелось посмотреть на медведей, и я как раз закончила работу в Австралии, время ничем не было занято, вот и все…

— И как думаешь: все это имеет смысл?

Вебстер маленькими глотками пил молоко, и Тоня невольно залюбовалась его длинными пальцами, обхватившими кружку. Она представила, как Вебстер гладит ее, касается интимных мест. Она быстро отвела взгляд. Черт, кажется, щеки опять краснеют!

Тоня встала и раздвинула занавески. За окном хоть глаза выколи. Капли дождя, быстро стекающие по стеклу. Ветер не утихал.

— Какой смысл фотографировать медведей? — повторила она, глядя в глаза своему отражению на стекле.

— Знаешь, — отозвался Вебстер, — жизнь в одиночестве и это вечное кочевье. Ты не скучаешь по городу?

Тоня резко задернула занавески. Ей не понравилось, что Вебстер задел ее больное место. Да, иногда она чувствовала себя одиноко. Даже очень. Но с ним она не хотела об этом говорить.

— Я выросла в маленьком городке с населением меньше десяти тысяч человек. В больших городах я чувствую себя не в своей тарелке, — уклончиво сказала она.

— А вот для меня атмосфера больших городов — настоящий жизненный эликсир. — Вебстер обвел взглядом хижину. — Знаешь, живя здесь, я бы уже давно сошел с ума.

— Ну! — Тоню словно обрадовало это признание. — Не хочешь рискнуть, чтобы это проверить?

— Смеешься! Кстати, я почти так же подумал, когда дерево грохнулось на автомобиль, и я повернул назад. По-моему, я просто обречен участвовать в этом эксперименте в качестве подопытного кролика. Дорога-то полностью размыта. Кстати, как думаешь, когда дорожные службы начнут расчистку?

— Это не общественная дорога, а частный проезд Чарли. Соседи разве что могут помочь.

— Ах, соседи!

— Не стоит возлагать на них больших надежд. Ближайший сосед живет за пять миль отсюда.

— Выходит, мы тут заперты, пока дорога не подсохнет?

— Кажется, да. Но не волнуйся, у нас еды минимум на неделю, вода тоже не проблема — поблизости есть озеро.

— Здесь есть и озеро?!

Тоня подмигнула ему:

— Приехали… Вебстер, мы в Миннесоте, стране тысячи озер!

— Да, да, я совсем забыл. Здесь мужчины похожи на медведей и от них пахнет рыбой, верно?

Тоня рассмеялась. Здешние мужчины действительно сплошь рыбаки и охотники. Они редко пользуются бритвой или мылом.

— Но ты же не охотник! Чем ты занимаешься по вечерам? — Вебстер кивнул на окно. — Разве тебе здесь не скучно?

— Я читаю или проявляю пленку. На книжной полке есть также пара пазлов.

— Пазлов?! Да ты настоящая мечта мужчины.

— Иронизируешь?

— Разумеется. А на что еще ты можешь рассчитывать со своими пазлами! — Вебстер встал, потянулся и стал ходить по хижине, как тигр в клетке. Только подтяжки несколько смазывали это впечатление. — Об Интернете тут нечего и думать?

Тоня не удостоила его ответом.

— Я так и думал!

Обиженная, Тоня решила игнорировать его колкости. Для начала она перестала наблюдать за его метаниями по комнате. Однако ее ненадолго хватило:

— Не хочешь ли просушить вещи из сумки? Пока ты выглядишь как пугало, ты не отцепишься от образа жизни, который мне по душе.

Веревка для сушки белья была натянута в углу. Вебстер принялся развешивать свои вещи, неловко орудуя прищепками и вешалками. Дома ему явно не приходилось заниматься таким простым делом.

Тоня пожалела его, такого несчастного. Однако она ни за что не прикоснется к его личным вещам. Она уже раздевала его. Хватит! Его вещи были для нее слишком… личными. И все же она поставила его туфли у печки. Просто она ненавидела, когда портятся красивые вещи.

— А игральные карты здесь есть? — спросил Вебстер, закончив развешивать вещи.

Тоня бросила на стол потрепанную колоду:

— На поиграй.

— Как насчет джина?

— Чарли пьет только виски.

— И очень хорошее виски, должен сказать. Но я имел в виду «Джин Рами» — игру в карты. Если потрудишься, ты легко выиграешь целое состояние, если сядешь играть со мной на деньги. Я так же плохо играю в карты, как езжу под падающими деревьями.

— Тогда я лучше откажусь. Было бы бесчестно использовать твою беспомощность, — парировала она.

Вебстер улыбался, изящно тасуя колоду.

— Кстати, давно хотел у кого-то спросить: в пасьянсе раскладывают семь рядов или шесть?

— Семь, конечно.

Вебстер самодовольно хмыкнул:

— Так и знал, что не ошибешься…

Да он что, издевается над ней!

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила она холодно.

Вебстер поднял руки, дескать, сдаюсь, сдаюсь.

— Извини, пожалуйста. Ничего плохого, поверь. Просто я подумал, что при такой работе часто бываешь один, и руки, наверное, сами тянутся разложить пасьянс.

Тоня принялась укладывать поленья в камин. Да, с ней неинтересно, это и так понятно. Если мужчину запереть вместе с ней и с колодой карт, он скорее выберет игру в карты, чем ляжет с ней в постель. Вебстеру следовало бы выражаться тактичнее.

Черт! Да что это она вдруг стала такой впечатлительной?! Хотя правда есть правда: у нее были неудачные отношения с мужчинами, и это повредило ее самооценке как женщины.

После катастрофы в Нью-Йорке она была полна решимости добиться успеха. Из-за этого пострадала ее личная жизнь. Какой мужчина выдержит ее постоянные поездки за границу? О какой душевной близости можно говорить, если между вами океан?! Кроме того, она никогда не забывала о Вебстере…