— До свидания, Диана, — сказал он и отступил в сторону.

Вид у нее был такой, будто она собиралась что-то сказать, но передумала.

— До свидания, — бросила она и вышла.

Ахилл закрыл за ней дверь.

И улыбнулся.

Уиллоу стояла в гостиной перед пыльным камином и пыталась сохранять спокойствие. Она и не догадывалась, что это будет так трудно. Ситуацию сильно осложнял отец, который сидел в своем любимом кресле, не притрагивался к чаю, который ему подала девушка, и не сводил с нее осуждающего, холодного взгляда.

Уиллоу только что закончила свой рассказ о вчерашней встрече с герцогом и о его предложении. Сообщила она и о том, что отказала герцогу, и изложила свои соображения.

Она не могла поступить иначе. Ей пришлось сказать «нет». Потому что, по сути, это не было сделкой. Герцог хотел, чтобы они зачали ребенка естественным способом, а она на это пойти не могла. Ну, просто не могла.

Особенно прочитав все то, что ей вчера удалось найти в Интернете сразу по возвращении домой.

Оказалось, что Ахилл «Темпл» Темплтон, седьмой герцог Одли, — печально известный в Европе, если не во всем мире, плейбой, который всем своим поведением подкрепляет эту репутацию. Это, кстати, не удивило ее.

Еще она узнала, что он возглавляет международную венчурную фирму. Что удивило ее. Ведь плейбоев, насколько она знала, больше интересуют тусовки, чем бизнес. Вероятно, герцог Одли — исключение. Хотя, если вспомнить его вчерашнее поведение и то, что она узнала о нем, это тоже не должно удивлять. Он явно привык вести деловые переговоры и заключать сделки. Он — человек, привыкший добиваться своего. Вот и с ней он применил свои деловые навыки. Сначала дал ей понять, что она у него стоит на первом месте, а потом заявил, что есть другие варианты. И быстро закончил переговоры.

Это чистая реверсивная психология. Отличный способ манипулировать оппонентом. Если бы вчера он дал ей возможность собраться с мыслями, она отплатила бы ему той же монетой. Но у нее такой возможности не было. Она была слишком сильно шокирована его предложением, в ней бушевали ярость и возмущение. И он бесстыдно воспользовался ее замешательством.

И отказала-то она ему только из принципа.

Уиллоу предполагала, отец не поймет ее, не увидит ничего зазорного в «зачатии естественным способом». И сейчас, видя его недовольный взгляд, она лишний раз убедилась в правильности своего предположения.

— Какова конкретно суть проблемы, Уиллоу? — ледяным тоном спросил он. — Физическая близость?

У нее запылали щеки. Ей не хотелось обсуждать это с отцом, но деваться было некуда. Вчера, когда она вернулась домой, он уже был в кровати, поэтому она вкратце пересказала ему суть, но утром он захотел узнать все подробности. И причину, по которой она отказалась.

— Папа, прошу тебя, — сказала Уиллоу. — Неужели мне надо тебе объяснять?

Однако отец продолжал сверлить ее острым, мрачным взглядом.

— Ты, Уиллоу, приписываешь эмоции тому, что является физиологией. Так что нечего делать из этого проблему. И незачем было отказываться от такого щедрого предложения.

У Уиллоу вспотели ладони. Она с трудом сдерживала себя, чтобы не начать ходить взад-вперед по комнате — настолько сильное внутреннее напряжение требовало выхода.

Она снова ощутила себя маленькой девочкой, которая никак не могла справиться с бьющей из нее энергией. Той девочкой, которая слишком близко принимала все к сердцу. Той девочкой, которая раздражала отца до такой степени, что он запирал ее в комнате на целый день.

И во всем виноват герцог! Во всем виноват только он! Если бы он не оказался тем незнакомцем, который поцеловал ее у озера, который заставил ее выйти из себя и даже попытаться влепить ему пощечину, который поцеловал ее во второй раз у камина в Торнхейвене…

Если бы он не оказался тем незнакомцем, никаких проблем не было бы. Она приняла бы его предложение не задумываясь.

«Проблема не в нем. А в тебе».

Уиллоу знала, что отец не спускает с нее взгляда. Но как она может объяснить ему, в чем проблема? Разве она может признаться, что боится находиться в обществе герцога, потому что тут же забывает обо всем на свете? Что достаточно его прикосновения или взгляда, чтобы ее охватили гнев и непреодолимый голод природы, которого ей понять не дано?

Да, все именно так. Она боится не самого герцога, а его воздействия на нее. Потому что он сразу напоминает ей о той, какой она была когда-то — необузданной и несдержанной, полностью во власти эмоций. Она была требовательной и неуправляемой, прямо-таки ураганом ярости, который однажды закончился тем, что отец с инсультом рухнул перед ней на пол.

У нее нет ни малейшего желания снова стать той девочкой.

— Все не так просто, папа, — ровным голосом сказала Уиллоу.

— Все просто, — возразил отец. — Хотя бы раз в жизни будь логичной. Эти деньги помогут мне быть более независимым, и ты будешь делать что пожелаешь. Не понимаю, как ты могла даже сомневаться.

Нет, он не понимает и вряд ли поймет. Для отца логика — это все, а поддаваться эмоциям — это преступление. По его мнению, эмоциям вообще нельзя доверять. Уиллоу знала, что у него есть все основания так думать. Он страстно любил ее мать, и ее смерть опустошила его. Для него единственным способом ослабить боль было полностью закрыть свое сердце.

Что он и сделал.

Однако он все же прав. Отказаться от денег, которые обеспечили бы им более высокий уровень жизни, просто из-за того, как герцог действует на нее, было нелепостью. Она не должна была руководствоваться своими эмоциями, она вообще не должна была замечать их!

Уиллоу вытерла ладони о джинсы.

— Папа, он хочет сына, — сказала она. — Ты слышал об этом, да?

Кларенс пожал плечами.

— Так роди ему. В чем тут проблема? Люди тысячелетиями занимались этим. И будет лучше, если ты родишь ему сына побыстрее, пока ты молода и можешь сделать карьеру.

Безразличие, с которым он это произнес, сильно задело Уиллоу. Она ему не нужна, он не раз говорил это ей. Он согласился на ее рождение только потому, что ее мать хотела ребенка, а он любил жену. Сам же он ребенка не хотел.

А ведь с ней происходит то же самое! Она не хочет детей, имея собственный опыт взросления, и вряд ли из нее получится хорошая мать. К тому же герцог сказал, что ребенок будет жить с ним, так что ей не придется заниматься его воспитанием.

«История повторится».

Уиллоу ощутила в горле комок. Нет, история не повторится. Герцог сказал, что она сможет общаться с ребенком, если захочет. Он богат. Ребенок будет расти в роскоши, перед ним откроются все возможности. Герцог станет для него надежным отцом. А она слишком нестабильна и эмоциональна, чтобы быть хорошей матерью.