Право на счастье - Елена Архипова

– Серёжа, сынок…

– Мам, не начинай. Мы с тобой за последние две недели уже не один раз говорили на эту тему! Нет! Я не хочу видеть эту женщину.

– Но так нельзя. Я тебя воспитывала добрым мальчиком. Она нуждается в тебе…

– Мам, даже и не пытайся сейчас давить на жалость. Единственная, кто нуждается во мне – это ты! Мария Петровна Яранская, мы больше не будем говорить с Вами об этой совершенно чужой для меня женщине! Если Вы, уважаемая, не хотите сейчас со мной поругаться, то советую Вам сменить тему для разговора! – Сергей сверлил глазами мать, которая сейчас полулежала в специализированной кровати с ортопедическим матрасом и была обложена подушками со всех сторон.

– Хорошо, – Мария Петровна вздохнула и улыбнулась, глядя на своего такого красивого и умного сына, – тогда расскажи, как прошел сегодня твой день? Как прошли переговоры с бельгийцами?

– Можешь гордиться своим сыном! Бельгийцы купили мою программу. Сегодня мы подписали все бумаги, и завтра Кирилл вылетает в Брюссель!

– Серёжа! – глаза у матери заблестели, – я так горжусь тобой!

– Мам, ну что ты! – Сергей придвинулся к кровати матери максимально близко и взял её маленькую ладошку в свою. Ладошка матери была холодной. Он накрыл её второй своей ладонью, – ну вот, ледышка же совсем! Ты почему молчишь и не включаешь подогрев матраса? Где эта твоя сиделка опять? Она вообще, сколько времени рядом с тобой проводит? Она в курсе, что должна быть круглосуточно рядом?

– Сергей Владимирович, я в курсе! Я ходила на кухню сделать чай для Марии Петровны! – за спиной Сергея раздался спокойный голос сиделки, – Вы позволите?

Он двинул джойстик на своем управляемом инвалидном кресле, и оно откатилось назад, давая возможность сиделке подойти к кровати его матери.

– Извините, Ольга Васильевна, был несправедлив к Вам, – Сергей извинился, увидев укоризненный взгляд матери.

На прикроватной тумбочке матери завибрировал телефон, и она, увидев номер, усмехнулась и передала трубку сыну:

– Серёжа, ответь, я как раз чаю выпью!

Сергей, увидев имя звонившего, нахмурился:

– Слушаю Вас, Маргарита Павловна. Что-то случилось?

– Серёженька, нет, всё хорошо! Вы извините, что отвлекаю. Я только хочу напомнить, что мы ждем Вас завтра на наш праздничный ужин. Завтра в 18.00, помните? Серёженька, Вы мне обещали! – игриво произнесла Маргарита Павловна.

Сергей сжал челюсти и прикрыл глаза, медленно выдохнул. Ну до чего же надоедливая особа!

– Я постараюсь не опоздать, – произнёс он, – а сейчас извините, но мне пора.

– Как же хорошо, что у неё нет моего номера телефона, – выдохнул Сергей, возвращая телефон матери.

Маргарита Павловна была их соседкой. Дом, в котором Сергей жил с матерью, и дом Маргариты Павловны, требующей называть её "Марго" стояли на одной улице, правда, в противоположных концах этой самой улицы. Марго отчаянно молодилась, не желая признавать свой возраст. И так же отчаянно пыталась сосватать Сергею свою дочь – девицу 27-ми лет. Молчаливую Софочку с фигурой в виде песочных часов. И всё бы ничего, но в обхвате эти еврейские часики имели не меньше 1м 20см в верхней части и столько же в нижней.

– Серый, ты представляешь, такое богатство и всё твоё! Да её за всю ночь не перецеловать! – хохотал лучший друг Кирилл.

– Хочешь, уступлю?

– Не, не, не! Мне чужого не надо! – отшучивался друг.

Ни Софочку, ни её маму не смущало, то, что Сергей передвигается на инвалидной коляске.

То, что в окружении Сергея это никого не смущало – это нормально. С кем-то, вот как с Кириллом например, росли и дружили с детства. Кто-то работал на Сергея. А вот Марго просто очень хотела стать его тещей.

Сергей всегда передвигался в инвалидном кресле. Почему? Да потому что обе его ноги были отрезаны выше середины бедра.

Правильные черты лица, нос с горбинкой – это спасибо отцу. Светло-русые волосы и серые глаза – это спасибо маме. Широкие плечи и бугры мышц – это спасибо спорту. До пояса и чуть ниже – вполне себе нормальный молодой мужчина тридцати лет, а вот там, где заканчиваются боксеры, там же, почти сразу, у Сергея заканчивались и ноги.

Будущие подчиненные удивленно смотрели на шефа, сидящего в инвалидном кресле, только первые десять минут. Собеседования Сергей всегда проводил сам. Придерживаясь того простого правила, что ему с этими людьми работать, а значит, только он сам и может решать, подходит каждый конкретный соискатель на вакантную должность или нет. Конкурс на место в его компанию был большой, требования при приеме на работу жесткими, а потому соискателю было не до того, в каком кресле сидит их будущий шеф.

Сергей нашёл себя в написании игр для мобильных телефонов. Сначала простеньких, но, как оказалось, очень востребованных. Людям не жалко потратить смешные деньги и купить платную игру в свой телефон. Желающих оказалось очень много, и Сергеем и его фирмой заинтересовались, предложили написать игру посложнее и подороже. А дальше – пошло, поехало.

Теперь он не просто инвалид, а очень и очень не бедный инвалид, проживающий в своем доме, передвигающийся на автомобиле, переделанном под его особенности. Жаль, отец не дожил до теперешнего финансового благополучия сына. Только мама. Да и то…

Сергей вздохнул. Он сегодня встречался с лечащим врачом мамы, все анализы в норме, но она угасала.

Онкология. Её обнаружили у мамы в тот же год, что не стало отца. Были испробованы все методы лечения, и они победили, выиграв пять лет жизни, но мама угасала. На вопрос Сергея "Почему?", врач ответил:

– Депрессия. Ваша мама не хочет жить.

Сергей в бессилии сжал кулаки, вспоминая их разговор:

– Серёжа, ты сделал всё, что мог! А сейчас просто дай мне уйти. Я очень устала. Жаль, отец чуть-чуть не дожил, но я ему расскажу, какого сына мы вырастили.

Мария Петровна спокойно относилась к тому, что умирает. Последние пять лет, что она жила без своего Володеньки, она не переставала оплакивать мужа. Он умер легко – во сне. Просто не проснулся утром и всё. Сейчас, когда сын достиг таких успехов и финансового благополучия, она могла оставить его и уйти к своему Володеньке. Одно только омрачало её уход. Сергей оставался один.

И Мария Петровна решила, что пришло время рассказать сыну правду. Правду о том, что Серёжа ей не родной сын, они с мужем его усыновили, и у него есть семья – родной брат близнец и родная мать. Вот только надо было выбрать подходящий момент.

И она выбрала. Две недели назад исполнилось 30 лет, как они с мужем усыновили 2-х месячного Серёжу. Мария Петровна решила, что именно сегодня вечером всё расскажет сыну. И надо же было случиться такому, что именно в этот день утром раздался звонок телефона, и незнакомый женский голос произнес: