Бригада Обреченных - Маргарет Уэйс

– Тревога!

Кэн оказался на ногах еще до того, как полностью проснулся иосознал, что происходит. Его когтистые лапы уже нашаривали в темноте доспехи.

– Проклятые эльфы! Ублюдки остроухие! Почему бы им,провались они в Бездну, не дать мне немного поспать?

Он, наконец, нашел нагрудник, надел его и даже ухитрилсязакрыть один из замков. Остальные застегиваться не хотели. Кэн, громко ругаясьи придерживая доспех одной лапой, стал пробираться к двери и тут же наткнулсяна кресло.

Труба хрипло протрубила сигнал тревоги, ей ответилипронзительные грубые крики. Кэн пинком отбросил с дороги кресло и вновьпопытался найти дверь.

– Чертовы эльфы, – пробормотал он снова, хотя,похоже, как раз эльфы-то были тут ни при чем.

Трезвая половина его души, которая не пила вчера вечеромкрепчайший гномий спирт, – угрюмый бригадир, что обычно нависал у плечаКэна, с неодобрительным и мрачным видом наблюдая за весельем, – опятьначала ворчать.

Что-то о гномах, не об эльфах.

Кэн резко распахнул дверь и задохнулся – в лицо ему ударилгорячий утренний воздух. Небо было серым, и лучи восходящего солнца освещалитолько верхушки сосен, оставляя здания во тьме.

Кэн моргнул и энергично потряс головой, надеясь развеятьтуман, оставшийся в голове после гномьего зелья.

Оглядевшись, он окликнул первого попавшегося на глазадраконида:

– Что за чертовщина тут происходит? К нам что, ЗолотойПолководец пожаловал?

Драконид споткнулся и от изумления даже забыл отдать честь.

– Золотой Полководец? Прошу прощения, командир, но мыне воюем с ним уже двадцать пять лет! Это всего лишь грязные гномы. Набег. Ядумаю, они пытаются угнать овец.

Нагрудник соскользнул на землю, но Кэн не заметил этого, онпытался осознать потрясающие новости, которые только что услышал. Гномы. Овцы.Набег. Та часть его сознания, которая знала, что происходит, оставалась вгустом тумане. Если бы он только мог…

– С добрым утром, командир! – раздался чертовскисладкий голос.

Кто-то плеснул ему в лицо ледяной водой. Кэн зарычал изамотал головой, но вскоре, несколько протрезвев, огляделся, пытаясь понять,что произошло.

– Позвольте помочь вам, командир! – произнес всетот же сладкий голос.

Слит, его заместитель, уже поднял нагрудник и застегивал егона Кэне с левой стороны.

– Опять гномы, а? – пробормотал Кэн.

Мимо пробегали дракониды. На ходу застегивая доспехи иготовя оружие к бою, они направлялись к стене, окружавшей деревню. Испуганныеовцы с блеяньем проносились мимо.

– Да, командир. Они ударили с севера.

Кэн направился к северной части стены – стены, которой онособенно гордился. Она была сложена из камней, перемещенных посредством магиисо склонов горы Келебунд, сложена отрядом Кэна – бывшей Инженерной бригадойПервой драконидской армии. Стена окружала деревню драконидов, оставляя снаружимародерствовавших гномов, а овец удерживая внутри. По крайней мере, так былозадумано.

Так или иначе, но овцы продолжали пропадать. И всякий раз,когда это происходило, Кэн явственно чувствовал запах жареной баранины,приносимый ночным ветерком со стороны гномьего поселения на противоположнойстороне долины.

Добежав до стены, Кэн поднялся по ступеням и занял своеместо в строю. В неярком утреннем свете были видны бегущие гномы, но ихчисленность не поддавалась определению. Первые ряды несли лестницы и веревки,намереваясь штурмовать стену. Дракониды сжимали обнаженные мечи и дубины,готовясь обрушить их на гномьи головы, едва те покажутся над краем стены.

– Помните мой приказ! – закричал Кэн, в своюочередь обнажая меч. – Только плашмя! Магия тоже – только чтобы отбросить!

Дракониды ответили: «Есть, командир!» – но особогоэнтузиазма в их голосах не прозвучало.

Гномы достигли подножия стены и начали забрасывать крюки иприлаживать лестницы. Кэн уже стал прикидывать, как он оттолкнет ближайшую изних, как услышал справа от себя громкие крики.

Подумав, что атака здесь – возможно, отвлекающий маневр, а вдругом месте гномы могут быть уже на стене, Кэн оставил Слита командовать, асам поспешил туда, откуда доносились крики. Как оказалось, кричал один из егоофицеров – Глот. Он распекал драконида, державшего взведенный арбалет.

– Чем, во имя Владычицы Тьмы, ты думаешь, солдат?Опусти арбалет! Ты знаешь приказ командира!

– Знаю, но он мне не нравится! – прошипелдраконид, не опуская арбалета.

Кэн мог вмешаться и взять ситуацию под контроль, положившисьна свой авторитет. Но вместо этого он убрал меч в ножны, предпочтя посмотреть,как его офицер выйдет из создавшегося положения.

– Значит, он тебе не нравится, – уже тише повторилГлот.

С северной стороны раздались вой, крики и рев. Драконидыотпихивали лестницы с гномами от стены. Глот мрачно смотрел на солдата, и Кэнуже ожидал, что офицер сейчас выйдет из себя и влепит солдату затрещину. Так онраньше всегда и поступал. Но и Глот, похоже, умел чувствовать ситуацию.

– Видишь ли, Рорк, мы не можем их просто перестрелять,и ты знаешь почему. Я что, должен объяснить тебе это снова? Пусть будеттак. – Он показал рукой куда-то за стену. – Возьмем для примера вонтого гнома. Конечно, он грязный ублюдок, бородатый, пузатый недомерок. Но,возможно, – просто допусти такую возможность, Рорк, – что именно он,этот гном, и есть тот единственный, кто знает рецепт изготовления гномьей водки.Ты его застрелишь, и, конечно, все прочие проклятые гномы тут же уберутся ксвоему Реорксу, но что будет, когда мы в следующий раз нападем на их деревню?На дверях винокурни мы увидим надпись: «Закрыто. Хозяин умер». Ну и что мыбудем тогда делать, Рорк?

Рорк хмуро смотрел на офицера, но молчал.

– Я скажу тебе, что мы будем делать, – медленнопродолжил Глот. – Испытывать жажду! Так что ты сейчас положишь арбалет,возьмешь свою дубину и, как хороший драк, отправишься на стену, а я забуду обэтом нарушении приказа.

Драконид помедлил, потом бросил арбалет и, подхватив дубинуи горя желанием обрушить ее на первую попавшуюся гномью голову, побежал кстене. Глот подобрал арбалет и ушел с ним, а Кэн поспешил на оставленныйкомандный пост.

Ему было стыдно – он предпочел бы не видеть этой сцены. Но,с другой стороны, ему хотелось поблагодарить Глота за то, что тот неожиданноумело разрешил конфликт, который мог бы вылиться в безобразную или трагическуюсцену, поведи он себя иначе.